Роб посмотрел на Томми.
– Слушай, и ежу ясно, что он ничего не знает. Он не такой уж хороший актер. Помнишь «Золушку»?
«Золушку» они играли в шестом классе. Выбранный на роль принца только потому, что он был единственным мальчиком, рост которого превышал рост исполнительницы заглавной роли, Джо в день премьеры заболел страхом сцены. Он застыл в свете прожектора, как пень, и роль, которую он с таким трудом выучил, начисто вылетела у него из головы. Золушке – Синди Уэббер (ныне Гаррисон) – пришлось шептать ему его текст, который он повторял как попугай, и только потом подавать свои реплики.
Это была его первая и последняя попытка выступать на сцене, но Джо знал, что его друзья, бывшие одноклассники и земляки никогда этого не забудут.
– Пошел к черту, – вяло ответил он Робу.
Томми перевел взгляд с Джо на Роба и кивнул.
– Ты прав. Он не такой хороший актер. Ладно, Джо, садись и позволь рассказать тебе, что здесь случилось.
– Я не хочу сидеть.
В этот момент Джо не чувствовал никакого удовольствия от общения со старым другом.
– Не хочешь – не надо. – Томми пристально посмотрел на него. – В сумке были бумажник Лоры и пара узких туфель на высоком каблуке восьмого размера, а у Лоры был восьмой размер и минимальная полнота, верно? Сегодня утром все это нашли у фермы Боба Толера. Их выудили из ручья. Боб чистил пойму, которую затопило после субботней грозы и разлива ручья, нашел это и вызвал меня.
– Откуда ты знаешь размер обуви моей бывшей жены? – прищурился Джо.
– Слушай, Джо, я тоже встречался с ней. Как все, кто учился в средней школе Шелби-Каунти. Я говорил тебе об этом еще до того, как ты женился на ней.
– Ладно, ребята, давайте не будем вспоминать дела давно минувших дней, – быстро прервал их Роб. – Джо, есть и еще кое-что. Томми, ты скажешь ему?
– Чуть ниже на том же поле мистер Толер нашел еще один пластиковый мешок, возможно, содержавший останки человека. Кости, немного волос и тому подобное. Этот мешок сейчас находится на пути в криминологическую лабораторию штата. Я отошлю этот мешок с сумкой и туфлями туда же. Подозреваю, что черные пятна на сумке могут быть пятнами крови.
Джо смотрел на Томми так, словно сказанное только сейчас дошло до его сознания. Внезапно у него задрожали колени, а живот свело судорогой.
– Думаю, мне лучше сесть.
Он придвинул кресло, освобожденное Робом, и плюхнулся в него.
– Я тебе говорил, – пробормотал Томми.
– Ты думаешь, останки – это Лора?
Джо сделал глубокий вдох.
– Я бы сказал, что это вполне возможно. Учитывая, что мешок для мусора точно такой же, как тот, в котором лежали сумка и туфли. Джо, в сумке лежали деньги – сто тридцать два доллара – и неиспользованный авиабилет до Калифорнии, датированный июнем тысяча девятьсот девяносто первого года. Едва ли она сама сунула сумку в мешок для мусора и решила выбросить ее вместе с туфлями. Когда ты в последний раз видел Лору?
– Не отвечай, Джо, – быстро сказал Роб.
– Господи Иисусе, Томми, ты вызвал меня сюда и задавал мне эти вопросы, потому что думаешь, что ее убил я? – Возмущенный, Джо вскочил с кресла.
– Следи за своим языком, Джо, – строго предупредил Роб.
– Заткнись, Роб, – с досадой сказал Томми. – Джо, я не думаю, что ее убил ты. Признаюсь, когда я увидел все это в первый раз, я сразу вспомнил все, что знал о ваших с ней отношениях. Ну, как она вела себя с детьми, и все прочее. Тогда мне пришло в голову, что ты действительно мог убить ее. Если бы ее мужем был я, я бы тоже мог ее убить. Теперь я вижу, что ты ничего не знаешь, а на нет и суда нет, так что не смотри на меня волком. Я ни в чем тебя не подозреваю и тем более не обвиняю. Теперь я просто хочу выяснить, что тебе известно. Может быть, мы все-таки сумеем найти того, кто это сделал.
– Если кто-то действительно это сделал, – уточнил Роб Мейхью. – Томми, пока что у тебя нет ничего, кроме мусорного мешка со старой сумкой Лоры с темными пятнами на ней и парой туфель. Выбросить сумку и туфли – это еще не преступление. А останки – если это действительно человеческие останки, чего мы пока не знаем, – могут не иметь к Лоре никакого отношения.
– Это правда, – сказал Томми. А потом снова посмотрел на Джо: – Так когда ты в последний раз видел Лору?
– Знаете, трудно жить без матери, – серьезно сказала Дженни на обратном пути в Симпсонвилл.
В машине сидели Алекс, Нили и новая подруга Нили Саманта Льюис, высокая тоненькая девочка с длинными прямыми волосами цвета карамели. День был солнечный и достаточно теплый, чтобы не надевать пальто. Поездка в Луисвилл оказалась не только приятной, но и удачной. В багажнике лежали сумки с покупками, включая нарядное небесно-голубое платье с длинными рукавами в обтяжку, верхом в складочку и короткой пышной юбкой. Было уже около пяти, и двухрядное шоссе номер шестьдесят плотно заполнили машины. Алекс посмотрела в зеркало на Дженни, расположившуюся на заднем сиденье рядом с Самантой. Мягкие карие глаза девочки ярко сияли, щеки разрумянились. Алекс еще никогда не видела ее такой хорошенькой.
– Кому ты это рассказываешь? – Нили, сидевшая впереди, небрежно повернулась боком, чтобы было удобнее участвовать в разговоре.
Дженни нахмурилась:
– У тебя тоже нет матери? Нили покачала головой:
– Моя мать умерла, когда я была маленькой. Я мало что о ней помню.
– А я о своей не помню ничего, – ответила Дженни.
– Она тоже умерла? – спросила Саманта.
Ее мать была жива и здорова. Алекс знала это, потому что разговаривала с ней по телефону, осторожно выясняя подробности ночевки учеников в школе после праздника – конечно, под наблюдением учителей. После этого разговора она успокоилась: миссис Льюис заверила ее, что такие мероприятия проходят каждый год.
Алекс не то что не доверяла Нили, но лишний раз проверить не мешало.
– Нет. Не думаю. Она просто уехала много лет назад и оставила нас папе. Они развелись. – Голос Дженни звучал бесстрастно. – Развод – гадость.
– Мои родители тоже развелись, – вставила Алекс. – Да, это тяжело.
– А с кем вы остались, с папой или с мамой? – с любопытством спросила Дженни.
– Честно говоря, ни с кем. С закрытой школой. – Улыбка Алекс была немного грустной. – И большей частью там и оставалась, пока не выросла.
– Закрытые школы – гадость, – подхватила Нили и посмотрела на Дженни. – Тебе повезло, ты этого не знаешь. Значит, отец тебя любит.
Услышав это, Алекс вздрогнула и покосилась на сестру. Но разговор следовало отложить на потом, когда они останутся одни.
