Его губы были теплыми и слегка влажными. Алекс чувствовала прикосновение к коже его горячего дыхания. Алекс обожгло, словно в нее ударила молния.
Ее губы призывно приоткрылись, но продолжения не последовало.
– Спасибо, – сказал он. – За предложение помочь Дженни.
Алекс так хотела ощутить прикосновение его губ к своему жаждущему рту, что подгибались колени.
– Алекс! – крикнула Нили из гостиной. – Ты не знаешь, где у нас лежат сумки с вещами для ночлега? Завтра после праздника мы будем ночевать в школе.
Джо выпустил ее руку и попятился.
– Спокойной ночи, – сказал он, повернулся, вышел и закрыл за собой дверь.
Алекс, замерев, смотрела ему вслед, пока Нили не окликнула ее снова, окончательно разрушив чары.
– Папа, ты в последнее время не делал ничего такого, о чем мне следовало бы знать? – спросил Джо, отходя от телефона.
Звонил Томми. Шериф попросил его приехать как можно скорее, но отказался сообщить, о чем пойдет речь.
Тон его был сугубо деловым, и это слегка встревожило Джо. Он знал Томми много лет и понимал: что-то случилось. Они договорились встретиться в десять сорок пять. Если не считать детей, единственным человеком, из-за которого ему мог звонить Томми, был старый Кари. Но дети ушли в школу, и спросить их было нельзя. Поэтому он немедленно пошел искать отца.
– Джои, мальчик, ты только представь себе! Этот сукин сын прошел три четверти мили за одну и десять!
Кари с секундомером в руке стоял у беговой дорожки позади сарая, прислонившись к открытым воротам. Поскольку в этот момент мимо ворот галопом пронесся Виктори Данс под седлом старого жокея Лона Маклауда, работавшего у них берейтором, Джо без труда понял, о ком идет речь.
– Слушай, папа, Томми попросил меня заехать к нему в офис, и… – закончить Джо не успел. Отец повернулся и схватил его за руку.
– Джо, Джо, ты меня не слушаешь! Это же он! Наш счастливый билет!
Джо тяжело вздохнул. Он и правда едва взглянул на высокого рыжего жеребца, легким галопом снова проскакавшего мимо ворот, хотя поднял руку, приветствуя Маклауда, который давал лошади остыть после забега.
– Папа, сейчас у меня есть более важное дело, чем эта четвероногая дохлятина, которую ты уговорил меня купить за тридцать тысяч. Только что мне позвонил Томми и попросил приехать как можно скорее. Сказал, что ему необходимо со мной поговорить. Так что скажи мне правду: ты что-нибудь натворил в последнее время?
Кари посмотрел на него с обидой:
– Ничего подобного, черт побери! Почему как чуть что, так сразу я? У тебя трое детей.
– Я подумал об этом. Но они далеко, а ты близко.
– А ты не думаешь, что это может иметь отношение к тебе? Нет, конечно, нет. Ты у нас совершенство.
– Папа!
– Слушай, Джои, сейчас мне наплевать на Томми. Эта лошадь творит чудеса! Она летает! Просто летает!
– Ты можешь поклясться, что ничего не натворил?
– Джои, ты меня не слушаешь!
– Ты меня тоже, черт побери!
Какое-то время отец и сын стояли нос к носу и сердито смотрели друг на друга, а потом у Кари заслезились глаза и он резко отвернулся.
– Как ты похож на мать, когда выходишь из себя. Вылитая Луиза. Она редко злилась, но уж если делала это, то хоть святых выноси.
– Ах, папа…
Гнев Джо исчез так же быстро, как и возник, и он обнял отца за плечи. После смерти жены и дочери отец так и не оправился. Хотя с тех пор прошло много лет, достаточно было одного упоминания о них, чтобы довести его до слез.
– Я тоскую по ней, Джои. По ней и твоей сестре, – тихо сказал Кари. – Иногда ужасно тоскую.
– Папа, я тоже тоскую по ним. – Джо на мгновение стиснул плечи отца, а потом отпустил. Они редко делились чувствами, и Джо решил разрядить атмосферу. – Так ты говоришь, что этот мешок с костями отмахал три четверти мили за минуту десять? Проверь свой секундомер. Черт побери, эта машинка старше меня!
– Он служит так же хорошо, как в те времена, когда был с иголочки. Джои, этот Виктори Данс – наш счастливый билет! Счастливый билет!
– Ладно, расскажешь позже. – Джо посмотрел на дорожку и снова увидел приближавшегося Виктори Данса. На этот раз жеребец шел шагом и тяжело дышал. – Я должен увидеться с Томми, а в час у меня встреча с несколькими банкирами насчет финансирования нашей затеи с общественной конюшней. Ты не заедешь за Джен, а? Я могу не успеть.
– Ладно, ладно. – Кари махнул Маклауду, подзывая его поближе. – Лон, скажи моему парнишке, что я еще не выжил из ума: эта лошадь умеет бегать!
Лон, сидевший на коне верхом, кивнул.
– Он умеет бегать, Джо. – Здорово. – Джо посмотрел на отца. – Так ты не забудешь про Дженни?
– Разве я когда-нибудь забывал про своего маленького розанчика? – Кари снова воззрился на приближавшихся коня и всадника. – Лон, дружище, тебе не кажется, что он слегка разворачивает копыта наружу?
– Да, но, похоже, это ему не мешает.
Джо сокрушенно покачал головой и ушел. Его отец свято верил, что в конце концов появится она – великая лошадь, которая спасет его репутацию, создаст репутацию Джо и изменит всю их жизнь. Эта вера хоть как-то поддерживала его на плаву.
Сам Джо тоже надеялся на это, но не слишком. Он убедился, что чудес не бывает, и больше рассчитывал на собственные усилия по созданию консорциума вкладчиков, который мог бы купить Силвер Уандер, пару-тройку других лошадей и тем самым положить начало его общественной конюшне.
Он верил в упорную работу и инициативу.
Не в чудеса. Нет.
Офис Томми находился в крошечном Симпсонвилле. Здесь имелись ресторан, маленький торговый центр, несколько семейных лавочек со всякой ерундой и первая баптистская церковь, которая была единственным двухэтажным зданием в городке и возвышалась над всеми остальными, несмотря на отсутствие шпиля.
Джо доехал туда за десять минут. Рабочее место Томми, расположенное в торговом центре рядом с обувной мастерской «Квин-Пик» и скобяной лавкой Гюнтера, на первый взгляд казалось такой же лавчонкой со стеклянной витриной. Однако надпись на двери гласила «Офис шерифа», а внутри за стойкой на черном хлорвиниловом кресле сидел помощник шерифа в коричневой форме и что-то писал.
– Привет, Джо! – сказал лысый, дородный помощник Томми, которого звали Билли Крэддок. Он оторвался от своих бумаг и улыбнулся. Билли, которому было уже за шестьдесят, занимал эту должность столько времени, сколько Джо себя помнил. Черт побери, когда Джо был буйным подростком, именно Билли проводил с ним душеспасительные беседы.
