сняли. Это точно. После Рио засветилась ещё одна тачка. И черт его знает, чего они на самом деле хотят... Но уверен, к решительным мерам прибегать будут не скоро.
И тем не менее, теперь нужно быть в несколько раз осторожнее. Ведь я отныне отвечаю не только за себя.
Так. Действовать нужно осторожно и негромко. У меня уже есть намеченный план, но сначала надо решить с Хакером.
В полной тишине начинает громко трезвонить мобильник, и я аж подскакиваю от неожиданности. Дом — единственное место, где я могу позволить себе расслабиться и не быть начеку каждую секунду.
Раздраженно кошусь на экран и медленно провожу пальцем по прохладному стеклу.
— Лен, некогда сейчас, — произношу слишком сухо и сразу одергиваю себя. Не вовремя. Проблемы с ещё одной стороны мне совершенно не нужны, поэтому я заставляю себя чуть мягче пояснить. — Занят.
— Привет, — слышу недовольство в женском голосе. Жаль, что мне всегда было плевать. — Хорошо. Перезвонишь сам или набрать попозже?
— Сам.
— Буду ждать.
В трубке раздаются короткие гудки, и я сурово откладываю телефон в сторону.
Через двадцать минут горло уже обожгла горячая прозрачная жидкость. Вокруг непринужденная атмосфера. Друг давит шутки. А я, не откладывая в долгий ящик, пру напролом, слишком громко стукнув рюмкой по столу.
— Яну на днях встретил.
Внимательно слежу за реакцией друга. И что больше всего меня удивляет — он не реагирует. Никак.
Витя цепляет с тарелки кусок колбасы, подносит к носу. Сначала занюхивает и лишь потом отправляет закуску в рот. Тщательно пережёвывает. А мне вдруг захотелось время поставить на промотку.
— Какую Яну?
Напоминаю ненавязчиво, будто вскользь. И брови друга в нескрываемом удивлении взмывают вверх.
— Ааа, Яну. И что, — Витя чуть подаётся вперёд и понижает голос, заговорщицки уточняя, — опять поплыл?
— Скажи-ка лучше, что там за история с деньгами.
— Ну вы, судя по всему поговорили. И ты в курсе, как дело было. Думаю, она рассказала все, как есть.
Друг натыкается на мой убийственный взгляд, но ответом мне служит лютое спокойствие и непоколебимая решимость. Как будто Хакер полностью уверен в своей правоте.
— Давай так, Вить. Сейчас это важно. Она сказала, ты выпнул ее из города.
— Естественно. Ты одной ногой в могиле лежал. Тебе лажу впарил, а ты как хотел?! Я в тот момент не смог бы обеспечить ее безопасность. А ты головой вообще не думаешь, когда дело касается ее. И до сих пор, по ходу.
— В смысле? Я сказал ко мне ее привезти. Сказал, что сам связаться не могу.
— Чтоб вас обоих закопали? За ней хвост постоянно был. Чьи люди — тогда выяснять было некогда. И вы оба живы только благодаря мне, если что.
Тон его меняется. Становится сухим, жестким. С Витей мы прошли через многое. Бок о бок. Никогда не поверю, что он за моей спиной козни строил. Я со всеми был начеку, и даже с самыми близкими, в том числе и с ним. Но Хакер не разочаровал ни разу.
Всматриваюсь в его лицо, в суровый прищур глаз, квадратный подбородок. Ни толики сомнения на его лице. Раньше он был другим. Раньше он улыбался чаще и был дружелюбнее, атмосфера рядом с ним была легче. А сейчас я вижу глубокую морщину между бровями и застывшую боль в глазах. Боль от утраты близких. Я помню его реакцию, когда он узнал о гибели жены и дочери. Первые его слова навсегда отпечатались в памяти:
«Жизнь положу, но найду паскуду».
Увы, поиски не увенчались успехом. У меня были свои соображения, но я не смог их озвучить. Я не виновен в том, что у Вити теперь нет семьи, но...
Отмахнуться от собственных мыслей не получится никогда. Косвенно я считаю себя причастным. Я тоже не смог защитить и обеспечить их безопасность. Из всех потерь, которые тянутся за мной по жизни, эта — одна из самых тяжёлых. И я ничего не смог сделать. Хотя, наверное, мог бы. Невинные жертвы — самое страшное, что изначально преследовало меня по ночам. Позже я совсем огрубел, смирился и просто перестал думать об этом. Не считать, сколько живых душ осталось в нашем бренном мире вместо усопших.
— Хвост какой?
— Ты глаза-то открой, братишка. Она же подставная. Подложили ее под тебя. Но тогда, когда ты истекал кровью, какой смысл говорить было?
— Хорош гнать уже. Давай по факту.
— Мариб даже против столичных тогда выстоял, ты вспомни, какая резня была?! В первый раз тебя не добил, дальше он сам подставляться не стал. Этот араб хитрец тот ещё, он никогда не гнушается такими методами. А ты как осел повелся и поплыл. Отсюда и последствия. Я ее даже когда на поезд посадил, слежку учуял. Ты же будто нюх потерял. Вообще ничего не видел.
— Бабло при чём?
— Слушай, — Хакер начинает раздражаться, даже рюмку одним резким движением подальше отодвинул и подался вперёд. — Мне было начихать, куда она поедет. Но ты сказал позаботиться. Я позаботился. Как смог. Сумма более-менее была. Я не нянька, Ром. У Яны были средства к существованию хотя бы на первое время. У тебя — уверенность, что у неё все хорошо. Если бы я ее привёз, тебя бы дожали. И ее, скорее всего, тоже. А ты сидишь и возникаешь, что не сдох ещё.
Положение дел начинает проступать особенно ярко. Разрозненные детали, наконец, складываются в целостную картину. Я понял. Я понял, кто на кого бочку катил. И Витя-то тут, собственно, и ни при чём. Он реальный расклад дал. По делу. Все как было. Вот только чисто с его стороны.
Я понял. Только теперь как-то уже поздно слишком...
— Я не догнал, о чем базар-то. Ты мне претензии кидаешь? А может, башкой сначала подумаешь, что это был единственный выход? Из-за тебя чуть девку не завалили. Ты облажался, я
