Вздрогнула.
Этой салфеткой Демьян вытирал мои бедра после того, как взял меня здесь, грудью уложив на стол.
А потом мы сели в машину.
И он признался, что виноват в папиной смерти.
Присела на корточки и дрожащими пальцами провела по ящикам – я помню, чемоданчик с воровскими деньгами сунула куда-то сюда.
Демьян не хотел этих денег. Папу он убил не из-за них, я точно знаю. Но почему тогда? Из-за меня, как и всех моих парней?
Я виновата?
Или он. Человек, который одержим чем-то черным, глубоким, человек, которого не излечить уже.
И которого я полюбила.
Со всей силы дернула на себя ящик, да так, что короб вылетел из пазов. На пол шлепнулись папки, документы, зашелестели файлы.
А я замерла, взглядом прилипнув к чемодану.
— Ты что там делаешь? – Лара с любопытством перегнулась через стол. — Решила все тут переломать?
— Смотри, – подняла чемодан и встала на ноги, положила его перед собой и перевела взгляд на сестру.
— Что это? – Лара в нетерпении уставилась на мою находку.
— Помнишь папин сейф? – осторожно щелкнула боковыми замочками и распахнула крышку, — там код – мамина дата рождения.
Повернула чемодан к Ларе, и сестра ахнула.
Я и сама никогда не видела столько денег, хоть мы и не бедствовали. Но тут…не только нам до конца жизни хватит, но и нашим детям.
— Та-ак, – протянула сестра. — Не поняла. То есть ты знала, что деньги все время были здесь? – Лара сощурилась, посмотрела на меня, и щеки ее вспыхнули, — знала, и позволила Волынову похитить меня? Ты представляешь, как я тогда испугалась! А ты пожалела денег?! – она закричала и стукнула ладонью по ровным пачкам, туго перетянутым аптечными резинками. — Алина!
— Нет, нет, – торопливо обошла стол и попыталась ухватить ее за руку, но Лара вырвалась и замахнулась на меня с перекошенным лицом.
Я отшатнулась, но скорее машинально, и так же на автомате прижала ладонь к щеке, удара не было, а я его почувствовала, она меня взглядом полоснула, не рукой.
Моя младшая сестра.
И так на меня смотрит.
— Я же не помнила ничего, – постаралась ее вразумить.
— Ага, как же, – Лара толкнула чемодан, и он опрокинулся, на ноги мне посыпались пачки. — Не помнила она. Ну ты и стерва! Я еду к маме, – ее понесло по кабинету к дверям, — все ей расскажу, а потом, потом…никуда ты с ней не сбежишь, ты меня чуть не угробила, и она от тебя откажется, и в этом городе я тебе тоже жизни не дам, ты мне за все ответишь, всё!
Она выбежала в коридор.
Нагнулась и, чертыхаясь, принялась скидывать деньги обратно.
Дура Лариса. Что она городит. Она ведь даже не выслушала меня, и сейчас кричит на эмоциях.
Закрыла чемодан и сунула его в ящик, подбежала к бару и бухнулась на колени. Потянула рычажок, и под стеклянными дверцами открылась темная ниша.
В ней два пистолета, изготовленные по спецзаказу, и патроны к ним.
Я не люблю оружие. И пальцы дрожат, на лбу выступила испарина. Но все равно потянулась и взяла в руки тяжелый черный ствол.
Быстро открыла сумочку и сунула пистолет внутрь, следом высыпала из коробочки патроны и все прикрыла шейным платком.
Закрыла тайник и выпрямилась, оглянулась на стол.
Я тоже поеду в гостиницу к маме, и там спокойно все расскажу, и ей, и Ларисе. А потом мама убедит сестру, что нам всем нужно уезжать из города.
А Демьян…
Вышла из кабинета и прижала к себе сумку.
Я спрошу у него, почему он убил папу.
Но…его ответ вряд ли что-то изменит, я должна это сделать, пистолетом воспользоваться – иначе жить не смогу.
По ступенькам взбежала наверх, навалилась на железную дверь. На секунду зажмурилась от яркого солнечного света и охнула, когда меня кто–то схватил за руку.
— Что случилось? – услышала низкий голос Демьяна, и, проморгавшись, уставилась на него.
— Ты зачем здесь?
— Затем, что твоя сестра дура, – Демьян толкнул дверь, и та, лязгнула, захлопнулась. — Куда она рванула. Почему тебя бросила одну. Я так и знал.
— Ты следил за нами? – поразилась. — Чуть-чуть ослабил поводок, и снова дернул?
