– Ты сильно стукнулась о дверцу фургона, Эйлин, – сказал Сонни. – Мэтт сказал, там все коробки передавлены.
– Прекрасно. Еще какие-нибудь новости?
– Я тебе все обязательно расскажу, а пока скажи: ты помнишь, что произошло?
Эйлин не хотелось пересказывать еще раз, что она уже поведала Чузе, но Эйнджел не сводил с нее глаз. Когда она заговорила про Локума, собака встрепенулась и застучала хвостом.
– Он такой милый, – сказала Эйлин.
Она почувствовала на себе взгляд Эйнджела, ощутила на своей коже его дыхание. Если бы они были одни…
– Я рад, – сказал вдруг Чуза.
Эйлин и Эйнджел удивленно уставились на него.
– Все идет своим чередом, – продолжал Чуза, и Эйлин поняла, что он говорит с Эйнджелом. – Многие тревоги уже позади. Ты понимаешь теперь, о чем я говорил тебе?
Эйнджел кивнул. Разве можно забыть странный разговор с Чузой, когда тот посоветовал Эйнджелу переспать с Эйлин?
– Какие-нибудь мысли по поводу того, кого мы ищем? – спросил Чуза.
Он хотел спросить, знает ли Эйнджел, кто так напугал тихий городок. И еще он намекал, если Эйнджел не ошибся, что может видеть то, что не видят другие.
– Нам нужно поговорить, – сказал он Чузе. – Когда я служил в ЦРУ, узнал о себе кое-что. Думал, что все осталось в прошлом, но я ошибался.
– О чем ты говоришь? – спросила Эйлин.
Эйнджел молчал. Он не знал, как объяснить то, что он чувствовал.
– В ЦРУ учат использовать имеющиеся… сверхъестественные способности, – пояснил Чуза.
Эйлин посмотрела на Эйнджела, явно ожидая объяснений.
– Чуза прав, – сказал он и улыбнулся ей.
– Нам еще кое-что нужно сделать, – сказал Чуза.
В этот момент послышался звук удара и дверь распахнулась. Удар был такой силы, что она чуть не слетела с петель.
– Так, – сказал Мэтт, входя в дом, – здесь все в порядке?
– Да, Мэтт, спасибо, – пробормотала Эйлин.
Чуза встал и улыбнулся Мэтту и офицеру Сэмпсону. Оба держали в руках револьверы.
– Ради бога, уберите оружие, – сказал Эйнджел, – пока кто-нибудь не пострадал.
Лицо Мэтта ничего не выражало.
– Никто не пострадает, если все будут делать то, что им велят.
– Почему бы вам не присесть, мальчики, – офицер Сэмпсон подвинул стулья, – день был долгий, вы, наверное, устали.
Аарон и Сонни молча сели.
– Зачитай ему его права, – сказал Мэтт Сэмпсону, указывая на Чузу.
– Если хотите что-нибудь спросить, спрашивайте, – сказал тот.
Мэтт нахмурился.
– Сначала я хочу узнать, как себя чувствует Эйлин. Что с тобой случилось? Ты помнишь что-нибудь?
Эйлин рассказала все, что знала.
– Откуда ты знал, где искать миссис Моггридж? – спросил Мэтт у Чузы.
– Моя собака нашла ее. Пес вел ее к моему дому и лаял, пока я не вышел встретить их.
– Собака, значит… Она у вас всегда бегает по болотам ночью? Не боитесь, что аллигаторы ее съедят?
Эйлин судорожно вздохнула. Там, на болотах, она тоже думала про аллигаторов.
– Локум хорошо знает болота, – ответил Чуза, – ему нужно бегать, и он может о себе позаботиться.
– Интересно, – протянул Мэтт. – У вас что, руки мерзнут?
– Нет, – ответил Чуза, и Эйнджел только сейчас заметил на его руках белые перчатки.
– Зачем тогда перчатки?
– Мне нравится носить перчатки, – сказал Чуза, но Эйнджел уловил в его голосе легкую тень неуверенности.
