Lina Mur - Fifty And One Step Bac

обвинять меня в том, что я это не отпускаю. Ты хочешь

знать все, ты лезешь в мою душу, а я предостерегал

тебя этого не делать. Поэтому тут не один я виноват, что я купаюсь в этой боли. Ты стала для меня

символом. Ты стала той, которая намеренно

вдавливает меня туда, зарывает с головой. Но я сам

позволил, и я не получил поддержки от тебя, какую

ожидал. Я получил помои, которые ты бросила в меня.

— Что ты говоришь? — ужасаюсь я его словам.

— Правду, которую ты начала. Я весь состою из

ненависти и агрессии. Ты считаешь, что я не пытался?

Ты хоть понимаешь, в чём меня обвиняешь? Если бы

мне было по хрен на это все, я бы не приехал вчера.

Но я был, я был рядом с тобой. Я был в ту ночь рядом

с тобой. Я всегда рядом с тобой, а тебя нет. Ты только

умеешь, что заставлять меня отдавать тебе свои

эмоции. Но они закончились. У меня их больше нет.

— В том-то и дело, что ты был. А где ты сейчас?

Почему специально ранишь меня? Сам наносишь

порезы изнутри и наслаждаешь ими. Ты решил

признаться, и я приняла это все. Но ты имеешь права

высказывать своё мнение, а я нет. Так не пойдёт, Николас. Я тоже буду говорить, нравится тебе или нет.

Но за что ты сейчас сознательно вынуждаешь меня

испытывать страх? За то, что я сказала, как думаю и

вижу все это. Ты прав, мне никогда не понять того, что

ты пережил. Но ты вырос, а твоя боль и ненависть

осталась там. Так почему бы тебе не отпустить её? Не

простить самого себя? Ты был маленьким, а сейчас ты

волен делать то, что хочешь. Но сейчас ты, видимо, хочешь, чтобы я исчезла из твоей жизни, потому что

позволила себе честность, которую ты так возносишь.

И знаешь, я бы предпочла ничего не знать о том, что

ты рассказал. Лучше находиться в неведении и видеть

тебя, — я так сильно жмурюсь от боли внутри, от

понимания происходящего, что горькие слезы

скатываются по щекам.

Я раскрываю глаза, опуская голову, и моя рука

дотрагивается до его пальцев, раскрывая их и отрывая

от стула. Как только я отпускаю это тепло из своих рук, так и душу покидает все, что могло бы появиться, если

бы он хотел.

— Я сдаюсь, больше не за что бороться, — тихо

говорю я, протискиваясь между Ником и стулом.

— Ты уходишь? — я слышу в его голосе удивление, и

слабо улыбаюсь этому. Ведь я желала услышать

страх, что он потеряет меня. А в итоге всего лишь

удивление моему пониманию и нежеланию больше

продолжать это всё.

— Прости, что не понимаю, какого это быть таким, как

ты. Прости меня, что я переживаю за тебя больше чем

за себя. Прости меня, что в твою жизнь со мной

пришёл такой ураган. Прости меня, что я не смогла

быть той, которую ты пытался сделать. Прости меня, что у меня больше нет сил бороться с тобой. Ни с кем-

то иным, а с тобой. Демон — это ты сам. Сейчас я

поняла это. Прости, — я оборачиваюсь к Нику, так и не

двинувшегося с места, держась за стул одной рукой.

— Прости меня, что я не стала для тебя важным

человеком, ради которого ты смог бы отпустить все.

Прости меня, что я недостаточно красочно показала

тебе, какова жизнь без этого зла на самом деле.

Прости меня, за все прости. И спасибо за то, что ты

появился ненадолго и пробыл рядом со мной. Но

пришло время уходить, чтобы понять, что ты хочешь

сам от жизни. Пришло твоё время решать, куда ты

будешь двигаться. Ведь я все для себя решила, я

выбрала тебя. Я осталась одна и выбрала тебя. Но

тебе это не надо. Поэтому я ухожу, чтобы дать тебе

возможность разобраться в себе, если ты этого

захочешь. Тебе требуется время, как и мне. Потому

что всё стало критичным. Я думала, снова придумала, что у нас все хорошо. Утро для нас всегда полно

надежды, а как только наступают сумерки, а затем

ночь, мы раним друг друга, потому что ты не решил, что тебе на самом деле важно. Для меня ты

останешься самым лучшим, всем миром, который я с

радостью бы узнавала. Но я устала навязываться

тебе. Я чувствую, что тебе тяжело тянуть меня, как

обузу тут. Я могу смириться со многим, но не с тем, что ты будешь отвергать любую мою помощь. Я хочу

быть смыслом, а не болью. Я хочу быть ценностью, а

не обменной валютой. Прости меня, что мне стало

мало того, что ты готов мне дать. Я хочу большего. Я

хочу твоё сердце. Я хочу твою душу. Хочу твои

улыбки, твою грусть, твою ярость, твои страхи, твою

любовь.

Последнее слово я уже шепчу, словно уродую его, произнося сейчас и здесь.

Ник делает шаг ко мне, но я лишь мотаю головой, глубоко вздыхаю. Наши взгляды встречаются, но и

опять ни капли страха, а все та же злость.

— Наверное, ты права. Тебе лучше уйти. Я могу дать

тебе ключ от квартиры...

— Нет! — вскрикиваю я яростно, и запускаю пальцы в

волосы, сжимая голову руками от боли внутри. Так

просто, такое простое согласие.

— А сейчас ты не смей мне предлагать этого, — я

обвиняющее выставляю палец вперёд. — Нет. Всего

хорошего, Николас Холд.

— До встречи, Мишель, — его слова тонут в шуме в

моей голове. И я разворачиваюсь, идя уверенно и

даже не предпринимая попытки бежать. Хотя я этого

так хочу, убежать и спрятаться. Залечить рану, в

которой сейчас поворачивается нож.

Я чувствую спиной его прожигающий взгляд, лай

раздаётся позади, и его голос, предостерегающий

Шторма от просьб остаться, ведь его хозяин решил

иначе.

Мои руки дрожат, пока глаза застилают слезы. Я

подхватываю с пола куртку и рюкзак. Я нажимаю на

кнопку, вытирая рукавом нос и лицо, не смея

повернуться и броситься обратно. Как же больно.

Боже, я не думала, что он так легко отпустит меня. Я

думала...и вновь вот так мечты мои разбились, оставив в сердце осколки, которые будут продолжать

впиваться в плоть.

Лифт пикает и двери раскрываются. Мой палец

замирает, когда я слышу тихий голос за спиной.

— Я не создан для любви, Мишель. Прости меня за

этот обман.

— Создан, для всего ты создан. Твоё желание всегда

будет выше страхов, которые в тебе. Прости, что я не

стала этим желанием.

Мой палец сильно нажимает на кнопку, моментально

белея. Я не смею обернуться, даже тогда, когда еду

вниз. Я чувствую Ника рядом и закрываю рот от

желания кричать, от давления в груди.