— Кажется, я работала здесь сто лет назад.
— Тебя здесь по-прежнему не хватает.
— В этом я сомневаюсь. Уже заметила новое дарование.
— Но некоторые девушки надолго западают в память. Он помолчал, фраза повисла в воздухе. Затем откинулся на мягкую спинку диванчика и вынул золотой портсигар и зажигалку.
— Савич, тебе удалось…
— Хэтчер.
Она вздрогнула от удивления. Или от чего-то другого.
— Что о нем известно?
Савич неторопливо зажег сигару.
— Он по-прежнему расследует дело?
— Так же, как и час назад.
— Дункан Хэтчер, детектив из отдела убийств, — сказал он. — Почему он продолжает расследование?
— Говорит, есть факты, которые нужно прояснить до закрытия дела.
— И ты в это веришь? — спросил он, раздраженный ее наивностью. — Элиза, он подкапывается. Старается найти ошибку в твоей истории про самозащиту.
— Он с нами беседует, и все.
— С тобой и мужем вместе?
— Сейчас они с Като говорят наедине.
— Почему наедине?
Она глубоко вздохнула:
— Не знаю.
— Ага. Вот почему ты перепугалась.
— Я ничуть не испугана.
Резкость ее тона заставила Савича поднять одну бровь, напомнив ей, что это она пришла просить у него помощи и что таким тоном просительницы не разговаривают. Подействовало. Она взяла себя в руки.
— Ты смог сделать то, о чем я тебя просила? — повторила она.
Он выпустил в потолок облако дыма, который завился спиралью в розово-голубом свете неоновых звезд.
— Элиза, скажи, что ты думаешь про Дункана Хэтчера?
— Резкий. Грубый. Как ты меня и предупреждал. Понизив голос, он продолжил:
— Возможно, гораздо интереснее было бы узнать, что детектив Хэтчер думает о тебе, прекрасная Элиза.
— Он считает меня лгуньей.
— Неужели? — Не мигая, он смотрел на нее своими голубыми глазами. — Это правда?
— Нет.
— Тогда тебе нечего бояться.
— Я боюсь, что детектив Хэтчер и дальше будет считать меня лгуньей.
— Заставь его передумать, — пожал плечами он.
— Уже пробовала. Не получилось.
— Это меня не удивляет. Он может быть таким обаятельным. По крайней мере, так говорят. Но внутри этого задиры-южанина, этого рыжего красавчика, сидит полицейский. И только долбаный полицейский, — сказал Савич, не сдержав злобы на Хэтчера. — Он не закроет твое дело до тех пор, пока у него в голове останется хоть крохотное сомнение, что это была самозащита. Послушай меня внимательно, Элиза. Он пролезет в любую щель, обшарит каждый угол и запляшет от радости, если найдет хоть какую-то грязь. Между ним и твоим мужем черная кошка пробежала.
— Знаю. Они недавно сцепились из-за суда над тобой.
— Да, и поэтому Хэтчеру будет вдвойне приятно унизить тебя и судью. Желательно публично. Но это пустяки по сравнению с тем, что он задумал для меня. Этот парень выполняет миссию. Такие никогда не прощают и никогда не сдаются.
— В нем это чувствуется.
— Элиза, ты попала в серьезную переделку. Она закусила губу.
— У него нет никаких доказательств, что это была не самозащита.
— Хэтчер прославился умением слепить дело буквально из пустяка, и, за исключением моего суда, он добивается вынесения приговора, который никакие апелляции потом не могут смягчить. — Он продолжил, почти недоумевая: — Этот парень в самом деле верит в то, что он делает. Правда против кривды. Добро против зла. Рыцарь. Чист и, кажется, неподкупен.
Савич замолчал, словно споткнувшись на этой своей мысли. «Кажется, неподкупен», — подумал он.
Сквозь сигаретный дым он окинул взглядом свою гостью. Чудесная девушка, ничего не скажешь. Стиль и сексуальность в одном сногсшибательном флаконе. Мощное оружие. Против такого даже рыцарь не устоит.
Эта мысль вызвала у него приятную улыбку.
— Прелестная Элиза, — сладчайшим голосом начал он, — поговорим об услуге, о которой ты меня просила. Думаю, тебе будет приятно узнать, что я ее уже выполнил.
В спальне громко запищал предупредительный сигнал, сообщая об открытой входной двери. Элиза торопливо вышла в коридор. У лестницы она услышала, как внизу набирают код на панели управления сигнализацией. Като возвратился домой.
Он показался внизу, в прихожей. Она окликнула его по имени. Он поднял голову, увидел ее на вершине лестницы.
— Здравствуй, Элиза. До сих пор не спишь? Я почему-то не удивлен. — И, вместо того чтобы подняться к ней, прошел дальше по коридору и исчез из виду.
Свидание с Савичем ее взбудоражило. Свидания с Савичем всегда так на нее действовали.
Когда она вернулась, дома никого не было. По субботним вечерам у миссис Берри выходной, ее Элиза и не ожидала застать. Но и Като отсутствовал, и это было необычно. С наступлением ночи она несколько раз пыталась дозвониться ему на мобильный, но смогла лишь оставить несколько сообщений. Като на них не ответил.
Это на него не похоже — с ним всегда можно было связаться. Дурное предзнаменование. Всю ночь до рассвета она провела в ужасном беспокойстве, гадая, что же такого Дункан Хэтчер сказал ее мужу.
Она быстро спустилась по лестнице.
— Като?
— Я здесь.
Голос доносился из кухни. Когда она вошла туда, он повернулся и посмотрел на нее. В руке Като сжимал большой нож для разделки мяса. Она посмотрела на сверкающее лезвие, потом на него:
— Что ты делаешь?
— Бутерброд. — Он сделал шаг в сторону, и она увидела на столешнице хлеб и ветчину. — Хочешь?
— Нет, спасибо. Может, лучше позавтракаешь? Я могу приготовить…
— Мне хватит и бутерброда.
— Я всю ночь звонила тебе на мобильный. Где ты пропадал?
— Разве тебе не передали? — Нет.
— Меня пригласили сыграть в покер по-крупному. Я попросил администратора клуба позвонить тебе и предупредить, что домой я вернусь поздно.
Он потянулся к стоявшему за ней телефону, нажал кнопку громкой связи. Новых сообщений нет — просигналил длинный гудок.
— Странно. Обычно на парня можно положиться.
Элиза сомневалась, что он вообще говорил с администратором. Если уж он действительно не хотел, чтобы она волновалась, почему не позвонил ей сам?
Он сложил бутерброд и отрезал ножом половину.
— Элиза, во сколько ты вернулась домой?
— Кажется, около пяти. После клуба мне позвонили из ателье, сказали, что мой заказ готов. Я поехала забрать его, потом прошлась по магазинам.
Это была правда. Но перед тем, как заехать в бутик, где она часто делала покупки, Элиза побывала на окраине города, в «Белом фраке», где встретилась с Робертом Савичем.
Он положил бутерброд на тарелку и пошел к обеденному столу.
— Купила что-нибудь?
— Брючный костюм и платье для коктейля.
