Марго спала, откинув кресло.
Максим постучал в окошко, она проснулась и открыла ему дверцу.
— Ну что? — спросила она.
Максим ничего не ответил, уселся рядом и припал к бутылке с водой.
— Едем? — спросила Марго.
Он кивнул, они тронулись с места, через пятнадцать минут Великий город остался позади.
И тут Максим заговорил.
Он говорил долго; они подкатили к Мертвому морю, миновали Кумранские пещеры, оставили позади крепость Массаду и два ноздреватых скалистых плато — одно по имени Содом, другое Гоморра, — но не стали оглядываться на застывшую фигуру Лотовой жены, солнце уже клонилось к горизонту, заливая голую каменистую пустыню болезненным красноватым светом, они выехали на трассу, ведущую в Эйлат и только у оазиса со странным названием «101-й километр» Максим закончил рассказ.
— Покажи термос! — попросила любопытная, как все Девы, Марго и притормозила.
Банан послушно достал термос.
— Можно открыть?
Он отвернул крышку, пахнуло холодом.
Марго молча смотрела на ампулу.
Банан завинтил термос и убрал в сумку.
— Значит, — сказала Марго, — это сперма твоего друга.
— Да, — ответил Банан.
— И ты хочешь, чтобы кто-нибудь от нее забеременел…
— Да, — повторил Банан.
— Это могу быть и я! — убежденно выдохнула Марго.
— Спасибо, — поблагодарил Максим и добавил: — Еще не время…
— Почему? — спросила Марго.
— Адамастор! — объяснил Максим. — Надо и у него спросить, все ли я правильно делаю.
— Пойдем есть! — сказала Марго.
Они прошли сквозь забавные резные воротца. В оазисе росли кипарисы, платаны, акации и несколько десятков пальм. Времени не оставалось — хотелось успеть до темноты, поэтому перекусили картофелем фри и гамбургерами да выпили соку.
И покатили дальше, а за считанные минуты до въезда в Эйлат — этот протуберанец Земли Обетованной на побережье Красного моря, который иорданцы именуют Акабой, отчего Эйлатский залив на многих картах обозначается как «Залив Акаба», — едва они линовали развилку у пограничного пункта Арава, она вдруг сказала ему:
— Ты спятил, Банан!
Банан улыбнулся в ответ.
Они пересекли черту города.
Марго выключила кондишн и открыла окна.
Дохнуло жарой и морем.
Проехали мимо эйлатского аэропорта и свернули к Коралловому берегу.
Море было слева, а справа возвышались невысокие бурые горы; за ними начиналась Синайская пустыня.
В густеющей темноте они добрались до отеля «Орхидея», известного еще и как «Тайская деревушка», — почти у границы с Египтом, в десяти минутах езды до пограничного пункта Таба.
Холмы, усаженные пальмами и какими-то разлапистыми деревьями.
У бассейна колготился немногочисленный народ, они прошли рецепцию, и бойкий электромобильчик повез их вверх по узкой дорожке, петляющей между Деревянными бунгало и купами тропической зелени.
— Это очень хороший отель! — проговорила Марго, входя в номер.
— Сейчас здесь большие скидки! — ответил Максим.
— Сейчас везде большие скидки! — сказала Марго и вдруг заплакала.
Он достал платок, протянул ей, а сам вышел на лоджию.
Вокруг была зелень, жара спала, сквозь темные кроны мерцало море.
В ушах гудело — дорога заняла весь день.
Точнее — утро, день и вечер.
Когда Банан вернулся в комнату, спящая Марго лежала на кровати ничком.
Он включил кондиционер, установил его тумблер на умеренную прохладу и набросил на Марго покрывало.
— Сделай мне больно! — прошептала она во сне.
Он улыбнулся и нежно поцеловал ее в макушку.
Счастье — это теплый пистолет
Ему снился странный сон.
Он должен был сделать ей больно.
Она хотела этого, она просила об этом, она сама все приготовила: и Т-образный крест, и плеть, оставалось лишь привязать ее к кресту и взять плеть в руки.
Банан усмехнулся: забавно, но все это уже было.
Только без креста.
В тот раз он покупал плеть сам, пусть это будет подарок, обычно женщинам в подарок преподносят совсем другое, но он знал, чему именно будут рады — они всегда радуются, когда угадывают их желания, и порою любят, чтобы им делали больно. Он вышел на нужной остановке и нырнул в магазин.
Требуемый отдел был на втором этаже, в самом конце, в каком-то невзрачном тупике. Надо пройти мимо шуб и пальто, миновать верхнюю женскую одежду и белье — мужское и женское, пронырнуть мимо парфюмерных запахов и баночек с косметическими притираниями. И при этом лавируя среди покупателей и покупательниц, сталкиваясь с ними и расходясь, поглядывая на стрелочку указателя, время от времени проявляющуюся на стене.
Он дошел до искомой двери, внезапно у него вспотели ладони.
Марго спала все так же тихо и спокойно, кондиционер ровно гудел.
Банан повернулся на другой бок.
В отделе было несколько человек, какой-то мужчина средних лет в длинном кашемировом пальто донимал продавца расспросами о пищевых добавках.
Юнец с отвислой нижней губой торчал у полок с видеокассетами.
Молодая парочка выбирала сувениры — явно кому-то в подарок.
Банан огляделся, нужная витрина была в самом центре.
Очень смешная витрина, все для извращенцев.
Наручники, черные капюшоны с прорезями для глаз.
Облегающие трико из черного латекса.
Продавец-консультант, миловидная дама в очевидном возрасте, заспешила к нему, оставив мужчину в кашемировом пальто на кассира.
— Вы что-то ищите?
— Плеть! — ответил Банан.
— Замечательно! — сказала дама. — У нас большой выбор!
Выбор действительно был большим, производство Китая, Тайваня, Таиланда, Малайзии, сплошной Дальний Восток, Far East, страны Юго-Восточной Азии, если быть точнее.
— У вас уже есть опыт? — поинтересовалась дама.
— Чего ты медлишь? — спросила Марго, откидывая простыню.
Он перевернулся на спину и захрапел.
— Для опытных предпочтительнее вот этот бич, посмотрите, какой красивый!
Банан посмотрел вначале на бич, потом на даму. У той блестели глаза, было заметно, как она волнуется.
Бич действительно был красивым — белая резная рукоятка некрашеного, но полированного дерева, и свитый в жгут двухметровый лоскут кожи, завязанный на конце в узел.
— Слишком серьезно! — серьезным же голосом ответил Банан.
— Понимаю! — уважительно сказала дама, и предложила ему лежащую рядом плеть, с такой же белой рукояткой и несколькими полосками кожи сантиметров семидесяти в длину.
— Рукоятка не нравится! — капризно сказал Банан.
