— Знаешь, — говорю я, стараясь не подавиться едой, — полезно для ребенка.
— Да?
Я проглатываю курицу с лимоном и тянусь за банкой диетической колы.
— Говоря о горьких бывших, я столкнулась с Престоном сегодня, когда обедала с Бонни в кампусе.
Стеф приподнимает бровь.
— Как все прошло?
— Не страшно, — признаюсь я. — Он был со своей новой девушкой. Симпатичная, типичная девушка из Гарнет, чей отец — какой-то парень из хедж-фонда, а мать, наследница состояния электровентиляторов или что-то в этом роде. Они вместе уже пару месяцев.
Алана корчит гримасу.
— Бедная девочка.
Я пожимаю плечами.
— Я не знаю, насколько я могу судить, она боготворит Престона. Думаю, это все, чего он на самом деле хочет. Кто-то, кто улыбнется и поблагодарит его за принятие решений. — Я отправляю в рот еще один кусочек курицы, продолжая жевать. — Если это делает их обоих счастливыми, то кто я такая, чтобы судить?
— О, хей, ты это видела? — Алана запихивает в рот последний кусочек яичного рулета, затем вытирает утиный соус с пальцев, прежде чем передать мне свой телефон. — Сегодняшнее.
Я бросаю взгляд на экран, чтобы найти новое сообщение от BoyfriendFails. За исключением того, что это начинается с оговорки. Это не от недовольной подруги, анонимно оскорбляющей своего бывшего, а от парня, признающегося всему миру в своих проступках.
Я #BoyfriendFail
Вы правильно прочитали название. Я неудачный парень. То есть я потерпел неудачу. По-крупному. Я подвел женщину, которую люблю, я подвел наши отношения, и я подвел самого себя.
Я поднимаю голову, чтобы бросить подозрительный взгляд на Алану. Она притворяется, что слишком сосредоточена на еде.
Я испортил самое лучшее, что когда-либо случалось со мной. Позволил моей идеальной девушке ускользнуть у меня из рук, потому что я был эгоистичным мудаком. В ту ночь, когда я встретил ее, я думал только о мести. У меня были разногласия с ее парнем. Я хотел наказать его за то, что меня уволили, за то, что он пробудил во мне всю неуверенность в том, что я местный неудачник, застрял здесь без перспектив на что-то лучшее. Что-нибудь большее.
Но потом я познакомился с ней поближе, и кое-что произошло. Она вдохновила меня. Она показала мне, что во мне есть нечто большее, чем этот якорь на моей шее, давящий на меня. Она заставила меня поверить, что я способен на величие.
Она была права. Но и неправа в то же время. Потому что я не хочу величия, я не хочу светлого солнечного будущего — если ее не будет рядом со мной, чтобы наслаждаться этим.
По мере того, как я читаю дальше, у меня в животе растет пустота. Это мило и искренне. Мои пальцы немеют, а глаза щиплет.
Она не обязана давать мне второй шанс, я это знаю. Она мне ничего не должна. Но я все равно спрошу.
Дай мне второй шанс, принцесса. И если ты это сделаешь, я обещаю тебе вот что — я никогда больше не буду тебе лгать. Я никогда не буду принимать тебя как должное. Я никогда, до конца своей жизни, не забуду, каким чертовым сокровищем ты являешься.
К тому времени, как я заканчиваю читать, я почти ничего не вижу, мое зрение полностью затуманено слезами. Сообщение заканчивается просьбой встретиться с ним в шесть часов в эту субботу на том месте, где мы спасли нашу собаку.
— Черт возьми, — бормочу я, кладя телефон на стол. — Я думала, мы договорились.
Алана протягивает мне салфетку, чтобы я вытерла лицо.
— Мы это сделали. Но он в полном беспорядке. Ты несчастна. Ни один из вас не справляется. Мне жаль, что я прибегла к внезапной атаке, но давай же. Что плохого в том, чтобы выслушать его?
— Я не несчастна, — говорю я в свое оправдание. — Я двигаюсь дальше.
Стеф бросает на меня взгляд, в котором напрашивается возражение.
