Феликс не испытывал никакой неприязни к неведомой ему Лили, но боялся бестактности Стэникэ и этого визита, похожего на сватовство. Привести девушку сюда теперь, когда Отилия была дома, он считал неуместным и попросил Стэникэ отложить на время эту встречу, потому что сейчас он занят экзаменами. Но Стэникэ и слушать его не хотел, он желал только знать, когда Феликс бывает дома. Он решил привести девушку к Аглае и просил Феликса зайти туда, если его пригласят, хотя бы это и было ему не по сердцу. Чтобы отделаться от него, Феликс пообещал, надеясь, что Стэникэ забудет. Но Стэникэ не забыл и через несколько дней, зная точно, что всех застанет дома, гордо подкатил в коляске Тоадера вместе с Лили. Она была обходительна, скромна и непосредственна. Привыкнув к тому, что все ее баловали, она из любопытства приняла приглашение приехать, именно потому, что так бы поступила девушка, свободная от предрассудков. С должными предисловиями Стэникэ представил ее Аглае и всем остальным. Лили произвела на них хорошее впечатление благодаря тому вниманию, с каким она смотрела на все. Хотя она и привыкла к роскоши, любая вещь, пусть даже на ее взгляд смешная, возбуждала ее любопытство. Отчасти из скромности, присущей ее семье, вышедшей из низов, отчасти из-за отсутствия вкуса девушка не делала оскорбительных замечаний. Аурика восторгалась ею, а Тити был просто ошарашен. Это, конечно, доставило удовольствие Стэникэ. Но Тити не возбудил у девушки никакого интереса, хотя она старалась никак не обнаруживать своих чувств. Стэникэ это не трогало, поскольку он привез девушку ради Феликса. В глубине души он презирал все потомство Аглае, и ему даже в голову не приходило, что кто-нибудь в этом доме может подумать о новом союзе с его родом через Лили. Он сообщил Аглае, что намеревается познакомить девушку с Феликсом и что тот согласился прийти. Чтобы устранить всяческие недоразумения и посодействовать таким образом долгожданному примирению с дядей Костаке, было бы хорошо, если бы Аурика или Тити сходили за Феликсом. Тити недовольно пожал плечами, но, повинуясь приказу Аглае, в конце концов отправился. Злоба душила его. Он вышел в зал, оттуда во двор, где и остановился в нерешительности. Он не выносил Феликса, превосходство которого подавляло и смущало его. Поступив в Школу изящных искусств, Тити в какой-то степени избавился от этой антипатии, считая, что у него есть «талант», возвышающий его над другими. Но чувством, сковывавшим его теперь, была не антипатия, а ревность. Тити был уверен, что Феликс с его хорошими манерами и ладной фигурой обязательно понравится девушке, как понравился Отилии и Джорджете. Увидев Лили, Тити сразу же был охвачен не любовью, нет„ а желанием немедленно жениться на ней. Видя, что Аглае так внимательна к нему, он решил просить ее сделать все возможное, чтобы добиться руки Лили. Поэтому-то Тити так медленно и нехотя шел по двору, потом тайком пробрался в свою комнату, смазал волосы кремом, вышел оттуда и не торопясь отправился в соседний двор, обошел его вокруг, стараясь остаться незамеченным, и вернулся с большим запозданием, заявив, что дома никого нет и он почти уверен, что Феликс отправился в город.
Это известие обрадовало Аглае. Не подозревая, что Тити способен на такую проделку, Стэникэ, однако, возмутился:
— Его нет дома? Не может этого быть! Феликс серьезный молодой человек. Его слово твердо. Самое большее он мог отлучиться на минутку. Аурика, сходи ты.
Аурика с удовольствием пошла бы, ей страстно хотелось, чтобы Феликс женился на другой девушке и Отилия поняла, что не одна она существует на свете. Но перед незнакомой барышней она считала своим долгом выказать стыдливую целомудренность: — Я не могу пойти, Стэникэ. пойми сам. Может быть, он один в своей комнате. Как я, девушка, войду к нему?
Раздраженный Стэникэ вышел из дома и направился прямо в комнату Феликса, которого и застал за чтением лекций.
— Почему этот скот сказал, что вас нет дома?
— Какой скот?
— Да Тити. Я послал его пригласить вас, а он сказал, что никого нет дома.
— Да он сюда и не приходил! — удивился Феликс.
У Стэникэ была странная логика, и он, не подозревая, что Тити может иметь виды на Лили, вообразил, что здесь какой-то заговор с целью помешать блестящему союзу.
Посоветовавшись с Отилией, чтобы облегчить свою совесть, Феликс согласился навестить соседний дом. Лили не показалась ему девушкой необыкновенной. Он нашел ее миленькой, симпатичной, но лишенной нервной живости Отилии, ее тонкого вкуса. Вел он себя с нею дружески, поскольку не боялся изменить другому, святому для него чувству. Но именно такое поведение и взволновало Лили. До сих пор девушка играла в свободу и говорила о замужестве, словно о куклах. Благодаря полученному воспитанию все чувства ее уже созрели для любви, которая так же мгновенно поразила ее, как она сама поразила Тити. Влажными глазами следила она за Феликсом, когда тот говорил, испытывая чувство покорности и нежности, смеялась, когда смеялся он, и краснела, как только глаза их встречались. А в то же время у Тити, когда он глядел на девушку, голова шла кругом и в душе поднималась глухая злоба против счастливчика Феликса.
