Впрочем, не он один, судя по мелькавшим то тут, то там фигурам. Подростки, целующиеся в роще. История такая же вечная, как сами подростки.
Вся разница заключалась в том, что ему было тридцать семь. И на уме у него были отнюдь не только поцелуи.
– Эй, куда мы? Где костер? – шутливо и в то же время с замиранием сердца спросила Алекс.
Ее голос был негромким, хрипловатым. Его заглушали доносившиеся сюда звуки праздника и шуршание листвы. Но Джо услышал, и достаточно было звука ее голоса с еле заметным северным акцентом, чтобы он возбудился.
– Не знаю, как ты, – не оборачиваясь, бросил Джо, – а я тороплюсь убраться подальше отсюда, чтобы нас не увидели знакомые и не увязались с нами на прогулку.
Однако он все же замедлил шаг, учитывая ее высокие каблуки, которые, если говорить честно, совершенно не годились для праздника на лоне природы, но были чертовски сексуальны.
Вообще-то чертовски сексуальным было все, что на ней надето, – от черных брюк в обтяжку, которые делали ее красивые ноги невероятно длинными, до тонкого свитера, который обтягивал ее груди, как вторая кожа, и был таким соблазнительно мягким, что тогда, в телеге, Джо стоило большого труда не распустить руки. «Избави меня от лукавого» – вот под каким девизом должен был проходить «сенной рейд». Сидеть с Алекс, прижавшейся к его паху, было адским мучением и одновременно райским блаженством. В последний раз у него так дрожали руки, когда он был семнадцатилетним юнцом.
И тут до него дошло. Пытаться спастись от Алекс – значит просто даром терять время. Он втрескался в нее так, что дальше уже некуда.
Тропинка была слишком узкой для двоих, и теперь Алекс шла позади, держась за его руку. Ее кисть была узкой, с длинными пальцами и прохладной нежной кожей. Воспоминание о том, как эти пальцы прикасались к его телу, было мучительнее ожога.
– Значит, мы гуляем? – слегка насмешливо спросила она, и Джо снова захотелось ускорить шаг.
– Гуляем.
– Понятно. И часто ты гуляешь по лесам в полной темноте?
– Нет, нечасто. – Честно говоря, в последний раз Джо приводил сюда девушку, когда ему было восемнадцать. Позже он предпочитал заниматься любовью в менее открытых и более удобных местах.
– Но ты хоть знаешь, куда идешь? Мне не хотелось бы заблудиться. Тут, наверное, можно и с обрыва свалиться.
Джо усмехнулся. Да уж, не хватало еще свалиться с обрыва. Так сказать – достойный финал.
– Я знаю, куда иду.
– Джо, кажется, я кого-то видела там, под деревьями, – испуганно прошептала она.
– Что?
– Честное слово, – настаивала Алекс.
– Наверно, это дети.
– Что детям делать в лесу? Они все у костра… ох…
Это маленькое междометие снова заставило его улыбнуться.
– Вот именно, «ох».
Наконец он нашел нужный поворот, изрядно заросший за это время, и обошел пышный куст колючей ежевики, надежно укрывавший грот со столом для пикника, парой деревянных садовых скамеек и гипсовой статуей собаки с корзиной цветов в зубах. Быстрый взгляд по сторонам позволил Джо убедиться, что они с Алекс здесь одни.
Отлично. Он не хотел бы спугнуть парочку целующихся взасос подростков.
– Джо…
Не давая Алекс закончить ненужную фразу, Уэлч повернул ее к себе лицом и крепко прижал спиной к стволу высокого вяза. Именно благодаря этому дереву тут было прохладно и темно даже в самый жаркий и светлый летний день. Руки Джо впились в плечи Алекс. Она так распалила его во время езды на телеге, что он продал бы душу за ведро ледяной воды, вылитое ему на голову. А сейчас ему и подавно не грозило замерзнуть.
Алекс смотрела на него снизу вверх. Лунный свет, пробивавшийся сквозь густую сень листьев, озарял ее изящные черты лица, широко раскрытые синие глаза и самые чувственные, самые сексуальные губы, которые ему когда-либо доводилось видеть. Ладонь Джо скользнула по ее распущенным волосам и коснулась шеи. Большой палец ласкал ее шелковистую щеку.
– Помнишь, о чем мы говорили, перед тем как спрыгнуть с телеги? – Голос Джо звучал хрипло. Для паузы потребовалось немалое усилие воли, но он был обязан кое-что сказать ей.
– О Поле? – Ее голос был нежным, прерывистым и полным безошибочно узнаваемого дерзкого желания.
– О ком-то новом в твоей жизни, – с едва заметной досадой поправил он. – Радость моя, ты сама захотела.
Он поцеловал ее. При первом же прикосновении ее губы дрогнули и раскрылись, а руки обвили его шею. Злосчастная куртка соскользнула на землю.
Губы Алекс были именно такими, какими он их запомнил: теплыми, влажными и невероятно нежными. О боже, он грезил об этих губах днями и ночами!
Впрочем, не только о губах.
Руки, которые при желании могли бы раздавить ее, скользнули под блейзер. Его тело было большим, теплым, мускулистым; Алекс затрепетала от наслаждения, когда ее соски прижались к мужской груди. Ладонь Джо спустилась по ее спине, лаская ягодицы.
Алекс застонала от блаженства, придвинулась еще ближе и бесстыдно прижалась к нему. Она хотела ощущать его обнаженное тело. И не желала ждать.
Он поднял голову, прервал поцелуй и судорожно втянул в себя воздух.
– Видишь, что ты со мной делаешь? В последний раз у меня так дрожали руки, когда я был подростком. – Его голос был тихим, хриплым, низким и невероятно сексуальным.
– Мне нравится, когда у тебя дрожат руки.
– Да?
– Да.
Умирая от желания, Алекс встала на цыпочки и прильнула губами к его шее. У Джо перехватило дыхание. Он обеими руками сжал тело Алекс и оторвал ее от земли.
– Джо…
– Тс-с…
Его губы снова нашли ее рот, руки скользнули по бедрам и заставили Алекс обхватить ногами талию Джо. Он оторвался от ее губ.
– Помнишь, как ты сидела на столе?
Он куда-то шел, придерживая вцепившуюся в него Алекс.
– Да.
– Уйти от тебя было тяжелее всего на свете. Я чуть не отдал концы.
– Сам виноват.
Джо усадил Алекс на стол для пикника, который она мельком заметила, продираясь сквозь колючки. Ее ноги обнимали его талию, руки – шею. Стол выдержал ее вес. Сквозь одежду она ощущала щели между досками. Джо наклонился и почти лег на нее. Затвердевшая выпуклость на его джинсах терлась о ее обтянутую тканью промежность. Алекс сгорала от страсти. Ее пальцы вонзились в шею Джо, бедра жадно задвигались в такт его движениям. Его горячие губы часто и мелко целовали ее щеку и шею.
– Что ты скажешь, если мы повторим ту сцену на кухне? – пробормотал он ей в ухо.
– О боже, Джо! – она беспомощно выгнулась, ослабев от желания. Она таяла, как воск. Рот Джо нашел ее грудь. Руки Алекс стиснули его плечи. Джо задрал ее свитер и лифчик, сжал зубами уже затвердевший сосок и слегка прикусил его. Она ахнула от боли и острого наслаждения. Руки его нашарили пуговицу ее брюк…
