что он тут со мной. Мужчина, который готов пожертвовать ради меня собственной
безопасностью. Он не бросил меня.
Стелла Лондон
Искусство и Любовь # 3
Не ушел.
Сент-Клэр страстно меня целует, затем отстраняется.
– Что ж, давай вытаскивать тебя отсюда.
Я позволяю вести себя к выходу, но тут вспоминаю:
– Картина!
– Не думай об этом, – качает он головой, но я настаиваю.
– У меня тут подделка, – я поднимаю ее с крышки ящика. – Эта ночь не может пройти
впустую.
Зайти так далеко и уйти с пустыми руками… Я знаю, что должна бежать из этого здания
как можно дальше, но упрямство требует, чтобы мы получили то, за чем пришли.
Сент-Клэр поигрывает желваками, и его глаза сверкают, но он кивает, быстро
закрывает крышку ящика, придавая ему нетронутый вид, после чего тащит меня из комнаты.
На этот раз мне приходится бежать, чтобы поспеть. Чувствую, как от его тела исходят волны
напряжения, и у меня предчувствие, что это из-за меня.
Он разочарован и, возможно, зол. По моей вине нас чуть не поймали.
Сент-Клэр вновь приводит нас в хранилище и быстро меняет картины. Он даже не
смотрит на меня, полностью сконцентрировавшись на деле: освобождает из рамы оригинал
Кроуфорда и замещает его собственной подделкой. Через пару минут все готово: картины
подменены, и никто не отличит.
Он кладет скрученный оригинал себе под мышку.
– Время на исходе, – рычит он на меня. – Поторопись.
Я следую за ним тем же путем, что мы пришли, нырнув под будкой, в которой
охранники уже орут на экран телевизора, чья громкость зашкаливает, все в полном восторге
от игры. Еще пара шагов и дверь, а за ней свобода.
Сент-Клэр тянет меня через нее, а затем по переулку, пока мы не исчезаем в сумраке.
К тому времени, как мы скидываем картину в безопасном месте и возвращаемся в его
квартиру, мое сердцебиение почти приходит в норму. Ужас исчезает, а в квартире меня
охватывает такой безумный всплеск триумфа и восторга, что я чувствую себя непобедимой.
Если именно такой выброс адреналина он ощущает от проворачивания кражи, то сейчас
я могу его понять.
– Мы это сделали! – ликую я, когда оказываемся в безопасности квартиры, и никто не
может видеть моей ухмылки. – О, боже мой, не могу поверить, что мы на самом деле это
сделали.
Сент-Клэр подходит к бару и наливает себе виски. Одним глотком выпивает и ставит
стакан на стол.
Мой восторг утихает. Он выглядит разъяренным, и я осознаю, как ужасно облажалась. Я
рисковала всем, поставила на кон наши жизни из-за неуклюжей, примитивной ошибки.
– Я сожалею, – шепчу я. – Знаю, что облажалась, и сейчас ты, наверно, меня
ненавидишь, но мы благополучно выбрались, и это самое важное. Ты был прав, мне вообще
не следовало идти…
– Но ты пошла. – Он бросает на меня взгляд, от которого меня обдает холодом. – И чья
это была вина?
Мое сердце обрывается.
– Знаю, что уговорила тебя на это. Это было ошибкой. – Он отворачивается, и я подхожу
ближе. – Посмотри на меня. Пожалуйста?
Сент-Клэр разворачивается, и я вижу на его лице ярость.
Я пячусь назад.
– Мне следует уйти, – жалко лопочу я. – Вернусь в Англию или в Америку, куда
скажешь. Прости.
– Ты перестанешь это повторять? – взрывается Сент-Клэр. – Тебе не за что извиняться.
Весь этот провал по моей вине!
Я замираю, не понимая.
– Чарльз…
– Не могу поверить, что подверг тебя такой опасности. – Сент-Клэр вышагивает по
комнате, на его лице искажена ярость. – Я знал, что это слишком опасно, но был самонадеян,
45
N.A.G. – Переводы книг
решил, что легко справимся. А затем, когда увидел тебя за той решеткой… черт, Грэйс, это
мне нужно просить прощения. Прости, что недостаточно позаботился о тебе. Я поставил на
кон все наше будущее и ради чего?
Так вот в чем дело? Он зол на себя. Винит себя в произошедшем.
У меня сжимается сердце.
– Не нужно, – говорю ему и, успокаивая, кладу ладонь на его руку. – Я не ребенок и не
домохозяйка из пятидесятых, Чарльз. Мне не нужно твое разрешение, чтобы действовать, к
тому же я знала, во что ввязываюсь и чем рискую. Отправиться туда было моим выбором. И я
сама за себя несу ответственность.
– Нет, но…
– Послушай, – настаиваю я. – С самого начала это была моя идея. Ты не можешь
обернуть меня в папиросную бумагу и держать в безопасности от всего мира. Я должна быть
готова к последствиям своих действий, что и делаю.
Сент-Клэр не выглядит убежденным.
– Я больше не буду этого делать, – предупреждает он. – Знаю, что ты хочешь быть
частью этой жизни, но честно, я все бросаю и никогда больше ничего не украду, если это
необходимо, чтобы держать тебя в безопасности.
Я обнимаю его и кладу голову на грудь.
– Думаю, я покончила с воровской жизнью, – признаюсь я. – У меня не хватит на это
нервов.
Он смеется тихим раскатистым смехом у моего уха.
– Ты практически меня обманула. Казалась такой спокойной.
– Это все было показное. Внутри я сходила с ума.
Сент-Клэр поднимает мое лицо за подбородок.
– Мне безумно жаль, – вновь говорит он искренне.
– Все в порядке. Ты вернулся за мной, – улыбаюсь я. – Ты мог бы уйти и спастись сам, но
не сделал этого.
– Никогда, – клянется Сент-Клэр. Он целует мою ладошку, посылая небольшую партию
мурашек вдоль моего позвоночника. – Мне нравится, что ты все еще можешь удивить меня
своей силой, Грэйс. Сегодня ты была невероятно храброй.
Я смущенно опускаю взгляд.
– Ты не похожа ни на одну из женщин, что я когда-либо знал. – Он целует меня в лоб.
Я не могу сдержаться, чтобы не просиять от его слов, но мне все еще нужно кое-что
знать.
– Зачем ты вернулся за мной? Ты мог уйти.
Он поднимает мой подбородок, чтобы я посмотрела в его глаза, в эти постоянно
меняющиеся оттенки синего, словно картины океана. В данный момент в них море любви, и я
собираюсь в него нырнуть.
– Я никогда не оставлю тебя, Грэйс. Ни ради картины, ни ради чего-нибудь еще. Я
всегда буду возвращаться к тебе, всегда. Ты важнее всего.
От его слов у меня сжимается сердце.
– Я тебе верю.
Он целует меня жестким, жаждущим поцелуем. Я окунаюсь в него, по крови бежит
адреналин, с каждым настойчивым движением наших языков моя потребность в нем
становится все сильнее и отчаяннее.
Сент-Клэр прижимает меня спиной к стене, его руки судорожно шарят по моему телу,
