Стюарт выглядел бледным, усталым, испуганным, но на первый взгляд ничего серьезного, по крайней мере мне так показалось. Руки и ноги были на месте, хотя на левой руке была повязка.
— Мам… — позвал он. Губы и подбородок слегка дрожали, хотя он и старался держаться молодцом.
— Стюарт! — крикнула я. В отличие от сына я не могла держать себя в руках. — Что случилось? Как это произошло? Ты?..
— Все… просто… моя рука, — попытался объяснить он, едва сдерживая слезы. — Врачи сказали, что у меня, скорее всего перелом.
Вдруг я заметила какую-то девушку рядом с сыном.
— Робин Дэйнтон, — представилась блондинка, небольшого роста, с огромным бюстом, в обтягивающем свитере, который был ей явно маловат. Она сидела рядом со Стюартом. Протянув мне руку, добавила, что приехала с ним из школы.
— Вы вместе учитесь? В одном классе? — спросила я удивленно, про себя размышляя, почему она без формы.
— Я работаю в школьном совете по обеспечению безопасности учащихся, — ответила она, улыбаясь моей нелепой ошибке. — Мы со Стюартом вместе приехали на «скорой».
«Нечего так радоваться», — подумала я. Больше, конечно, никого другого не смогли найти, кроме как эту мисс. Даже собственный отец Стюарта непонятно чем занят в этой своей школе!
— Установили порядок оказания медицинской помощи? — спросила я.
— Чего?
— Тебя уже осмотрели?
— А! Медсестра, вон та! Да, нас отправили на рентген.
— Готовы результаты?
Я заметила конверт со снимком под стулом Стю, подняла его и поднесла к свету.
— Думаю, не стоит… — начала было мисс Робин, черт бы ее побрал, Дэйнтон, одарив меня сочувствующим взглядом.
— Я здесь работаю, — оборвала я ее, — мне можно.
— Перелом, мам? — спросил он, попытавшись заглянуть в снимок. — Плохо?
— Все довольно серьезно, — прозвучал мужской голос позади меня. Молодой человек протянул руку за конвертом. — Могу я посмотреть? Спасибо. Перелом локтевой кости, — произнес он, показывая мне снимок. — Необходима операция. Как это вышло?
— Он толком мне ничего не рассказал. Это случилось в школе. На физкультуре, думаю. — Я хотела что- то еще сказать, как вдруг обратила внимание, что Стюарт сидит в школьной форме. Ни спортивной одежды! Ни футбольной формы! Он был в пиджаке и брюках, разорванных на колене, весь грязный, на другой руке ссадина, запекшаяся кровь на лице. — Ты что, дрался? — прошептала я.
— Что-то вроде того.
— Вроде того? Как это? — непонимающе повторила я.
— Драка, на мотоциклах. Колесо опять отскочило. Я же говорил папе про него! — оправдывался он. — Я упал и ударился о стену…
— Как вы могли драться на мотоциклах? Где это произошло? Почему ты был на мотоцикле?
— Во время обеда, — рассказал Стю, — мы со Стивеном Портером повздорили…
— Из-за чего?
— Какая разница, мам!
— Давайте разбирательства оставим на потом! — прервал нас доктор. — Я позвоню в операционную, мы его заберем, как только палата будет готова. Сколько тебе лет, Стюарт? — Он просматривал свои записи. — Четырнадцать? Определим тебя тогда в детское отделение, мама может остаться с тобой, если хочет.
— Я здесь работаю, в амбулаторном отделении. Мне просто надо предупредить коллег.
— Конечно, тогда малыш побудет со своей сестрой.
— Она ему не сестра! — взорвалась я. Робин тем временем рылась в сумочке, видимо, помаду искала. — Она из школы и теперь может быть совершенно свободна!
— Со мной все будет нормально, мам! Здесь есть телевизор? — спросил мой сын доктора с надеждой.
— Есть, и приставка есть!
— Здорово! — Казалось, он забыл про свою руку. — Стивену Портеру не повезло так, как мне!
— Из-за чего вы поругались? — спросила я, как только доктор ушел.
— Из-за Кэтти Дженкинс, — ответил он, пожимая плечами.
Я очень сомневалась, достойна ли эта особа такой жертвы.
— Не переживай, — убеждала меня Бекки.
— Я вернусь, как только смогу. Когда его отвезут в палату.
— Не глупи! Оставайся с ним столько, сколько нужно. Его будут оперировать?
— Похоже на то. Но он не младенец, мне не надо будет все время находиться с ним. К тому же Сары нет…
— Она звонила недавно, надеется выйти в понедельник. Калуму прописали антибиотики, поэтому мама Стюарта справится без нее.
— Это радует!
Хотя я подумала, что мать обязана оставаться с малышом, тем более что у него тонзиллит.
С другой стороны, я буду рада снова видеть Сару.
По пути в отделение, где лежал Споарт, я встретила Хайди-Альпинистку.
— О, Рози, привет! Как продвигаются дела с фотографией?
Я тут же вспомнила, что не перезвонила Дэйву.
— Еще не знаю, — ответила я коротко, — не видела своих снимков, они еще в проявке.
— Продолжай в том же духе!
И она исчезла, оставив меня в раздумьях. Мне вдруг пришло в голову: а не была ли она на самом деле командующим на строевых учениях, где-нибудь в военной части? Мои мысли были прерваны появлением ненавистной мне мисс Робин Дэйнтон, которая закончила прихорашиваться перед зеркалом. Она сидела, вытянув ноги, любуясь ими, — на ней были черные колготки с лайкрой и лаковые туфли.
— Мы ждем, когда нас отвезут в отделение для мелких?
— Для детей.
— Чего?
— Детское отделение. А сейчас вы свободны, Робин! — «Конечно, если не собираетесь поиграть в игрушечки вместо Стюарта», — подумала я. — Можете возвращаться обратно в школу.
Я присела рядом с сыном. Он читал комиксы. Робин сидела не двигаясь. Разве не ясно, что она здесь лишняя?
— Спасибо за помощь, — добавила я.
— Все в порядке. Но я не могу вернуться в школу.
В ее голосе пропали нотки уверенности.
— Почему?
«Что, не знаешь, как доехать? Не помнишь, в какой школе работаешь?»
— Я приехала на «скорой», понимаете? Со Стюартом.
— Ну и?.. А, понятно! Вы не на машине?
— У меня вообще нет машины. Меня обычно подвозят до школы. Поэтому… мне нужна… машина.
«Ну да! Испорченная девчонка!»
— Автобус останавливается за углом. Ходит каждые двадцать минут. Можно доехать на любом.
— У меня денег нет на дорогу.
«Замечательно. Работает в школе, а ни машины, ни денег нет!»
— Сейчас, — сказала я, открывая сумочку, чтобы достать кошелек. — К сожалению, только мелочь. Вам придется пройти оставшийся путь пешком.
— Спасибо, — поблагодарила она, краснея. — Я передам через Стюарта, когда он вернется в школу. Надеюсь, ты быстро поправишься, Стю! Я сообщу мистеру Уоткинсу…
— Не надо говорить ничего директору. Лучше известите моего мужа, — произнесла я с сарказмом.