– Но в доме-то вам они зачем? – не унимался Мэтт.
Чуза молча стянул перчатки и отбросил их в сторону.
– Алтарь, – сказал Мэтт, осматривая странное сооружение с горящими свечами. – Что готовим? Это что, овечьи глаза?
– Посмотрите, – предложил Чуза, – это не овечьи глаза.
Мэтт склонился и тут же выпрямился.
– Это зародыш. Котенок, что ли?
– Котенок? Нет, я люблю кошек. Это крысиный эмбрион. Мне нравится запах.
– Ну хватит, – сказал Мэтт, – протяните руки ладонями вверх.
Чуза вытянул руки, как было велено. Ладони и кончики пальцев были красными, со множеством небольших порезов.
Мэтт достал из-за пояса наручники и защелкнул их на запястьях Чузы.
– Послушаем, как вы это объясните, – сказал он, – я забираю вас в участок.
В пять утра до Грейси донесся какой-то слабый звук. Она поняла, что кто-то тихо поворачивает ключ в замке. В квартиру вошел Чак. Грейси встретила его улыбкой, но он молча направился в кухню.
– Доброе утро, – сказала Грейси, ставя чайник под струю воды. – Ты дверь запер?
Молчание.
Грейси стало не по себе, но она решила не показывать Чаку, что боится его.
– Я удивилась, увидев тебя здесь, тебя не назовешь ранней пташкой, – сказала она, надеясь, что Расти не услышит их разговор. – Я собираюсь заварить растворимый кофе. Сегодня утром я работаю, и совсем нет времени варить настоящий кофе. Хочешь чашечку? Могу сделать тосты. Чак, садись за стол.
Нет ответа.
В Грейси вспыхнула ярость.
– Будь ты проклят, Чак Моггридж, – прошипела она, с грохотом поставила чайник на стол и повернулась к Чаку. – Ты соображаешь, что делаешь? Являешься сюда незваным. Тебя может увидеть Расти. И не надо на меня так смотреть! Скажешь, я не права? Убирайся отсюда, мне пора на работу.
Чак шагнул к ней и, размахнувшись, влепил пощечину.
– Если я уйду, – сказал он, – то уже не вернусь. Ты этого хочешь?
– Да! – Грейси закрыла лицо руками. – Убирайся! Я не хочу иметь ничего общего с мужчинами, которые бьют меня по лицу.
Грейси хотела остаться одна, хотела выплакаться. Ну почему, почему ей так не везет?
– Ты обещала держаться подальше от Эйлин.
– Я так и делаю!
– Ты позвонила ей, чтобы узнать, как она себя чувствует, черт бы тебя побрал. Сначала позвонила Мэтту, потом ей.
Она осторожно коснулась ноющей щеки и поморщилась.
– Откуда ты знаешь?
– Сказал кое-кто. Черт тебя побери, Грейси, ты что, хочешь мне все испортить?
– Мы никогда не говорили о том, что мне нельзя ей звонить.
– Ты сама должна была сообразить.
– Я что, по-твоему, хрустальный шар?
Чак подошел ближе.
– Ты идиотка, вот ты кто. На самом деле ты не хочешь помочь мне с Эйлин.
– Я не хочу помочь тебе снова жениться на ней? Точно, не хочу. Как это поможет нам с тобой?
Чак схватил ее за запястья.
– Я же говорил, что делаю это для нас с тобой. Эйлин нужна мне, только чтобы выудить у нее денежки. И у меня неплохие шансы, учитывая, что Аарон здесь. Он рад, что я рядом, и я собираюсь это использовать.
– Ну, конечно. И когда же наступит моя очередь?
Чак побледнел и сжал губы.
– Может быть, никогда.
Грейси отвернулась, скрывая навернувшиеся на глаза слезы.
– Ах, Грейси, ну ты же знаешь, что без тебя все это не имеет смысла. Я вернулся только ради тебя. С того самого дня, как я уехал отсюда, я не находил себе места. Но теперь все будет хорошо и мы будем счастливы.
