Ведь зачем мы падаем? Чтобы научиться потом подниматься.
Я пережила свою боль и нашла счастье в мужчине, который показал мне, что такое любовь, а не влюбленность.
И нашла в нем все. Абсолютно все.
Эпилог 1
НАСТЯ БАГИРОВА
Чуть больше пяти лет спустя
С самого утра все валилось из рук, голова шла кругом. На работе завал, один проект за другим, заказчики, как с цепи сорвались, ну утвердили же все, поставили точку, вот-вот должны были начать отделочные работы, но видно фаза луны у них, или петух в жопу клюнул, потому что всем приспичило что-то менять в последний момент. Одной вдруг цвет стен захотелось поменять на бирюзовый. Бирюзовый. Какой нахер бирюзовый, когда у тебя вся мебель под заказ оттенка темного шоколада? А потом такая:
— Ну вы же что-нибудь придумаете, Настенька?
Придумаю, глаза на одно место натянуть предложу, потому что все равно они не нужны, не пользуется по назначению.
Другому захотелось побогаче, мой вариант, им же утверждённый две недели назад, оказывается, простоват. Хочется больше шика, лоска, золота. И не объяснишь, что золото — это пошло, и с такими вещами вообще осторожным нужно быть, но не, не достучишься.
А на всем этом будет мое имя и имя моей небольшой, но вполне успешной и профессионально зарекомендовавшей себя студии. И мне бы нужно вернуться в эту студию, дать задание девочкам, запереться в кабинете и подумать, как можно решить вопрос с минимальными потерями для моей репутации и при этом не лишиться постоянных клиентов.
А что делала я? Я сидела на своей кухне, разглядывая брошюрки из центра репродукции, которые вручила мне гинеколог в конце приема, по моей же в общем-то просьбе, и вспоминала, как за двадцать минут до приема сидела в окружении пузатеньких девушек, щебечущих о прелестях беременности и сетующих на эту самую беременность. А я слушала и завидовала, и не понимала этого нытья, они словно соревновались, у кого беременность сложнее протекает и кому хуже. Мне хуже!
Именно это мне и хотелось прокричать, потому что вот уже долбанных три года я не могла забеременеть. Три года. А врачи руками разводили, мол, здоровы оба. И я не понимала, если он здоров, и я здорова, то какого черта, какого черта тест раз за разом показывал одну полоску. Мы проходили обследования, наблюдались у разных специалистов, но результат был один — беременность не наступала, а для меня это стало навязчивой идеей.
Я чувствовала себя дефектной, сломанной и боялась, просто до чертиков боялась, что ничего не получится. Руслан относился проще, говорил, что все будет, просто еще не время, а оно все никак не наступало, это правильное время. Я изводила себя, изводила его, мы стали часто ссориться на этой почве, потом, конечно, мирились, долго и сладко. Но страх никуда не девался, только усиливался. И вот теперь я держала в руках глянцевые бумажки с подробным описанием метода ЭКО и вчитываюсь в каждое слово. Мне надоело пытаться, забеременеть естественным путем не получалось, и я решилась на альтернативные способы. Точнее пока лишь изучала материал и возможности.
— Это что? — грубый голос мужа ворвался в мои размышления. Я даже не слышала, как он вернулся и прошел в кухню.
— Ничего, — я поспешила собрать все в кипу и убрать от греха подальше, потому что знала, что за этим последует. Но не успела, конечно, Руслан вырвал брошюры из моих рук, просмотрел внимательно каждую, а потом выругался и выбросил все в стоящую у стены урну.
— Что ты…
— Хватит, Настя, прекращай заниматься ерундой.
— Ерундой? То есть наши с тобой дети — это ерунда? Я пытаюсь делать хоть что-то в отличие от тебя!
— Ты сейчас хочешь сказать, что я ничего не делаю?
Зря я это, конечно. В последнее время я плохо контролировала свои эмоции, срывалась на нем постоянно, а он стойко переносил мои закидоны. Я боялась, просто боялась, что он поймет и уйдет, потому что он хотел детей, именно он завел разговор тогда, три года назад. И пусть он усыновил Мишу, считал его сыном, называл сыном, я знала, знала, что он хотел своих детей.
