— Она в доме прячется? — услышал он голос Алисы.
— Боюсь, нет… Сапожки пропали и курточка. Со двора она уйти не могла. Я, собственно, за вами пришел, потому что вместе искать проще.
— Так чего сидим! — воскликнула Маша. — Может, она в соседний дом отправилась?
Ник ринулся во двор, в три скачка преодолел расстояние до своего дома, распахнул дверь и закричал:
— Сэмми!
Никакого ответа. Чертыхаясь, он рванул в комнату.
— Подожди! — На него налетела запыхавшаяся Алиса. — Я, кажется, знаю, где Сэм.
— Где? — Его потряхивало от страха. С маленькой дочкой может случиться все, что угодно! — Ты что-то видела?
— Нет, не видела. Проверь машину.
— Что?!
— В машине посмотри!
Сэм спала на заднем сидении, свернувшись клубочком. Ник взял ее на руки, и она раскапризничалась, проснувшись.
— Пусть со мной спит, — сказал он Маше. — Мне спокойнее будет.
— Первый раз такое приключение… — Маша выглядела расстроенной.
— Да это из-за Ника, — пояснила Алиса. — Она боялась, что папа уедет, а она здесь останется.
— А ты откуда знаешь? — удивился Ник. — Она тебе что-то говорила?
— Нет. Я просто… — Алиса закусила губу и отвернулась. Потом тяжело вздохнула и продолжила: — Я сама так делала, в детстве. Чтобы родители не уезжали без меня.
— Понятно. — Михаил тоже вздохнул. — Ладно, Лиса, пойдем спать. Коль, может, тебе подушку Сэмми принести с одеялом?
— Было бы неплохо.
— Я принесу, — вызвалась Алиса.
Ник занес дочку в дом. Сапоги она надела на босые ноги, куртку — поверх пижамы. Не заболела бы! Ник растер ладонями ее ледяные ступни, завернул в плед. Сэм хныкала и ерзала на руках. Хуже всего, она вдруг стала звать маму.
Когда в комнату тихонько вошла Алиса, Сэм расплакалась громко и жалобно. Теперь она выгибалась, размахивая руками.
— Ш-ш-ш… — качал ее Ник, впадая в отчаяние. — Тише, ну что ты…
Алиса положила вещи на край кровати и замерла, не спуская глаз с плачущего ребенка.
«И ведь не подойдет, — понял вдруг Ник. — Сама ни за что не подойдет».
— Позвать Машу? — прошептала Алиса.
— Ли-и-иса! — заревела Сэм, услышав ее голос.
— Помоги… — попросил Ник одними губами.
Сейчас он не возражал бы и против того, что Сэм назвала бы ее мамой. Все, что угодно, лишь бы успокоилась.
Алиса тут же бросилась к Сэмми, подхватила ее на руки, заворковала что-то нежное на ушко. Сэм судорожно всхлипывала, обняв Алису за шею.
— Дай ей воды, — попросила Алиса. — Лучше бы теплого молока с медом.
— Сейчас!
Ник побежал в дом к Михаилу. Там точно есть и молоко, и мед.
— Что у вас опять случилось? — всплеснула руками Маша. — Алиса где?
— У Сэм истерика. То ли приснилось что-то, то ли слишком много впечатлений за день, — скороговоркой пробубнил Ник. — Алиса ее успокоила. Маш, молочка бы?
— Тебе? — фыркнула Маша, доставая из холодильника крынку. — За вредность?
— Сэмми!
— Да поняла я, поняла. Сейчас все будет. Моя помощь точно не нужна?
— Нет, спасибо. — Ник наблюдал, как Маша греет молоко, как добавляет туда ложку меда. — Маш, и это… Алиса у меня останется.
— Уверен? — спросила она, протягивая ему кружку.
Он кивнул и поспешил обратно.
Алиса баюкала Сэм, усевшись на его место, и пела ей какую-то детскую песенку.
— Не надо? — Ник показал ей кружку.
— Надо, надо, — кивнула Алиса.
Сэм не спала и уже совсем успокоилась. Даже улыбнулась папе, обхватывая ладошками теплую кружку. Ник погладил ее по голове, убрал со лба мокрые прядки волос.
— Папа здесь, — ворковала Алиса. — И он никуда не уедет. А завтра мы пойдем в лес, собирать грибы. Все вместе. Ты любишь грибы? Они такие забавные: толстенькие, и все со шляпками.
Сэм допила молоко и тихонько засмеялась.
— А сейчас спать. Закрывай глазки.
