Ирена не обратила внимания на это обвинение.
— Доктор Флетчер вернулся домой и через минуту поднимется сюда. Вы должны поговорить с ним. Миссис Жаффе предупредила его о приезде мисс Холлинз.
— Я поговорю с ним, — сказала Лора. — Мисс Холлинз и я подождем его здесь.
— Возможно, лучше было бы… — начала я, но она остановила меня взмахом руки: — Останься со мной. Мы поговорим с ним вместе. Ирена, пожалуйста, передай доктору Флетчеру, что я хотела бы его видеть.
Ирена помедлила у двери, не решаясь уйти. Наконец она вышла.
И тогда эта совершенно непредсказуемая женщина в бордовом бархатном платье медленно и глубоко вздохнула, словно готовясь к предстоящей схватке.
На лестнице послышались шаги. Сердце мое бешено колотилось. До сих пор все шло не так, как я ожидала или как мне хотелось бы. Что будет дальше? Нельзя было предугадать.
Доктор Флетчер вошел в комнату твердым, решительным шагом и метнул на меня неприязненный взгляд. Ясно: он не хотел моего присутствия. Доктор подошел к Лоре и, наклонившись, поцеловал ее в щеку.
— Здравствуй, дорогая. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. — Слова, казалось, давались ей с трудом, она едва шевелила губами. — Ты, кажется, встречался с Ли Холлинз? Это моя дочь.
Он был вынужден узнать меня, и мы холодно поздоровались. Затем он поднял руку Лоры за кисть и пощупал ее пульс.
— Пульс учащенный, — громко сказал он с явным удовлетворением. — Эта встреча взволновала тебя. И теперь у тебя упадок сил.
Я могла себе представить, как проклинает Лора выдавший ее пульс. Открыв глаза, она слабо улыбнулась мужу.
— Это было утомительно, но необходимо. Гуннар прав. Есть какие-то вещи, которые я обязана поведать людям.
— Что именно ты обязана им поведать?
Доктор Флетчер взял стул и, поставив его рядом с шезлонгом, устроился на нем. Ярко освещенный в тот момент солнцем доктор выглядел моложе, чем его жена, хотя в действительности был старше ее.
Лора ответила мягко и почему-то извиняющимся тоном:
— Ты забываешь, дорогой, что я была когда-то Лорой Уорт. Ли говорит, что меня все еще помнят в Штатах. И Гуннар считает, что мне следует согласиться на это интервью. Еще остались люди, которые хотят знать, что со мной стало, где я, как живу.
— Люди хотят знать только то, — бесстрастно произнес Майлз, — что связано с гибелью Кэса Элроя. Ваша так называемая публика, как всегда, жаждет крови, скандалов. — Он метнул на меня быстрый взгляд. — Разве я не прав, мисс Холлинз?
— Верно, скандалы щекочут людям нервы, — осторожно заметила я. — Но зрители интересуются творчеством Лоры Уорт. Впрочем, Лора может сама выбрать темы для нашего разговора. „
Он решительно покачал головой:
— В любом случае, я не могу разрешить подобные встречи. Я уже говорил вам вчера в отеле: вы только расстроите мою жену, выбьете ее из колеи. Что отчасти уже и произошло.
— Я пригласила Ли остаться на несколько дней. — Голос Лоры был слабый, усталый. — Пожалуйста, не поднимай шума. Гораздо лучше ответить на ее вопросы, чем ссориться по этому поводу.
— Не будет никаких ссор, — отрезал Майлз. — Я просто запрещаю ей оставаться здесь.
Он резко повернулся ко мне, не увидев того, что увидела я — как сверкнули темные глаза Лоры.
— Ты запрещаешь ей оставаться в моем доме? Моей дочери?
Майлз тут же повернулся к жене, сосредоточенно глядя на нее. Как видно, его, наконец, осенило, что вялость и апатия Лоры в какой-то степени напускные. Мгновение он как будто был в решительности, затеяв внутренний спор с самим собой: как быть? Осадить свою жену или нет? Затем он дипломатично отступил, смирившись с неизбежным:
— Прости, дорогая. Ты же знаешь, я забочусь только о твоем здоровье и душевном покое.
— Я чувствую себя лучше с тех пор, как поговорила с Ли, — отозвалась Лора. — Возможно, для меня небесполезно вспомнить, кто я такая.
— Там будет видно, — заключил он и затем обратился ко мне: — Если вы останетесь, мисс Холлинз, могу ли я рассчитывать на то, что вы постараетесь как можно меньше расстраивать мою жену?
Это не полностью совпадало с моими планами, но я смиренно кивнула, и он, поднявшись, направился к двери.
— Я оставляю вас на время. Надеюсь, мы сможем устроить вас поудобнее, мисс Холлинз. Этот дом, как вы уже, возможно, заметили, несколько переполнен в данный момент.
— Я помещу ее в моей комнате внизу, — объявила Лора. — Ей будет там интересно. Она сможет проинтервьюировать эту комнату так же, как и меня.
По какой-то причине ее слова неприятно поразили доктора Флетчера, и он уже выглядел менее сговорчивым.
— Я уже не раз говорил Лоре. Мне бы хотелось, чтобы она избавилась от всех этих вещей. Сейчас она ведет совсем другую жизнь, и такие воспоминания могут быть только тягостны и мучительны для нее.
— Но почему? — ввернула я, не упустив случая задать прямой вопрос. — Мне кажется, что можно испытать огромное удовлетворение, оглянувшись назад и вспомнив, каким успехом пользовалась Лора Уорт. В прошлом у нее был триумф, много радостных событий, о которых приятно вспомнить.
— И все это закончилось крахом, — угрюмо сказал Майлз. — Лучше не вспоминать — забыть.
— Вы сами находились там в то время, не так ли? — продолжала я допытываться. Почему бы не вонзить в этого человека свои коготки? Лора была на моей стороне, и я понимала, что ей хочется удержать меня в своем доме. Поэтому я решилась атаковать его теми же вопросами, которые хотелось бы задать Лоре. — Мне кажется, — проворковала я, — вы были в студии в тот самый день, если мне не изменяет память и я верно цитирую газетные отчеты.
Но на этот раз Лора остановила меня.
— Эта дверь останется закрытой, — отчеканила она. — Или я вообще не буду отвечать на твои вопросы.
Майлз заботливо наклонился к ней.
— Ты дрожишь, дорогая. — Он пристально всмотрелся в нее, что-то решая про себя, — Успокойся. Вся эта история не может больше тебя задеть. Прошло уже двадцать лет. Со всем этим покончено.
Ухватившись за его руку, она взглянула на мужа широко раскрытыми глазами, в то время как он поглаживал и успокаивал ее. Это была очень трогательная сцена, но я не поверила в ее искренность.
— Я все еще считаю, что это не принесет тебе пользы, — внушительно произнес Майлз. — И потрясение, которое ты испытала при виде своей дочери…
— Дочки-матери… Пусть эти проблемы вас не волнуют, — перебила я. — Требуется нечто большее, чем общая кровь, чтобы мать могла называться матерью, а дочь — дочерью. Мы с Лорой сошлись на том, что в нас обеих это большее отсутствует. Так что вам не нужно беспокоиться по поводу шока, который мы с ней пережили.
