из машины. Пройдя пару метров, она пожалела, что надела туфли на каблуках: идти в гору по брусчатке было непросто.
Дома были настолько одинаковыми, что Алисии приходилось вглядываться в таблички с номерами.
Невысокая женщина стояла у плиты и помешивала что-то в ковшике. На ней были потертые джинсы и бесформенно висевший на её худощавой фигуре вязаный свитер. Волосы были собраны на макушке в неопрятный пучок, за ухом торчал карандаш.
– Надин… – с грустью произнесла Алисия.
Как будто услышав голос из прошлого, Миховски посмотрела в окно, выключила газ и перелила содержимое ковшика в большую чашку. Алисии показалось, что она уловила наполнивший кухню аромат свежесваренного какао.
Алисия постучалась в дверь. Ей открыли.
– Чем обязана? – не очень приветливо спросила Надин, даже не шелохнувшись. Она, конечно же, сразу узнала Алисию.
– Надин, я тебя нашла!
– Не думаю, что разыскать меня было так уж сложно, – холодным безразличным тоном констатировала Миховски-Самойлова. – Тебе что-то нужно или так, праздное любопытство?
– Ты не рада меня видеть?
– Оставим сантименты на потом, Алисия. Я тебя с трудом вспомнила. Я взрослый человек и понимаю: если ты ни с того ни с сего решила найти меня спустя столько лет, то логично предположить, что тебе что-то понадобилось. Давай к делу. Не хочу надолго отрываться от чтения, у меня много работы.
– Ты тогда так быстро уехала… Вот, твой дневник, – Алисия протянула Надин зелёную тетрадь, переданную Маффи.
Надин взял её и сразу бросила в мусорную корзину.
– Даже не посмотришь? – изумилась Алисия.
– Важно не то, что в ней, а то, что в памяти.
– Может, чаю предложишь? – попыталась разрядить обстановку Тьер.
– Да, разумеется. Чёрный, зелёный, фруктовый? Могу сварить ещё одну порцию какао или заварить мате.
Какао, пожалуйста, им так чудесно пахнет!
Пока Надин хозяйничала на кухне, миссис Литтелтон разглядывала гостиную бывшей подруги. Это была довольно уютная комната, большую часть которой занимали книжные стеллажи. У окна стояли два небольших кресла, между ними – журнальный столик. В углу располагался рабочий стол, на котором царил идеальный порядок. Напротив окна висели два портрета – её родителей (его уменьшенная копия раньше стояла на прикроватной тумбочке в спальне девочек) и репродукция картины Крамского «Неутешное горе» – странный выбор.
– Держи, – сухо произнесла Надин и протянула нежданной гостье чашку с какао.
– Ты далеко забралась, таксист вез меня около трех часов.
– Здесь тихо, мало новых людей. Город называется Рейнланд-Пфальц, входит в состав района Бад-Кройцнах…
– Э-э-э, достаточно, я уже поняла, – как бы ни менялась Надин, привычка давать точные развёрнутые ответы, очевидно, останется у неё навсегда. – И давно ты здесь?
– Для всех время тянется по-разному. Семь лет – это давно?
Алисия пожала плечами. Разговор явно не клеился, и она понимала, что Надин не стремится к общению, лишь из вежливости сохраняя видимость гостеприимства.
– А где ты раньше жила?
– Сначала вернулась на родину, работала, занималась с младшей сестрой, потом уехала в Южную Америку, подписала контракт с маленькой энергетической компанией – делала расчеты и переводы, после смерти бабушки вернулась на континент и продолжила развиваться в этой области, только уже в Германии.
– Почему ты пропала?
– Банальный вопрос, Алисия. Мне пришлось покинуть страну из-за проблем с документами. Мне надоело рассказывать о себе, но тебя могу выслушать.
– Почему ты скрылась тогда? Ты же меня узнала. Понимаю, мы общались меньше года, но ты стала мне очень близка.
Надин приторно улыбнулась:
– Не хотела ворошить прошлое.
– Почему ты перевелась в другой колледж?
– Это тебе Маффи сказала? – Алисия кивнула. – Она врёт: меня депортировали из страны из-за отсутствия подтверждения ученической визы. Не прошла оплата за практику.
– Боже, какая страшная история! Жаль, что ты не обратилась ко мне за помощью, моя семья очень влиятельная, я убедила бы их помочь тебе.
– Нет, Алисия. Эта история стала мне уроком, теперь никогда не вру и точно знаю, что сказка про Золушку – это единичный случай.
– Да брось ты. В этом колледже творились такие тёмные делишки, что проблемы с визой или оплатой практики выглядят, словно мухи насидели. Тебя просто невзлюбила наш декан. Сейчас я вспоминаю то время, и мне кажется, она приревновала тебя к декану Артиса. Все знали, что она сходила по нему с ума, а ты, если мне не изменяет память, записалась к нему на дополнительные занятия, часто заходила в его кабинет. Согласись, причины для ревности у неё были.
– И ей удалось захомутать Маерса? – Надин всё же спросила о нём.
– По-моему, нет. Я видела её некоторое время назад, она по-прежнему одинока, равно как и…
– Ты нашла меня спустя столько лет, чтобы поговорить о Маффи и Маерсе? – Надя не дала Алисии закончить фразу.
– Просто вспомнилось… Знаешь, так странно сидеть здесь – вдали от дома, в другой стране, на твоей кухне и обсуждать Маффи, – Алисия сделала глоток какао и внезапно добавила: – Меня бросил муж. Собрал вещи и ушёл. Я надеюсь, что он всё-таки одумается, и до развода дело не дойдёт, но…
– Печально, конечно… – Миховски пожала плечами и насмешливо улыбнулась, подумав: «Чем я-то могу помочь?», но вслух сказала только:
– Ещё не всё потеряно, верно? Может, всё не так плохо, как кажется?
– Нет, Надин, всё плохо. Хуже просто некуда! Алан нашёл себе любовницу, которая, конечно же, тут же забеременела – ведь он такая завидная партия, он министр!
– Дурное дело нехитрое, всё бывает, – равнодушным тоном заметила Надин.
– Ты так спокойно реагируешь, я просто диву даюсь! Услышь: у меня жизнь рушится, Надин!
– Надя. Меня зовут Надя. Это так, к слову. И вряд ли ты по-настоящему что-то знаешь про разрушенную жизнь, – она недовольно поджала губы, давая понять Алисии, что ей не интересен этот разговор.
Надю абсолютно не трогали личные проблемы бывшей приятельницы, тем более, что ситуация казалась ей верхом абсурда. Спустя столько лет Алисия Тьер является только для того, чтобы поговорить о прошлом. Чушь.
– И кто твой супруг? Хотя я почти на сто процентов уверена, что это Алан.
– Да, ты права. Кстати, у нас три дочери…
«Это как же надо было допечь Алана, чтобы он сбежал от троих детей…» – мысленно продолжила Самойлова, улыбнувшись одними уголками губ и чуть заметно приподняв левую бровь. Ей почему-то представилось, что одна из девочек непременно должна быть похожа на отца, а вот младшая – скорее всего, копия Гресс – матери Алисии. Встреча с Гресс Тьер надолго запомнилась Наде. Леди Тьер отчитывала дочь за то, что та надела туфли с не подходящей к юбке формой каблука…
– Алисия, ты взрослая женщина и должна понимать,
