– У тебя две минуты, – отвечаю обреченно.
Дима взволнованно сглатывает. Вижу, как на этом движении выразительно дергается его кадык.
– Алин, когда ты уже вернешься? – спрашивает наконец. – Мне плохо без тебя и детей… Дом такой пустой и тихий.
– Никогда. Если ты хочешь поговорить исключительно о моем возвращении, то, думаю, нам лучше не тратить время попусту.
– Да хватит уже! – неожиданно взрывается он. – Сними эту маску стервы! Она тебе не идет!
– А какая маска мне идет?! – взвиваюсь я, ударяя ладонями по рулю. – Обманутой дурехи жены, которую муж ни во что не ставит?!
Впервые в жизни я кричу на Диму. Не просто повышаю голос, а по-настоящему кричу. Раньше я никогда себе подобного не позволяла. Просто не считала это возможным. А теперь вот голос как-то резко прорезался.
– Алин, – он делает паузу и трет переносицу. – Ну зачем ты так?..
– Ну как так, Дим? Как так?! Ты меня предал, унизил, по твоей вине я потеряла ребенка! Неужели ты думаешь, что такое забывается?
– Я не прошу сегодня же это забыть, – с жаром возражает он. – Я понимаю, что тебе требуется время. Но мне нужна надежда, хотя бы призрачный шанс на то, что однажды все изменится… Что ты сможешь меня простить…
Его ладони находят мои пальцы и сжимают их в порыве острого раскаяния.
– Я дебил! – продолжает он. – Ты даже не представляешь, как я себя корю за случившееся! Не понимаю, как я мог все просрать… Ведь мы с тобой были счастливы, Алин! Ты замечательная! Родная, любимая, самая хорошая! Мне очень тоскливо без тебя… Будто солнце в жизни погасло, понимаешь? Будто смысла больше нет.
Скольжу по нему изучающим взглядом и вдруг замечаю косые заломы на рубашке. При мне такого никогда не было.
– Тебе Ясмина рубашки гладит? – уточняю едко.
– Нет, – поджимает губы. – С Ясминой покончено. Я сам себе их глажу.
– Хреново получается, – подмечаю откровенно.
– Я знаю, – он усмехается. – Без тебя у меня вообще все хреново.
Повисает тишина. Дима перебирает мои пальцы, а я смотрю в окно. В душе завывает вьюга, а грудь разрывается от противоречий. Я ведь знаю, как поступить. Правильный ответ лежит на поверхности. Но какого-то черта «правильно» совсем не согласуется с «хочется». Глупое сердце просит совсем иного.
– Я люблю тебя, Алин, – Дима придвигается чуть ближе. – Возвращайся домой. Я все ради тебя сделаю. Стану идеальным мужем.
– Вряд ли у тебя это получится, – прячу боль за иронией.
– Дай мне шанс! Просто дай мне шанс доказать тебе обратное!
– Дим, я…
– Алин, пожалуйста. Ломать – не строить, сама знаешь. Конечно, мы можем развестись и зажить отдельными жизнями, но хочешь ли ты этого на самом деле? – он улыбается и заводит выбившуюся прядь волос мне за ухо. – Скажи, родная, ты все еще любишь меня?
Глава 18
Перед глазами проносится вся наша совместная жизнь. Первые свидания, первые поцелуи, первый секс. Вспоминается, как Дима с охапкой воздушных шаров встречал меня у роддома, когда я родила Мишку. Как мы впервые поехали в отпуск к морю. На поезде, представляете? В вагоне без кондиционера. Несмотря на отсутствие люксовых условий, нам было хорошо и весело. Мы находили счастье друг в друге.
А что теперь? Казалось бы, у нас все есть. Деньги, возможности, свобода. Вот только счастье безвозвратно утеряно. Потому что поверх теплых воспоминаний о прошлом легла уродливая клякса Диминой измены. И отныне невозможно делать вид, что все в порядке. Дима запятнал все то чудесное, что было между нами. Растоптал, испортил, уничтожил. И как прежде уже никогда не будет.
Можно ли построить будущее на руинах? Можно ли заключить сделку с совестью и наступить на горло неутихающей обиде? В теории, конечно, можно. Но вопрос в другом: надо ли мне это?
