— Итак, что скажете? — подсказывает он.
Мой брат, не теряя времени, хватает одну из ручек.
— Черт возьми, да, — говорит он, и дрожь в его голосе показывает, что он так же тронут этим, как и я.
Я всегда знал, что наш дядя заботится о нас, что он никогда нас не подведет, но это больше, чем я когда-либо ожидал. Это реальное будущее. То, на что можно опереться. Это чувство, что у нас с Эваном наконец-то есть какая-то твердая опора в этом мире. Единственная вещь, которая не рушится вокруг нас.
Эван ставит свою подпись внизу страницы. Он вскакивает на ноги, встречая Леви сначала рукопожатием, а затем похлопыванием по спине.
— Спасибо, дядя Леви, — говорит он очень серьезным, не похожим на Эвана тоном. — Мы тебя не подведем. Я обещаю…
Моя рука слегка дрожит, когда я ставлю свою собственную подпись. Я встаю и обнимаю нашего нового делового партнера.
— Я не знаю, как тебя отблагодарить, — говорю я нашему дяде. — Это так много значит для нас.
— Не благодари меня пока, — говорит он с ухмылкой. — Теперь вы владельцы. Это означает ранний подъем и долгие ночи. Мне нужно многому вас научить.
— Я с нетерпением жду этого, — отвечаю я, и я имею в виду каждое слово.
— Хорошо. Я думаю, что первое, что мы сделаем, это попросим одного из вас, ребята, возглавить бригаду подрывников в отеле Маккензи. Это освободит меня, чтобы сосредоточиться на ресторане Сандерсона.
Я вздрагиваю. Просто слышать, как кто-то произносит ее имя, пробуждает мир боли.
— Да. Может быть, Эван с этим справится. Я не думаю, что Мак готова видеть меня там каждый день.
Леви хмурит брови.
— Вы двое все еще в ссоре?
Я с несчастным видом киваю.
— Она не отвечает на мои звонки и не принимает подарки.
— Подарки? — удивленно повторяет он.
Мой брат высказывается, с большим удовольствием описывая нашему дяде цветы, которые я прислал, многочисленные коробки шоколада в форме сердечек, переполненные корзины.
— Так много корзин, — подчеркивает Эван. — Это отвратительно.
— И бесполезно, — говорит Леви после приступа нежного смеха.
— Парень, ты не вернешь такую девушку конфетами и цветами.
— Нет? — разочарование застревает у меня в горле. — Тогда что мне делать? Как мне заставить ее поговорить со мной?
Мой дядя хлопает меня по плечу.
— Легко. Тебе нужно мыслить шире.
ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
Маккензи
На обратном пути из отеля к дому Стеф и Аланы я останавливаюсь, чтобы купить еду на вынос в их любимом китайском ресторанчике. Прошло всего несколько недель с тех пор, как ребята Леви начали работу по удалению всех старых ковров и гипсокартона, выбрасыванию поврежденной мебели, сантехники и всего, что было слишком испорчено, чтобы спасти, но внутри это место изменилось почти до неузнаваемости.
Чистый холст.
Я уже переосмысливаю большую часть эстетики дизайна интерьера. Я по-прежнему намерена сохранить первоначальный вид, насколько это возможно, но с прицелом на изменения. Я хочу еще больше открыть это место, привнести в него мир снаружи. Украсить его естественным светом и зеленью. Отразить ощущение роскошного расслабления. Мой архитектор уже устал от меня со всеми моими телефонными звонками и письмами, вносящими изменения в планы. Я уверена, что успокоюсь, как только начнется строительство. Я просто хочу, чтобы все было идеально. В конце концов, это наследие, которое я создаю. Если повезет, он простоит еще пятьдесят лет.
Я въезжаю на подъездную дорожку на подержанном внедорожнике, который купила у местного дилера на прошлой неделе. В конце концов я сдалась и купила машину, поняв, что не могу провести остаток своей жизни в этом городе на задних сиденьях такси и Uber.
Я глушу двигатель, когда получаю текстовое сообщение от своей матери.
Мама: “Маккензи, я перешлю тебе имя моего дизайнера, как и обещала. Если ты настаиваешь на продолжении этого маленького проекта, то должна сделать это правильно.”
