Громов удивленно смотрел, как Волынская меняется в лице, и начинают светиться румянцем возмущения ее идеальные скулы.
— Эль, пусть себе ищут, — обратился он к ней. — Чем быстрее ничего не найдут, тем быстрее от нас отстанут.
— Почему я должна все эти унижения испытывать! — возопила она, сверкая глазами. — Мне уже все надоело! Ты не понимаешь, Громов, это же просто еще одна причина, чтобы нас задержать здесь! Чего вы ждете, майор, чего?
Милиционер вопросительно посмотрел на Виктора, тот ответил ему тем же. Похоже, у девушки снова начиналась истерика.
— Успокойтесь, гражданочка, — ласково произнес майор, продвигаясь к выходу. — Не желаете присутствовать, ну и не надо. Одного из вас будет вполне достаточно. Посидите тогда лучше здесь, в холодке, чайку попейте. Кстати, печенья не хотите?
Эльвира примолкла, соображая. Потом решительно встала со стула.
— Нет. Я пойду тоже, — с вызовом бросила она. — Не хочу, чтобы в моем нижнем белье рылись в мое отсутствие!
— Вот и ладненько, — пропел майор, выходя на улицу. — Сумочки свои нам просто откроете, чтобы мы туда заглянули и успокоились. А мотоцикл ваш на мосток загоним и оглядим со всех сторон!
Волынская незаметно вцепилась в ладонь байкера:
— Сделай же что-нибудь!
— Мне сразу всех перебить? — шепотом поинтересовался Громов. — Или тебе одного оставить?
Волынская его шутки не оценила:
— Тюфяк! Ничего не можешь!
— Ты с ума сошла? Хочешь за решетку угодить? — Виктору было уже не до ее капризов. Путешествие, казавшееся до его начала лишь легкой развлекательной прогулкой, становилось слишком утомительным, и он не собирался его затягивать. Словно проклятие какое-то над этим мотоциклом висело! Через каждые полчаса — что-нибудь да не так!
Пока парень и девушка препирались между собой, двое патрульных быстро выпотрошили все содержимое из коляски и пристегнутой сумки и закатили мотоцикл на эстакаду. Эльвира по-прежнему цепко держала Громова за руку, больно впиваясь в мякоть ладони своими наманикюренными ногтями. Один из осматривающих подлез под байк снизу и, щурясь от осыпающихся в лицо песчинок и пыли, тщательно осмотрел дно коляски. Кроме шести аккуратных отверстий, оставшихся от саморезов, он ничего не увидел…
— Вот видите, — подошел к молодым людям майор и расцвел в добродушной улыбке. — Все прошло очень быстро и безболезненно! Все у вас в порядке, можете двигаться дальше. Сейчас капитан принесет ваши документы — и счастливого пути!
Громов деловито распихал штампованные бумаги по карманам и оседлал своего любимца. Бережно погладил мотоцикл по топливному баку.
— Режиссер говорил, что времени у вас в обрез, аренда этой игрушки стоит уйму денег! — напомнил подошедший капитан. — Просил не задерживать вас надолго. Поэтому приношу наши извинения за потерянное время и в качестве компенсации предлагаю проводить вас до границы нашего района на патрульной машине. Идет?
Виктор согласно кивнул. Почему бы и нет? Мало ли какой твари шатается по трассе. Теперь он в каждом столбе начинал видеть злоумышленника, ведь мотоцикл был все еще с ним.
— Эль, езжай с ними! — миролюбиво предложил он девушке. — В машине тебе будет комфортнее!
Менты хором поддержали предложение байкера — прокатить симпатичную девчонку у себя в патрульной «девятке» они были, как пионеры, всегда готовы. Хоть какое-то развлечение в нелегкие серые будни. Волынская как-то странно посмотрела на Виктора и после недолгих колебаний согласилась на его предложение, посчитав, что временная разлука пойдет им на пользу.
Удивленно вякнув сиреной, милицейский автомобиль выкатил на дорогу, по которой Громову приходилось ехать уже в третий, если не в четвертый раз. Байкер направил «Zuendapp» следом. Оглянулся на пост ДПС и сокрушенно вздохнул — не видеть бы его больше.
Тамбовская область начиналась не очень далеко от того места, где на байкера и его спутницу было совершено нападение. Следовательно, заканчивалась и зона компетенции воронежских гибэдэдэшников. Менты даже не успели основательно достать Волынскую своими грубоватыми шуточками, как пришлось ее передавать в руки Громова и, козырнув на прощание и пожелав доброго пути, удалиться восвояси. Белая с синим «Лада», круто развернувшись, умчалась прочь.
Молча проводив ее, Волынская остановилась в двух шагах от мотоцикла, обнимая себя за плечи и глядя на Громова исподлобья.
— Что стоишь? — Тратить время на новые капризы девушки Виктору казалось уже непозволительной роскошью. В печенках сидели ее выкрутасы. — Поехали, часики тикают! Нам когда надо в Москве быть?
Эльвира продолжала оставаться в той же позе. Миловидное личико отражало массу чувств — от страха до неприязни одновременно. Словно девушка силилась что-то сказать, но решиться на это никак не могла.
— Что еще, Эльвирочка? Какие на этот раз сложности? — взмолился Громов. — Не хочешь ехать в коляске — не надо. Садись сзади! Только порулить не проси — некогда!
Сделав над собой страшное усилие, девушка глубоко вдохнула и, поджав тонкие губы, спросила:
— Где накопитель?
— Что? — не расслышал Виктор.
— Накопитель где, спрашиваю! — ни с того ни с сего взбесилась девушка. — Куда ты его дел?
Громов равнодушно отвернулся.
— А, ты об этом… — протянул он, снимая травинку с передней фары, бог весть как туда попавшую. — Я вытащил его из тайника, пока ты была в больнице.
Волынская вздрогнула, как будто ее наотмашь ударили по щеке. Каким-то совершенно не своим голосом она просипела:
— Как?.. Откуда?.. То есть я хочу сказать, каким образом ты смог догадаться?
— А вы посчитали меня полным кретином? — Виктор улыбнулся. — Признаюсь, поначалу так оно и было. Мне бы и в голову не пришло, что меня используют как курьера, который, по сути, и знать не знает, что и куда он везет. А потом я просто сложил два и два, Эльвирочка. Это оказалось не так уж и сложно. Спешка, с которой Вилин отправлял меня на съемки клипа, твои не очень умелые попытки отвлечь мое внимание от байка, нервозность после появления моих старых друзей. И наконец, та парочка, что пыталась похитить наш бесценный антиквариат. Тут, как видишь, одно за другое цеплялось…
— И где он? Куда ты дел накопитель?
— А чего ты так волнуешься? — спокойно поинтересовался Громов. — Он в надежном месте.
Эльвира сглотнула остатки слюны в пересохшем горле и попыталась мило улыбнуться:
— Какой же ты молодец, Громик, что успел это сделать. А то бы мы вовек от ментов не отбрехались.