— Алина, – Демьян поморщился и подхватил меня за локоть, не грубо, но твердо. И повел к припаркованной под деревом машине. — Ты у меня одна. Я не могу рисковать. И доверять тебя этой идиотке.
— Она не идиотка, – вырвала руку и шумно втянула носом воздух, я сама так о Ларе говорила каких-то пять минут назад. Но тут другое. — Демьян, я еду к маме.
— Нет, – отрывисто бросил он.
— Почему?
— Потому, что тебя всю трясет, Алина, – за бедра он притянул меня к себе и требовательно заглянул в глаза, — что случилось?
— Ничего.
— Не ври мне.
Встретила его темный взгляд – и захотелось все выложить, признаться во всем, что меня мучает, и чтобы Демьян успокоил. И нашел всему объяснение.
Пусть бы у меня лучше проблемы с головой начались после травмы, и я все выдумала, пусть, ведь это невозможно, как меня тянет прижаться к нему, носом уткнуться в надежную грудь.
— Я не хочу разговаривать, – отвернулась и сбросила его руки, шагнула к машине и крепко вдавила в бок сумку с пистолетом.
Демьян молча открыл дверь, я забралась в салон. Сквозь стекло посмотрела, как он уверенной размашистой походкой огибает джип. Как на солнце блестят его темные волосы.
Тяжело сглотнула.
Сегодня что-то случится.
Я не дрогну, я выстрелю. И второго шанса у меня не будет.
Потому что, если промахнусь – Демьян сам убьет меня, ведь предателей он не прощает.
Глава 18
Мы вошли в дом, и, черт… я решилась.
Почти.
Достать ствол, и пальнуть.
Оборвать жизнь этого мужчины, который не имел право отбирать жизнь моего близкого человека.
Я почти решилась, но как же тяжело представить, что Демьян умрет. Я вообще смогу жить, зная, что этого мужчины на свете больше нет? Смогу жить, не чувствуя рядом его силу, не слыша биения его сердца?
Смогу ли, и захочу ли?
Но я ведь должна, я просто должна…
— Да что, нахрен, случилось? – рыкнул он. — Тебя колошматит. Сейчас.
Он скинул обувь, стащил с меня одежду, и повел к бару. Налил виски, и поднес бокал к моим губам:
— Пей!
— Не хочу.
— Пей, мать твою! – прижал к губам бокал, и чуть наклонил.
Я приоткрыла рот и, давясь и морщась от горечи, выпила все. Демьян налил еще, и снова поднес к моему рту.
— Еще пей.
— Хватит, – оттолкнула его руку, алкоголь выплеснулся через край. — Не хочу больше.
— Больше ты с сестрой общаться не будешь. Хреново на тебя эти встречи влияют.
— А ты и правда хочешь быть таким же, как мой папа, и полностью контролировать мою жизнь? – процедила я. — На цепь посадишь скоро, да?
— Понадобится – посажу. Захочу – посажу, – жестко повторил он.
Крылья носа раздулись. Демьян зол. Не понимает, что со мной происходит. Наверное, мне нужно достать из сумки пистолет, наверное, пора…
— Опять трясет, – покачал он головой. — Ты как птичка, –резко прижал меня к себе, и сил нет оттолкнуть его. — Слабая ты, Алина. Очень слабая. А все рвешься куда-то. Зачем?
— Потому что хочу жить, – губы не слушаются.
— И я хочу, чтобы ты жила. Хочу, чтобы рядом была, чтобы спокойна была, улыбалась. Радовалась. Но тебе ведь спокойная жизнь не нужна? Ты из тех, кто любит страдать. Из тех, кто сам беду ищет, чтобы потом себя жалеть?
— Нет, ты меня не знаешь, – помотала я головой.
— Знаю, – прижался он к моим губам. — Поверь, я тебя знаю. Мне похрен, какой у тебя любимый цвет, и что ты предпочитаешь на завтрак. Мне плевать, кого ты считала подругой, кого врагом, и на прочие мелочи, которые все считают важными. Я ТЕБЯ знаю. Знаю, как лучше. Люблю. И не отпущу, что бы ты не думала сейчас. Ты ведь о побеге думаешь, да?
Я помотала головой, Демьян жестко усмехнулся, и снова поцеловал.
Жестко. Фиксируя мой подбородок. Впился своими губами, раздвинул рот языком, и поцеловал. Без нежности, он порабощал меня, показывал, кто главный. Доминировал, подчинял. Снова.