Моя мама убеждена, что, расставшись с Димой, я больше не обрету личного счастья. Ведь я уже не юная прелестница в расцвете сил. Но, с другой стороны, кто она такая, чтобы ставить «диагнозы» и решать мою судьбу? Ведь полно же примеров, когда женщины выходят замуж и в сорок, и в пятьдесят…
Хотя знаете что? Черт с ним, с этим замужеством. Как выяснилось, брак – это не панацея и не гарант вечного счастья. Сейчас речь не столько о любви и поиске подходящего партнера, сколько о согласии с самой собой. О жизни без подозрений и сомнений. Об уважении к себе и внутреннем покое.
– Твои две минуты истекли, – выдергиваю ладонь из рук мужа и хватаюсь за руль. – Мне пора ехать за Мариной.
– Ладно, – Дима разочарованно вздыхает.
Очевидно, он надеялся, что его пламенные речи возымеют на меня больший эффект.
– Ты подумаешь над моими словами? – спрашивает он напоследок.
– Подумаю, – киваю я.
Хочется, чтобы муж поскорее вышел из моей машины. Его присутствие тяготит. Бередит старые раны. Мне нужно побыть одной.
– Спасибо, – Дима вылезает наружу и перед тем, как захлопнуть дверь, заявляет. – И помни, родная, я тебя люблю.
Даю по газам и пулей вылетаю с парковки. Мне надо поскорее забрать Маришку с танцев, чтобы потом вместе с ней поехать на осмотр квартиры, которую подыскала мне риелтор и которая, судя по описанию, соответствует всем критериям поиска.
Я очень благодарна Соне за то, что она предоставила нам с детьми свою квартиру, но вечно жить у подруги не будешь. Так или иначе, нужно искать свой уголок. Этим я, собственно, и занималась все эти недели.
К счастью, до танцевальной студии дочери я добираюсь быстро, и Маринке не приходится меня ждать. Наобнимавшись со своей девочкой, сразу же мчу по адресу, который скинула мне риелтор. В груди бурлит приятное предвкушение. Что, если эта квартира окажется той самой?
Осмотр проходит удачно. В реальности жилье выглядит точно так же, как на фотографиях. Светлая, уютная, чистая. С добротным ремонтом и хорошим видом из окон.
– Ну как вам? – интересуется пожилая хозяйка.
– Если честно, мне очень нравится. По большому счету, это именно то, что я хотела, – отзываюсь я.
– Так, может, сразу договор заключим? – подключается к разговору риелтор, шебутной мужичок с проплешинами на затылке.
Его предложение в общем-то резонно. Ну а что? Квартирка и правда чудесная. До школы рукой подать, до работы мне добираться тоже удобно. Да и цена вполне приемлемая. За такие деньги я видела куда более посредственные варианты.
Однако внутри есть какое-то сопротивление, которое мешает принять окончательное решение прямо здесь и сейчас. Незримый, но вполне ощутимый червячок сомнения копошится в груди и тихонько нашептывает: «Погоди, не торопись. Если расторгнешь договор раньше, чем через полгода, залог не вернут».
И вроде бы все понятно, все логично, но сказать «да» язык не поворачивается. Неужели из-за Димы? Из-за его высокопарной тирады про любовь и осознание своих ошибок? Ведь в конце рабочего дня я твердо была намерена снять эту квартиру, если она понравится мне вживую. А теперь вот ломаюсь почему-то…
– Дайте мне один день на раздумья, – наконец говорю я. – Пересплю с мыслью об этой квартире и завтра дам ответ, хорошо?
– Завтра с утра тут еще один осмотр, так что, пока вы думаете, квартира может достаться другим, – вставляет риелтор.
– Ну что ж, – пожимаю плечами. – Значит, не судьба. Если эта квартира действительно наша, то она непременно нас дождется. Да, Мариш? – кидаю взгляд на дочь.
– Да, – соглашается она.
– Вот и договорились.
По дороге на квартиру Сони пытаюсь вникать в беззаботную болтовню дочери, но мысли то и дело улетают куда-то совсем не туда. Интересно, Дима действительно расстался с Ясминой или опять морочит мне голову?
Такое чувство, что во мне живут две абсолютно разные женщины. Одна – оптимист-романтик, надеющаяся на лучшее и верящая в чудеса. Она твердит о том, что люди меняются и предавший однажды вовсе не обязательной предаст вновь. Другая – реалист-прагматик, мыслящая максимально трезво и не допускающая розовых соплей. Она убеждена, что изменщики второго шанса не заслуживают и рубить связь с ними надо быстро и без сожалений.
