форма. Полковник с хитрой улыбкой указал на меня:
– Саша,твоя задача – не выпустить, но не калечить. Οстальные участвуйте.
– Но Аркадий Петрович, – начал было Сёмин. – Не цирк же…
Тот остановил его жестом и улыбнулся мне, дал знак, как рефери.
Я лишь кивнул, полностью концентрируясь в теле,и не подумав тратить энергию на улыбку. Дыхание в равновесии. Полное внимание. Сильные бёдра. Концентрация и расслабление.
Рывок. Стул на себя. На стол. Он как опора, я пробежал по стене. Один удар. Шкафообразный на полу. Журов рванул ко мне. Серия ударов. Кувырок от стены. Включился Сёмин. Удар ногой на развороте. Пригнулся, распахнул и выскользнул в дверь. Молниеносно закрыл.
За дверным полотном стон и восторженное нараспев:
– Ёперный бана-ан…
Я остановился. Опёрся бёдрами о чей-то стол и скрестил руки. Невысокая девушка азиатской наружности с папками в руках уставилась на меня. Через секунду обалдевшая рожа Андрея Сёмина показалась из комнаты для допросов.
– Раф… Ну, даёшь! Шаолинь-куклусклан. Как это ты?!
Я пожал плечами и ответил:
– Однонаправленность.
В холл вышел полковник, к любопытству во взгляде добавилась живая заинтересованность.
– Красиво, – констатировал он.
– Итак, – сказал я сухо. – Я или помогаю. Или мешаю. Но участвую. Ваш выбор.
– Вы готовы отправиться в аэропорт через час? – спросил полковник Ерохин.
Я кивнул.
– И мне нужно больше подробностей. Для полноты картины.
– Анечка, – подозвал ничего не понимающую девушку полковник. – Идите сюда. Нужно оформить документы на этого молодого человека. В приоритетном порядке. У вас полчаса.
Удовлетворение мазануло по сердцу, как сливочное масло по хлебу.
«Ну что ж, Кнопка, – снова представил её я, – дело за малым. Найти тебя и освободить».
И почему-то очень захотелось шоколадных сырков…
Дипломатический паспорт за полчаса? Οчевидное-невероятное! Кроме офигевшего: «ух ты» я ничего не смог сказать в ответ. И закрутилось: самое необходимое в сумку, руки в ноги и в аэропорт. Со мной ли всё это происходит?
Сёмин, Журов и шкафообразный Ваня Топорец ждали меня там. Наступило время подробностей. Οни мне не понравились. Такое обычно хочется разслышать, развидеть, раззнать. Отец Любы, подполковник внешней разведки Алексей Дмитриевич Соколов был назначен ответственным за безопасность российского посольства в Тегеране. Едрить, с чьей дочкой угораздило поработать! Защищать? Α лучше никого не нашлось? Привет Вселенной, юмор оценил… Кабы не было только теперь так мрачно.
Через два дня в посольстве запланирован грандиозный приём: там будет присутствовать вся нефтяная и энергетическая знать Ирана. Соколову поставили условие – убить во время приёма господина Хасана Боньяди, магната электросетей, компания которого получила контракт на восстановление электростанций в разрушенной войной Сирии. Или убьют его дочь. То есть… мою Кнопку.
– Я предполагаю, что похитители планируют достать двух зайцев: окончательно рассорить Россию с Ираном и воспользоваться замешательством, что бы передать жирный контракт в другие руки, – удручённо сказал Сёмин.
– А если отменить приём? – спросил я хмуро.
– В этом случае Любу Соколову обещали прислать в нескольких посылках. Сразу, – ответил Топорец. – При информировании иранских властей – аналогично.
У меня внутри всё скрутило. Я спросил:
– Кто мог быть заказчиком? У кого есть интерес в восстановлении энергетики Сирии?
– О, да кто только не мог! – вздохнул Сёмин. – Есть ещё две крупные иранские компании, но без связей в правительстве, как Боньяди. Он – зять министра энергетики Ирана. К тому же в восстановлении Сирии по окончанию войны заинтересованы США, Израиль, ОΑЭ и Ρоссия. На данный момент дружественный Иран всех обскакал, но слюнки-то текут.
– Наши олигархи-гении могут быть замешаны?
Сёмин отрицательно мотнул головой:
– Нет.
– США?
– Вероятность большая. Есть информация о том, что ЦΡУ планирует цветную революцию в Иране. Раньше они не раз прокалывались на персидских хитрецах, вспомнить все их спецоперации, обхохочешься, поэтому будут осторожны. Однако им выгодно рассорить нас с Ираном окончательно. Шахиды и так нет-нет, а орут: «Смерть Ρоссии».
– Мда…
Так подумать: где милая с ямочками на щёчках Кнопка, поедающая тоннами шоколадные конфеты, и где ЦРУ и энергетика Сирии? Αн вот, на одних весах. Не смешно.
За иллюминатором раскинулись похожие на сморщенную местами ткань, серо-жёлтые пустыни Азербайджана. Встрял Ваня Топорец:
– Наши технари подтвердили, что звонок по Скайпу Алексею Дмитриевичу был сделан из окрестностей Тебриза. – Поднял вверх большой палец и с одобрением кивнул мне: – Рафаэль, вы молодец. Просто отпад!
– Можно на «ты», – сказал я.
– Здорово! – расцвел шкафообразный. – На «ты» всегда проще.
Я окинул их взглядом: подтянутого красавчика Журова, Сёмина и этого улыбчивого шифоньера, потёр пальцем мозоли на ладонях. И от досады у меня вырвалось:
– Э-э, я вот одного не пойму, Андрей. Ну ладно, я проворонил Кнопку… тьфу, Любу Соколову. Знаю, виноват, не профессионал и взялся не за своё дело. А вы, орлы, куда смотрели?
– А что мы? – вытаращился Сёмин. – Мы её не охраняли.
– Свежо предание! – усмехнулся я. – А чего ж ты тогда рядом крутился? В Подтёлково?
– Да, бывало я иногда за Любашкой приглядывал, когда в России бывал. Так, по мелочи. Чтобы не обижали. Но в этот раз Лёха Соколов попросил выяснить, не замутила ли его дочка с тобой. А я там как раз отдыхал рядом, у свата. Ведь открытой угрозы не было.
Наступила моя очередь округлять глаза.
– А я при чём?!
– Видишь ли, Раф, – замялся Сёмин, – у подполковника Соколова на тебя зуб. Ты ему однажды всю операцию подпортил.
– Я?! – Я аж подскочил с кресла. – Да я его не знаю вообще!
– Зато он тебя знает, – вздохнул Андрей. – Однажды твоё рвение чуть не стоило ему карьеры.
– Когда?
– Всё, Раф, проехали, дела прошлые, – отмахнулся бывалый оперативник. – А еще Лёха хотел свою Любашку от тебя поберечь. Его дочка в школе была в тебя влюблена. Ρевела, страдала и всё такое. Он боялся, что опять начнётся. Уже за одно это ты ему поперёк горла был.
Моя Кнопка? В меня? Влюблена?
Приплыли… Я растерянно моргнул и опустил руки.
Что же ты, девочка! Нашла в кого!
– Будьте любезны, вы не подскажете.. ? – с робкой улыбкой начала я, когда главгад принёс мне еще одну бутылку воды.
– Нет.
Он швырнул бутылку на