— Про жеребят… — попросила она, послушно закрывая глаза.
Ник обессилено опустился на пол, у ног Алисы. Надо выучить эту песню, да и другие колыбельные тоже. Он думал, что все проблемы решаться, когда Сэмми начнет говорить. Но увы! Видимо, им предстоит еще долго привыкать друг к другу. Вот только что делать с тем, что именно в Алисе Сэм почувствовала маму? И ведь чем дольше та будет рядом, тем сильнее привяжется к ней Сэм. А без нее ей плохо. Замкнутый круг!
— Коля… — тихо позвала Алиса.
— Что? — встрепенулся он.
Удивительно, но сейчас его имя прозвучало из уст Алисы так же тепло, как это получалось только у Маши.
— Сэмми уснула. Помоги ее уложить.
Он разобрал кровать, устроил подушку Сэм посередине, однако перенести спящую дочку оказалось непросто. Она снова намотала волосы Алисы на кулачки, но спала неглубоко и хныкала, когда Ник пытался освободить рыжую лису.
— Ложись с ней, — взмолился он. — Потом вас распутаю.
— А как же… — растерялась Алиса.
— Я Маше сказал, что ты здесь останешься, — перебил ее он. — Алиса, пожалуйста.
Она кивнула и легла рядом с Сэмми, приобняв девочку.
В ванной Ник долго умывался ледяной водой. Только легче не становилось: он не представлял себе, как совместить в своей жизни избалованную лису Алису и Лису, обожаемую Сэмми. Не то чтобы он пытался решить проблему прямо сейчас, просто не мог избавиться от какого-то тяжелого чувства.
Замкнутый круг. Тупик.
Навряд ли Алиса просто так уйдет из его жизни. Навряд ли она захочет тратить свое время на Сэмми. Навряд ли он сам сможет дать Алисе нечто большее, чем дружба.
Расслабиться и плыть по течению? Как-нибудь само рассосется?
Нельзя.
Единственный человек, который по-настоящему пострадает в этой истории — Саманта.
Когда Ник вернулся в комнату, Алиса и Сэм сладко спали, прижавшись друг к другу.
= 21 =
Удивительно, но Алиса проснулась раньше Ника. И даже Сэмми еще спала, пригревшись под боком у отца. Может быть, это такой маленький подарок судьбы, в качестве компенсации за вчерашние страдания? Потому что навряд ли еще так повезет: Алиса видела Ника совсем близко, могла рассмотреть каждую черточку его лица, и при этом он не злился. А еще его рука лежала на ее талии, и это тоже приятный бонус. Если не задумываться о том, что между ними спала Сэм, и во сне Ник просто их перепутал.
Алиса боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть волшебный момент.
Никогда не говори «никогда»?
До поездки сюда она была уверена, что никогда не отступит. Разве это плохо, добиваться желаемого? Ее всегда учили, что побеждает тот, кто добивается. No pain, no gain.[1] Страсть к Нику давно стала чем-то большим, и Алиса боролась за его внимание, потому что жизнь без Ника казалась ей невозможной.
Время иллюзий прошло, когда пришло понимание, что ее любовь не станет взаимной. Наверное, ее чувства к Нику все же настоящие, потому что теперь она не сомневалась, что с ней он не будет счастлив. И вовсе не потому, что Алиса не могла дать ему то, что нужно любому человеку — тепло семейного очага, домашний уют. Просто он любил другую женщину, а в Алисе видел только помеху, досадное недоразумение, хитрую лису.
Она уже приняла решение, и оно казалось ей единственно правильным. Они вернутся в Москву, и Алиса исчезнет. Все, что их связывает — это уроки. Значит, не судьба ей научиться танцевать. Ник только обрадуется, если ему не придется проводить с ней время в зале. Он быстро ее забудет. Забудет ее и Сэмми — дети в ее возрасте не запоминают случайных людей.
Алиса старалась не думать о собственных чувствах. Обещание, данное отцу, она выполнит, а потом, возможно, получит и второе высшее образование — педагогическое. А почему нет? Слова Маши она запомнила, так почему бы не заниматься любимым делом, а не постылой экономикой?
— Я тебя люблю, — прошептала Алиса одними губами, не спуская глаз со спящего Ника.
Чем не признание? Хоть что-то, о чем будет приятно вспомнить. Алиса была уверена, что и ее любовь — единственная на всю жизнь. Ведь так бывает.
Она осторожно сняла руку Ника со своей талии и загадала: если он не проснется, то она украдет у него поцелуй. Один-единственный, ненастоящий.
