Он быстро наклонился и повернул выключатель, надеясь, что она не заметила внезапной боли от ее слов.
Брызнули струи, поднимаясь и падая вниз. Вода вспыхивала и сверкала, когда лучи солнца отражались и преломлялись, проходя сквозь капли. Теперь он понял, что она имела в виду, говоря, что вода придает саду движение. И дополнительную прелесть. И все равно самой красивой в этом саду была Шелли.
– Он просто великолепен, правда? Я знала, что с ним стоило повозиться. Бывает, вещи, которые труднее всего восстановить, потом оказываются самыми ценными.
– Вы правы. – Он внезапно охрип.
Шелли вложила в сад свою душу. Его радовало, как продвигаются дела, хотя хотелось бы замедлить процесс, чтобы иметь время разобраться в том, что значит для него Шелли. А пока часы тикали, неотвратимо приближая его к тому дню, когда она, собрав инструменты, двинется дальше.
Если он ее не остановит.
Сейчас Деклан не знал, как это сделать.
Сквозь брызги фонтана, отчаянно размахивая крылышками, пролетел крошечный голубой мотылек. За ним мгновенно ринулся его маленький коричневый приятель.
– Вы только посмотрите! – радостно воскликнула она.
– Местная живность выражает свое одобрение, – отозвался он.
– Я надеюсь, все остальное здесь будет сделано не хуже.
– Не сомневаюсь. Сад уже приобретает цивильный вид.
Сделав несколько шагов в сторону, Шелли повернулась к нему:
– Есть еще одна вещь, которую мне хотелось бы вам показать. Кое-что, о чем я не говорила. Надеюсь, вы отнесетесь к этому благожелательно.
Деклан привык к тому, что она нервничает в его присутствии. Но на этот раз с ней творилось что-то особенное. Лицо побледнело под легким слоем загара, она не знала, куда девать руки. Интересно, почему?
– Будет лучше, если покажете.
– Но прежде чем покажу, хочу, чтобы вы знали, я сделала это из лучших побуждений. А дальше думайте что угодно.
Деклану стало еще любопытнее. Следом за Шелли он подошел к приподнятой клумбе позади фонтана. Насколько он понимал, если смотреть из дома, это место оказалось бы на виду почти из всех окон, выходивших в эту сторону.
Каменную стену позади клумбы отчистили и отремонтировали, два старинных вазона поставили на свои места, посадив в них растения с остроконечными листьями.
Но Шелли собиралась показать ему совсем не это. Теперь клумба была очищена от сорняков, и казалось, каждое растение, поднявшись на цыпочки, тянется вверх после долгих лет запустения. Землю вокруг перекопали. Он догадался, что здесь Шелли возилась почти все утро.
– Я вижу, что тут посажены какие-то растения но, по-моему, они похожи на множество коричневых палочек с немногочисленными проблесками зелени.
– Это розы. Здесь идеальное место для них, и я надеюсь, они приживутся. Я посадила два вида. К концу весны они будут великолепны.
– Да? Ну и что здесь такого?
Шелли подняла на него настороженный взгляд.
– Позади я посадила высокие оранжево-розовые розы. Этот сорт называется «Лиза».
Ему показалось, что сердце перестало биться, на лбу выступил холодный пот. Шелли, похоже, не заметила его реакции.
– А более низкие кустики впереди цветут изысканными светло-розовыми цветами с нежным ароматом. Эти розы называются «мисс Элис».
Сдавило горло. Печаль от потери жены и дочери нахлынула на него с новой силой. Но вместе с печалью пришло новое чувство – благодарность женщине, сделавшей этот жест.
– Спасибо вам, – в конце концов выдавил он. – Вы очень внимательны.
У Шелли вырвался вздох облегчения, и он понял, как она волновалась.
– Розы «Лиза», пожалуй, можно определить как жизнерадостные. Вы ведь именно так говорили о Лизе.
В ее глазах блеснули слезы, голос сделался таким тихим, что ему пришлось наклониться, чтобы слышать. Он уже давно утратил способность плакать.
– Когда-то это был сад Дафны, и дафна, которую она посадила, останется здесь в память о ней. Потом он стал садом Лизы, и я надеюсь, эти розы будут прекрасной данью ее памяти и памяти маленькой Элис.
Деклана потрясло, с какой чуткостью отнеслась Шелли к его прошлому. Этого не купить за все его миллиарды. Он едва справлялся с переполнявшими чувствами.
– Спасибо. То, что вы сделали… это потрясающе. Я никогда не забуду, что вы сделали для меня. И для Лизы с Элис.
Он не хотел, чтобы эти слова стали финальным аккордом, но не смог придумать ничего лучше. Привычная печаль смешалась с благодарностью за то, что сотворила Шелли. Это так… верно. Он не знал никого другого, кто обладал бы таким сердцем, даром сочувствия и воображением, а без этого невозможно создать ничего подобного. Его охватила дрожь, но, прежде чем он понял, что происходит, руки Шелли обвились вокруг него, и он прижался к ней.
Почувствовав, как могучие руки Деклана обхватили ее, Шелли закрыла глаза и отдалась этому блаженному ощущению, исподтишка наблюдая за ним и ожидая именно этого.
Но кого он обнимал на самом деле, ее или свое воспоминание об умершей Лизе?
Этот человек искренне любил жену. Убитый горем не мог заставить себя жить дальше.
Прежде Шелли не верила в такую любовь. И уж точно никогда не сталкивалась с ней. Но теперь видела ее. Ей хотелось такой любви для себя?
Ей хотелось такой любви от него.
К чему отрицать, обманывать себя. Может ли он полюбить снова или утратил эту способность вместе с Лизой? Если так, это трагедия не только для него, но и для нее.
Она все больше влюблялась в него, несмотря на опасность, которую таила в себе эта любовь для ее сердца.
Неужели она завидует счастью своей сестры с ее женихом?
Одеваясь, чтобы пойти на вечеринку по случаю помолвки Линн, Шелли невольно задавала себе вопросы о любви, о жизни, об отношениях. Каким будет ее ответ? Все возможно.
Конечно, речь не о том, что ей нужен Кит. Он очень симпатичный парень, но ее совсем не тянуло к нему. Он прекрасно подходил Линн, они во всех отношениях дополняли друг друга и любили без памяти. Кит работал ювелиром. Он подарил Линн прелестное кольцо с рубином, которое сделал специально для нее.
Но не кольцо было предметом зависти Шелли. Зависть возникла, когда она стала свидетелем того, как они строили планы о свадьбе, о детях, о своем будущем. Они так устремлены в это будущее, уверены друг в друге.
А она? На грани того, чтобы влюбиться в человека, который абсолютно ясно сказал, что ему нечего ей предложить.
Счастье сестры заставило Шелли пристально посмотреть на собственную ситуацию. Ей двадцать восемь. Замужество? Дети? Она всегда считала все это делом отдаленного будущего. Когда построит карьеру, встретит подходящего мужчину. Но мужчина, похоже, существовал только в ее воображении.