Аглае делала все возможное, чтобы направить внимание Лили на Тити, прервать разговор между ней и Феликсом. Сначала она приказала Тити нарисовать портрет девушки, такой красивый, как он умеет. Лили из вежливости согласилась и позволила посадить себя вполоборота, как хотелось Тити. Но это ее тяготило, и она непрестанно поворачивала голову на каждое слово Феликса, так что Тити несколько раз стирал набросок резинкой и в конце концов, побагровев от досады, разорвал его в клочки и бросил на пол.
Лили удивленно взглянула на него и имела неосторожность сказать:
— Не расстраивайтесь, сколько ни пытались рисовать с меня портретов, еще никому не удалось сделать похожий.
— Я обычно прекрасно добиваюсь сходства, — процедил сквозь зубы Тити.
— Очень хорошо добивается, — как эхо, поддакнула Аглае.
Но Лили ничего не слышала и, покорная, как овечка, неотступно следила за Феликсом. Благодаря болтовне Стэникэ Лили знала об Отилии, о том, что она только-только вернулась из Парижа, и расспрашивала о ней Феликса. Аглае принесла варенье, кофе, делая отчаянные усилия, чтобы нарушить их беседу. Стэникэ громогласно расхваливал Отилию и доказывал, что лишь такая утонченная девушка достойна быть подругой Лили. В конце концов Стэникэ увлек за собой Феликса и Лили и отправился к дяде Костаке. Тити потащился за ними, а Аглае, которая не могла туда последовать, выходила из себя от негодования. Отилия оказала кроткой девушке самый лучший прием. Они стояли вместе, взявшись за руки, потом Отилия играла ей на рояле. Душевное волнение Лили все росло, она была поглощена созерцанием Феликса. Тити, забытый и мрачный, молча взирал на Лили. Стэникэ пел дифирамбы то Отилии, то Лили, то Феликсу, став дьявольски сентиментальным и, по обыкновению, сам не ведая, что болтает. Наконец он вспомнил, что Лили была ему доверена как «святое сокровище», которое нужно вернуть родителям. Вместе со всеми он повел ее к коляске, причем Тити пытался держаться как можно ближе к девушке. Лили уехала в восторге от Феликса, о котором долго грезила, и не преминула поделиться своими впечатлениями с родителями. Стэникэ, находившийся тут же, весело сказал:
— Разве я вам не говорил? Феликс — настоящее сокровище, образец молодого человека, это моя гордость, мой любимец! Был ли случай, чтобы бедный Стэникэ обманывал?
Феликс же ни разу не вспомнил об этой короткой встрече. Последовавшие за этим события совсем заслонили Лили. В семействе Аглае бешеная ненависть против дома Костаке поднялась с новой силой, и все попытки к примирению вновь были оставлены. Тити, хмурый и подавленный, как тогда, когда он объявил о болезни сердца и думал, что умрет, заявил, что хочет взять в жены Лили. Аглае, нисколько не удивившаяся подобному притязанию и не считавшая его смешным или необычным, заверила Тити:
— Ты получишь ее от меня в жены, хотя бы мне для этого пришлось вконец рассориться с Костаке!
Оскорбления, сыпавшиеся на Отилию и остальных домочадцев Костаке, стали более откровенными. Про Отилию говорили, что она «хитрая бестия», обученная в Париже, которая с помощью «гнусного Стэникэ, потому что иначе его и назвать нельзя» завлекает для Феликса таких девушек, как Лили, чтобы потом их как следует обобрать. Она окрутила и старика, решившего построить ей с Феликсом дом на двоих, чтобы они там творили, что им вздумается. Известны такие женщины, которые толкают своих любовников на выгодный брак, а потом вместе проедают денежки жены. Феликса называли хитрецом и развратником, который может влезть в душу человека. Все студенты-медики бесстыдники, а Феликс, ходят слухи, родился неведомо от какой женщины, иначе почему же отец все время держал его у чужих людей? Аглае решила больше не принимать Феликса в своем доме, а то он еще испортит ее мальчика. Каждый раз, когда Тити приходилось сталкиваться с Феликсом, тот всегда сбивал его с толку. Теперь связь с ним была порвана и Тити вновь стал покорен и послушен своей маменьке, как и надлежит благоразумному сыну. Аглае хотела женить Тити по своей воле, а потом через суд потребовать к ответу Костаке, чтобы узнать, терпимо ли такое положение, когда старый человек разбазаривает имущество по прихоти какой-то девчонки и юнца, которые ему никем не доводятся — ни детьми, ни даже родственниками. Такую девицу, как Отилия, нужно отправить в исправительный дом, а Феликса выгнать на все четыре стороны, чтобы Костаке не тратился на его содержание, ибо доходы Феликса — сплошная фикция.