Мой смешок громким эхом отдается в машине. Это самое близкое к одобрению, на которое в настоящее время способна моя мать. После нескольких месяцев игры в молчанку со своими родителями я в конце концов связалась с ними через неделю после того, как съехала от Купера. Я виню в этом свое крайне эмоциональное состояние. Но, честно говоря, несмотря на их властный, снисходительный характер, они все еще мои родители. Единственная семья, которая у меня есть. Поэтому я прикусила язык и протянула оливковую ветвь, и, к моему удивлению, они ее приняли.
Несколько дней назад они даже добрались до отеля — примерно на десять минут. Достаточно долго, чтобы мой папа сильно поморщился, а мама рассказала мне о выкройках белья. Я не могу сказать, что они были в полном восторге от этого проекта, но они все равно приложили усилия. Маленький шаг к нормализации отношений.
Я отправляю в ответ быстрое сообщение.
Я: “Спасибо, мам. Я позвоню ей завтра.”
Мама: “Если вам понадобится еще одна пара глаз, когда вы перейдете на этап дизайна интерьера, свяжись со Стейси, и она добавит это в мой календарь, если у меня будет время.”
Я закатываю глаза, глядя на экран. Классическая Аннабет Кэбот. Но я ничего не могу с этим поделать.
Едва я переступаю порог дома, как мои соседи по комнате набрасываются на меня и вырывают пакеты с едой из моих рук. Мы накрываем на стол и начинаем копаться, пока Стеф включает по телевизору свой еженощный марафон паранормальных расследований. Шесть часов подряд взрослые мужчины в очках ночного видения бегали по заброшенному торговому центру и кричали о крысе, пинающей странствующую чашку с едой или что-то в этом роде. Но неважно. Это ее фишка.
— Так что ты там говорила о каком-то дерьме, случившемся на работе? — спрашивает Алана, вытаскивая всю свинину из "Ло Мейн", прежде чем кто-нибудь еще доберется до коробки.
— А, точно. — Стеф разговаривает своими палочками для еды, как будто дирижирует оркестром. — Итак, Кейтлин говорит Мэнни, что его бывшая написала о нем на BoyfriendFails. Сейчас все в баре это читают, — говорит она мне с усмешкой.
— Как они узнали, что это о нем? — спрашивает Алана.
— О, потому что мы все были там, когда произошел первоначальный инцидент. Короче говоря: в прошлом месяце Мэнни познакомился с какой-то девушкой в баре и отвез ее домой. Несколько дней спустя он снова видит ее и приглашает на свидание. Они встречаются несколько недель, когда мы всей компанией играем в боулинг, и он, очевидно, называет ее не тем именем. Я не знаю, как ему удавалось все это время ни разу не называть ее по имени, но оказалось, что в ту первую ночь он переспал с ее старшей сестрой, а потом встретил младшую сестру и перепутал их.
— Ой. — Каждый раз, когда я думаю, что все это слышала, возникает новый поворот к старому фавориту.
— В любом случае, перенесемся на сегодняшний вечер. Кейтлин показывает Мэнни пост BoyfriendFails, когда входит этот подросток. Он подходит прямо к бару. И сейчас самый разгар, так что мы изрядно загружены. Парень кричит что-то Мэнни по-испански, затем хватает напиток какого-то чувака, выплескивает его на стойку и бросает спичку.
Я громко ахаю.
— О Боже, он в порядке?
Стеф отмахивается от моего беспокойства.
— О, да, с ним все в порядке. Джо десятилетиями орошал колодцы.
И именно поэтому одна из первых вещей, которые я сделала после того, как деньги начали поступать — это попросила юриста написать заявление об отказе от ответственности для веб-сайта.
— Когда бар не загорелся, он приходит в ярость и перепрыгивает через него, — продолжает Стеф. — Парень ростом не больше пяти футов и не может быть старше пятнадцати. Должно быть, это не первый раз, когда за Мэнни гонятся, потому что я никогда не видела, чтобы он двигался так быстро.
Алана хихикает.
— Он выныривает из-за стойки и убегает. Парень перепрыгивает через столы. Замахивается на него стулом, пока Дэрил не поднимает его и не выбрасывает на улицу. Дэрилу приходится забаррикадировать двери, пока парень, наконец, не сдался и не ушел. Мэнни выскальзывает через заднюю дверь. — Стеф начинает смеяться. — Оказывается, это был младший брат тех девочек, пришедший надрать задницу Мэнни. Это было восхитительно.