— Ты отрицаешь, — поправляет Алана. — Проводить десять часов в день в отеле и еще пять, отсиживаясь в своей комнате на сайтах, — это не признак того, что кто-то двинулся дальше.
Это было нелегко. Отлично. Когда все остальное выходит из-под контроля, работа — это то, где я нахожу свой якорь. Это отвлекает и это самый эффективный способ, который я нашла, чтобы отвлечься от мыслей о Купере.
По правде говоря, с этим трудно смириться. Едва ли проходит день без того, чтобы я не просыпалась и не ожидала почувствовать его руку, обнимающую меня в постели. Десять раз в день я чуть не отправляю ему смс с какой-нибудь забавной шуткой или захватывающей новостью об отеле — пока не вспоминаю, что он больше не мой. Дейзи все еще ищет его. Улавливает его запах то тут, то там. Лежал в ногах его половины кровати. Ждет у двери того, кто никогда не придет.
Ничто в этом городе не кажется правильным без него.
И ничто из этого не меняет того факта, что он солгал мне. Не раз. Он отнял у меня способность принимать собственные решения. Он обманул меня, и я не могу так легко игнорировать это. Если я не смогу уважать себя, никто этого не сделает.
— Встреться с ним, — настаивает Алана. — Послушай, что он хочет сказать. Тогда действуй со своим сердцем. Что плохого в том, чтобы сделать это?
Непоправимый ущерб. Трещина в дамбе, которая сдерживает все. Когда я ушла от Купера, я построила свои прочные, долговечные стены. Я не была создана для того, чтобы открываться и закрываться по желанию. Больше всего на свете я боюсь, что если позволю себе увидеть его, то никогда не перестану чувствовать эту ужасную боль. Что если я прощу его, то снова обрекаю себя на гибель. Потому что я не знаю, как уйти от Купера Хартли дважды.
Я могу не пережить этого снова.
ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ
Купер
Уже семь часов.
Я чувствую себя идиотом. Мне следовало одеться получше. Принес ей цветы. Я весь день слонялся по дому, пытаясь не нервничать из-за этого, что довел себя до гребаного сумасшествия. Я вышел из дома в своих шортах-карго и футболке, выглядя как чертов бродяга, просящий эту удивительную женщину простить его за то, что он был полным ублюдком с того дня, как она встретила его.
Какого хрена я здесь делаю?
Мой глаз дергается. Это происходит уже два дня. Алана сказала мне, что показала Мак пост, который я написал, но не стала вдаваться в подробности ее реакции, разве что сказала, что она не выбросила телефон на улицу. Однако прошел час со времени, как я попросил о встрече, и с каждой секундой моя надежда тает. Каким-то образом я вбил себе в голову, что этот план надежен. Мак увидит мою искренность и заботу и, конечно, простит меня.
Это был глупый план. Почему я думал, что изливать свое сердце на веб-сайте, который она создала, чтобы обличать таких тупиц, как я, было бы романтично? Я — посмешище. Может быть, если бы я пошел за ней в ту ночь на вечеринке, я бы не стоял здесь с чайками, которые кружат так, словно собираются нападать. Я подбрасываю в воздух горку песка, чтобы напомнить им об их месте в пищевой цепочке.
Семь пятнадцать.
Она не придет.
Может быть, мне не следовало ожидать, что я завоюю ее одним великодушным жестом, но я никогда не думал, что она полностью откажется от меня. Это выбивает из меня дух, как удар прямо в солнечное сплетение. Огни на набережной мерцают, когда солнце садится за городом.
Она действительно не придет.
Смирившись со своей судьбой, я медленно поворачиваюсь назад, туда, откуда пришел, и тут вижу одинокую фигуру, идущую ко мне.
Я впадаю в настоящую панику при виде приближающейся Маккензи. Сейчас она всего в десяти ярдах от меня. В пяти. Она выглядит сногсшибательно, ее высокое, стройное тело облачено в голубое платье длиной до щиколоток с глубоким V-образным вырезом. Я не забыл ни единой веснушки, ни того, как в ее зеленых глубинах мелькают голубые искорки. Складка ее губ, когда она произносит мое имя. Однако увидеть ее снова — все равно что стереть пыль с окна.