— Ты это хочешь сказать? — он двинулся на меня, и я тут же попятилась, пока не уперлась в стол. Отступать было некуда.
— Руслан, я…
Я понимала, что он зол, чертовски зол и наверняка мои слова сильно его задели. Он навис надо мной, глаза бешенные, дыхание прерывистое, и я почувствовала себя ягненком, брошенным в клетку к огромному тигру. А потому я вообще перестала чувствовать, точнее я, конечно, чувствовала, но уже совсем не то, что прежде. Потому что муж сгреб меня в охапку и поцеловал. Жестко так, напористо, совсем не деликатно и ни чуточки не жалея, он практически вгрызался в мои губы и рычал, как тот самый свирепый тигр, подавляя намек на любое сопротивление, а его и не было, сопротивления.
Я просто позволяла мужу делать все, что ему захочется, потому что мне было нужно, нам было нужно. И окончательно расплавившись в его грубых, но таких желанных объятиях, превратившись в мягкое, податливое желе, я даже не заметила, как именно мы оказались в нашей спальне.
Очнулась только, когда меня бросили на кровать, и я почувствовала холод, безумный, пробирающий до костей, мне не хватало того тепла, того жара, что еще несколько секунд дарил мне муж, но длилось это не долго, Руслан одним рывком перевернул меня на живот и резко поставил на четвереньки, а в следующую секунду я почувствовала его в себе, вот так, без прелюдий, а мне и не нужно было. Я была готова, я всегда была готова для него, с самого нашего первого раза, я сгорала в его объятьях, в его руках, пока он грубо врывался в мое расслабленное тело и каждый толчок, как маленькая смерть.
Муж не жалел меня, вбивался до упора, сильно, размашисто, выбивая из головы всю дурь, чтобы почувствовала, чтобы поняла. И все что я могла — цепляться пальцами за простыни и кричать, срывая голос, потому что это было невозможно, просто запредельно хорошо, настолько, что казалось еще немного и меня разорвет на части от удовольствия, от каждого разрывающего движения члена внутри. И когда я уже подходила к черте, когда была готова разлететься на тысячи осколков, он подхватил меня, прижал спиной к своему торсу, с которого даже рубашку не стянул и задвигался с бешенной, просто невозможной скоростью, причиняя боль, но такую сладкую, желанную, такую правильную, что из глаз брызнули слезы и, когда он впился зубами в мое плечо, меня затрясло от смеси боли и дичайшего наслаждения в таком бешенном оргазме, что я даже не сразу поняла, что произошло. Я просто потерялась, улетела, растворилась в этих совершенно нереальных ощущениях, и, кажется, даже потеряла сознание. По крайней мере, когда я очнулась, Руслан уже лежал рядом и поглаживал меня по спине.
— Вопросы остались? — спросил он с усмешкой, пожирая меня таким многообещающим взглядом, что сразу стало понятно — это еще не конец.
— Прости меня, — я потянулась к нему, подставляю губы для поцелуя, и он не заставил себя ждать. — Я просто, просто боюсь…
— Тшш… — он приложил палец к моим губам, заставляя замолчать, — если мы сейчас не сделали хорошенькую такую девочку, то обязательно ее сделаем, потому что я с тебя не слезу, пока все глупости из твоей головки не выбью. Миша, слава Богу, изъявил желание остаться у Феликса.
С этими словами он снова притянул меня к себе, окончательно избавив меня от болтающегося халатика и подмял под себя, давая почувствовать, что словами Руслан Багиров просто так не разбрасывается.
И я поняла, что да, сделаем, обязательно сделаем.
Эпилог 2
РУСЛАН БАГИРОВ
3 года спустя
Легкий морской бриз охлаждал тело после всех скачек по пляжу, теперь я то и дело расплывался в улыбке во все тридцать два и поглядывал на дочь в розовой шляпке и цельном купальнике с белыми единорогами. Мне пришлось запомнить, как это все называется, не просто так, а потому что каждый вечер я подрабатываю теперь этим самым единорогом, а на мне верхом катается Мила. Наша Милка. Сидящий на песке и готовящий куличики грибочек с блондинистыми кудрявыми волосами и пухлыми щечками, которые хочется съесть. Самая сладкая в мире.
