себя в компании красивых и доступных девушек, не знающих слова «нет».
Чем чаще я бывала на автодроме, тем отчаянней восемьдесят пятый делал вид, что меня не существует, и я поступала аналогично. Он был весел и приветлив со всеми, даже с Биллом, пусть и заметно натянуто. Такое отношение заставило меня усомниться в действенности своего плана. А вдруг все, чего я добилась с таким старанием, сработало против меня? Злые языки могли поведать ему обо мне такое, что он теперь и не чихнет в мою сторону.
И вскоре я убедилась, что все и правда начинает идти наперекосяк. В очередной раз подвозя меня домой с работы, Билл вдруг заявил, что нам нужно перестать общаться. Услышать это было неожиданно, ибо раньше я не сомневалась в его симпатии, но, видимо, ослепленная Гектором, упустила момент, когда Хартингтон стал что-то подозревать. С холодом в груди я поинтересовалась, в чем дело, и парень мотивировал свое решение тем, что ему кажется, будто я его использую.
– С самого первого дня, как я знаю тебя, Сара, ты была даже слишком честной с окружающими, особенно с теми, кто тебе не нравится. Так позволь же и мне быть честным с тобой сейчас. Ты теряешь то, из-за чего нравилась мне. Очень жаль это признавать, а говорить тебе в лицо еще печальнее. Наверное, ты и сама не замечаешь, что становишься лицемерной, чего я от тебя никак не ожидал. Но я не слепой и вижу, что все это не просто так. Ты добиваешься чего-то. Но твоя цель – не я. Я догадываюсь, ради кого ты полюбила Гранж Пул Драйв. Поэтому… давай с этого момента наши пути разойдутся.
Пока он говорил, я смотрела в никуда и ощущала, как медленно наполняюсь отвращением к себе.
– Что ж. Я заслужила услышать все это. Спасибо за честность. С моей стороны будет подло не признать, что отчасти ты прав. Но не во всем. Я на самом деле полюбила Гранж Пул Драйв, а не ради одобрения кого бы то ни было. Не ты объект моего внимания, хоть ты и неплохой оказался парень. Я не давала тебе ложных надежд на что-либо и не виновата, если ты сам их себе вообразил. Но – прощай.
С этими словами я вышла из красивого автомобиля Хартингтона и направилась к дому, не услышав в ответ ни слова. С того момента наше общение прекратилось, но это меня не заботило, в отличие от того, что я услышала о себе напоследок. Что ж, я лишилась полезности Билла и так и не заслужила внимания Гектора. Казалось, все близится к финалу, который станет моим самым горьким поражением.
Однако скоро я убедилась в том, что еще не время сдаваться. С помощью Билла я завела полезные знакомства и больше в нем не нуждалась, по большому счету. Перейдя на новую ступень, дальше я могла двигаться сама, так что ничего страшного не произошло.
В тату-салоне звучала старенькая и горячо любимая мной песня Deep Purple – «Sail Away», когда дверь отворилась и внутрь вошел один из знакомых мне гонщиков – Тревор Спенсер. Заметив меня за стойкой регистратуры, он очень удивился. Мы сразу разговорились, что вызвало живейший интерес моих друзей, которые стремились не упустить ни слова из нашей беседы.
– Сара! Ты здесь работаешь? А я и не думал.
– Привет, да, работаю. Хочешь сделать татуировку?
– Да черт с ней! Ты как поживаешь, лучше расскажи.
– Отлично, а как тренировки?
– А, моя сейчас в парк-сервисе, промежуточную резину ставят, – Тревор махнул рукой.
– А что, обещают дожди? – изумилась я, и тут уже ребята не выдержали, шокированные моей осведомленностью.
– Оказывается, наша Сара знакома со знаменитостями Уотербери, – Расмус выразительно посмотрел мне в глаза.
– Да какая знаменитость, – Тревор засмеялся. – Я просто человек, который хочет сделать тату.
– Тогда вы пришли по адресу, – вклинилась Эвелина, взглядом намекая мне, чтобы я всех представила.
– Тревор, знакомься, это наши прекрасные мастера и мои товарищи: Расмус, Эвелина, Дуглас и Мэт. Можешь ознакомиться с их портфолио и выбрать что-то подходящее, а со мной договориться о времени сеанса, я тебя запишу в журнал.
– Сара, ну в самом деле, зачем ты так официально? – сказала Эвелина не своим голосом. – Давайте сделаем гостю чая и примем его как следует, все-таки это гонщик Формулы-1.
Несмотря на протесты, Тревора усадили и окружили заботой. Само собой, вскоре разговор зашел о Гранж Пул Драйв, и всем было в удовольствие размять языки на любимую тему, потому беседа завязалась живая и горячая. Рассказывая что-нибудь, Тревор то и дело обращался ко мне, добавляя фразы вроде «ну ты видела, как он обычно едет по фаст-лейн» или «у него тогда стояли слики, помнишь?», а я лишь кивала, польщенная таким вниманием.
Ребятам оставалось в недоумении переглядываться между собой. Они и понятия не имели, как сильно я сблизилась с Гранж Пул Драйв за последнее время, и уж тем более – зачем я это делала.
Мы просидели за разговорами часа полтора, и, вставая из-за стола, все ощущали себя давними приятелями, которым было, что вспомнить из тех времен, пока жизнь не раскидала их. Тревору очень понравились эти простые честные ребята, которые искренне восхищаются гонками и никогда их не пропускают. Собираясь уходить, Спенсер сказал:
– А знаете, что? Послезавтра состоится небольшая вечеринка, там соберутся все гонщики Уотербери. Сара их знает, а вас я мог бы с ними познакомить. Вы хорошие ребята, я буду рад видеть вас там. Прорекламируем ваш салон. Как вам идея?
Эвелина, Дуглас, Мэт и Расмус пришли в восторг. Особенно – Эвелина. Я молчала, пытаясь в уме просчитать, полезно ли мне происходящее и не нарушит ли это моих планов, как вдруг Тревор обратился ко мне:
– Ты придешь, Сара? Я тебя лично приглашаю. И настойчиво.
– Если только там не будет восемьдесят пятого, – отшутилась я.
– Чем тебе так не угодил Гектор? – усмехнулся гонщик, знающий, что я общаюсь со многими пилотами, но только не с Соулрайдом.
– Не нравится он мне, вот и все.
– Уотербери обожает его, а тебе он не нравится?
– Может, именно поэтому и не нравится…
– Это правда, – заручился Дуглас. – У Сары странные вкусы.
– Она любит Гранж Пул Драйв, а это самое главное, – резюмировал Тревор.
Они распрощались, и когда я пошла провожать его, молодой мужчина придержал меня в коридоре, где не было лишних ушей.
– Могу по секрету тебе сообщить, что именно восемьдесят пятый тобой интересуется, но делает это крайне осторожно, будто не хочет, чтобы ты узнала. То взгляд на тебя бросит, думая, что никто не видит, а я-то знаю этот его взгляд, то спросит какую-нибудь мелочь о тебе, да таким голосом, будто его заставили это спросить, а на самом
