— Отнимешь у вас! — заворчал тощий, тайно радуясь, что ненасытный мотоциклист не потребовал еще чего-нибудь. — Вон вы каким стадом бродите!
Громов нахмурился:
— Я не понял, тебе флешка нужна или нет? Бери ее тогда и не болтай много!
Мелкими шажками приблизившись к Виктору, долговязый протянул руку вперед и крепко ухватился за накопитель.
— Все! — отрезал парень. — Отваливай!
— Погоди, браток! — вдруг хитро улыбнулся Монгол, показав кривые зубы. — Я все сделал честно, а вдруг ты меня кинуть хочешь?
С этими словами он вытащил из кармана штанов замусоленную бумажку и, поднеся магнитный носитель информации к самому носу, принялся сверять номер, как его инструктировали. Все цифры совпали. Удовлетворенно кивнув, Монгол сунул драгоценный накопитель себе под мышку и широким шагом направился обратно к серебристой «Ладе». Освещения было в избытке, поэтому он брел смело, не боясь споткнуться.
Водительское стекло чуть приспустилось, в щели показалась ладонь с дорогим перстнем на пальце. Монгол, недолго думая, сунул в нее накопитель и с чувством выполненного долга стал обходить машину спереди.
Внезапно света во дворе коровника стало еще раз в десять больше. Мощные прожекторы ударили с крыш. С легкостью перекрывая треск мотоциклов, над заброшенной фермой загрохотал суровый мужской голос, многократно усиленный динамиками громкоговорителей:
— Всем оставаться на своих местах! Это ОМОН! При сопротивлении открываем огонь!
Но сопротивляться никто не успел. В воздухе еще затихали звуки последних слов предупреждения, как парни в сером камуфляже и бронежилетах уже вытаскивали из машины ошалевших от неожиданности Рылонина и Коржика. Монгол, к своему несчастью оказавшийся к началу операции вне «десятки», уже давно лежал носом в пыли, пытаясь сообразить, что бы мог значить внезапно опрокинувшийся мир. Вскоре рядом с ним были аккуратно уложены и остальные. Из-за пазухи толстяка на свет вывернулся ствол и был аккуратно упакован в полиэтиленовый пакет как вещдок. Один из омоновцев бережно на двух руках вынес из машины злополучный носитель и передал его своему командиру.
— Все чисто! — доложил он ему. — Их трое, все спеленаты, как младенцы!
— Добро! — прогудел начальник отряда, аккуратно укладывая флешку в поднесенный тут же кейс. Передав чемоданчик одному из своих, он пристегнул его к руке парня наручником и погрозил пальцем. — Смотри! Головой отвечаешь!
Потом развернулся к подошедшему Громову, который скромно протягивал ему пакет с двумястами пятьюдесятью тысячами евро.
— Закирлюк! Оприходуй деньги! — скомандовал командир омоновцев. Сверток тут же перекочевал из рук байкера в специальную банковскую сумку для перевозки ценностей.
Все произошло так быстро, что Виктор находился в легком замешательстве — неужели это все? Проводивший операцию милицейский начальник сам шагнул к нему и крепко пожал его руку:
— Спасибо, Громов! Благодаря тебе взяли с поличным! Теперь не отмажутся, голубчики. Все на пленочке записано!
— Тоже снимали?
— А как же, — ухмыльнулся омоновец. — Оперативная съемка, чтобы потом, в случае чего, можно было учинить разбор полетов.
— Мой актерский опыт растет и крепнет на глазах, — вздохнул Виктор. — Это уже второй боевик с моим участием.
Начальник загоготал раскатисто и зычно:
— А нормально сыграл, мне понравилось! А главное, зритель поверил!
Троих «зрителей» к этому времени уже упаковывали в выкатившиеся из темноты автомобили. Омоновцы споро сворачивали свои манатки. Они все делали быстро.
— Ну ладно, — похлопал Громова по плечу их начальник. — Если нет вопросов, то мы, пожалуй, поедем. Вы с нами?
— Нет, спасибо, — поблагодарил его Виктор. — Я и так опаздываю до истечения аренды мотоцикл сдать в спецгар. Еще заставят штраф платить!
— Ничего себе, штраф! — возмутился милиционер. — Ты это… звони, если какие трудности будут. Мы тебе бумажки вышлем, какие надо, что ты не шлялся где попало, а участвовал в задержании опасных преступников!
— Договорились!
Они снова стиснули друг другу ладони, и заводной командир отряда ускакал дальше руководить своими бойцами. Громов вернулся к своим.
Барсук уже выбрался из тесной коляски, которая с превеликим трудом выдерживала его могучие телеса. Повертев в руках пулемет, он с сожалением вернул его на место.
— Эх, хорошая машинка! — зацокал он языком. — Я бы такую на свой байк поставил. Вот бы прикольно смотрелось, да?
— Это уж точно, Барсук! — захихикала Вика. — Тогда от тебя бы все гаишники разбегались!
— Круто, — согласился бородач. — Гром, не знаешь, достать на «Мосфильме» такой можно?
— Насколько я стал разбираться в кинобизнесе — за деньги можно все! Только уж очень дорого берут эти киношники!
Байкеры засмеялись. Наставала пора прощаться снова. Теперь уже по-настоящему.
— Вы меня простите, братья и сестры, что из-за меня вы на слет опоздали! — виновато потупился Громов. Ему было действительно неловко.
— Ты что, Гром! — Тайсон сорвал с головы кожаный танкистский шлем. — Это было круче любых покатушек. Что слет? Попили пивка, потерли о жизни… а тут сама жизнь, да еще ключом!
— И то правда! — подтвердил Барсук. — Опоздали, но зато нам есть теперь о чем рассказать и о чем вспомнить! А главное, мы собрата и друга в беде не бросили! Это в сто раз важнее. Своим всегда помогать надо, байкеры мы или гопники засаленные?!
Парни издали свой боевой клич и заревели на радостях мотоциклами. Заблудившееся в пустых коровниках эхо еще долго после их отъезда блуждало между полуобвалившихся стен, пугая мышей и воробьев, нашедших себе кров под сенью остатков былой колхозной роскоши.
Курсанты в серых милицейских шинелях уже порядком продрогли, дожидаясь начала церемонии. Стоя под холодным ноябрьским ветром в оцеплении, они должны были сдерживать толпу зевак и корреспондентов, не получивших аккредитации, чтобы те ненароком не выскочили на красную ковровую дорожку, которой были устелены ступени одного из столичных киноконцертных залов. Если прождать еще немного — ворс ковра совершенно намокнет от моросящей сверху влаги и станет небезопасным для тех, кто должен чинно и важно по нему взойти. Понимали это и устроители. Но подъезжающие господа, среди которых было столько знаменитостей, что у парней в оцеплении аж дух захватывало, не торопились выходить из своих лимузинов.
Несмотря на мерзкую погоду, поклонники и особенно поклонницы не уставали визжать и хлопать в ладоши при появлении каждой звезды, а в перерывах в тщетной надежде спрашивать друг у друга лишние билетики на премьеру. Последнее было занятием бесперспективным по своей идее, поскольку на показ рассылались специальные приглашения, которых, понятное дело, в продажу не поступало и на всех желающих просто не могло хватить.
