Я бы с ним поспорила, но не могу. Вот теперь мой язык прилип к нёбу и вообще отказывается что-либо говорить. Видимо, испугался моих мыслей, что я его отрежу к херам.
Отпустив мою руку, он вдруг проводит костяшками пальцев по моему подбородку. Невинное и почти невесомое касание, но воздух вдруг становится плотнее. Моё дыхание – тяжелее. Я не знаю, куда девать свои руки, и инстинкты за меня делают всё сами. Кладу руки ему на грудь и ощущаю сильное тело под одеждой.
– Яна… – шепчет он моё имя и снова хмурится.
Я растерянно и при этом заворожено наблюдаю за ним.
Тепло, распространившееся по всему моему телу, сконцентрировалось точно между моих бёдер.
Неожиданно он обхватывает ладонью мой затылок, практически перетягивает меня к себе на колени, так легко и быстро, словно я пушинка, и жадно, просто как-то дико и жёстко впивается губами в мои губы.
Мои глаза закрываются, все органы чувств обостряются до предела.
Его невероятный запах окутывает меня, поглощает, но мне нравится.
Тепло его тела даже через одежду кажется жарким, как огонь.
Мысли разбегаются, думать не могу, да и не хочу.
Зарываюсь пальцами в его жёсткие короткие волосы и упиваюсь поцелуем.
Со стоном Швед целует жадно, жарко, пьёт моё дыхание, пробует на вкус мои губы, слегка прикусывает.
Наши языки переплетаются, из горла то ли моего, то ли Шведа вырывается стон удовольствия. Мне мало, хочется большего. Тело становится невесомым, внутри всё трепещет от невероятного удовольствия.
Я дрожу, я изумлена, я хочу, чтобы поцелуй не прекращался.
Вцепившись в его широкие плечи, я наслаждаюсь ощущением его сильных, крепких мышц.
Ощущаю, как мои трусики увлажнились.
Оказывается, поцелуй может быть таким властным, подчиняющим, но до безумия желанным.
Мне хочется ещё, ещё и ещё. Губы Шведа уже на моей шее. Руки забрались под одежду и касаются моей груди.
Нежное касание – меня словно простреливает разрядом, настолько хорошо и остро.
– Яна… – дышит он мне в шею. Его голос – то ли вздох, то ли рык, не могу разобрать.
Я сама беру в ладони его лицо и впиваюсь губами в его губы, целую, ласкаю, кусаю.
Я будто лечу с обрыва и окунаюсь в море новых ощущений. Мне не страшно. По телу мурашки, и мне безумно хорошо.
Тело Шведа напряжено. Он будто едва сдерживается.
Мужчина рвано дышит и, не отрываясь от моих губ, перемещает руки с моей груди на спину, очень медленно гладит позвонки. Потом руки оказываются ещё ниже и сжимают мою попу. Вдруг он резко прижимает меня к себе.
Я ахнула, продолжая поцелуй – его член был просто огромным!
Плотно прижимая меня к себе, он подался ко мне бёдрами, вдавливая в меня свою эрекцию.
Я дрожу от желания. Ощущение его мощи, заставляет меня в голос стонать. Я совсем промокла. Внизу всё набухло и желает освобождения. Голова у меня кружится, будто я пьяная. Хочу оказаться к нему ещё ближе. Хочу быть на нём, а он – во мне. Вращая бёдрами, я чуть прикусываю его нижнюю губу и стону ему в рот:
– Олег… Я хочу тебя… Очень… Сделай меня… своей женщиной…
Слова сорвались с языка, и в этот же миг его тело словно окаменело.
Швед тут же прерывает поцелуй и так же резко он ссаживает меня с себя, возвращает на пассажирское кресло.
Я хлопаю глазами, хватаю ртом воздух, голова идёт кругом, и я ничего не соображаю.
Мужчина же, тяжело дыша, матерится себе под нос. Резко жмёт на газ и срывается с места, что меня вжимает в сиденье.
Он тоже хочет меня и везёт домой, чтобы заняться со мной любовью?
Эта мысль бьётся в голове и мне радостно.
Смотрю всю дорогу на его профиль, и почему-то мне кажется, что ничего подобного – Швед не станет со мной спать. Точно не сегодня. Быть может, никогда.
Выражение его лица – убить и закопать.
* * *
ЯНА
Я всматриваюсь в огни города за окном машины. Моросит что-то мелкое, похожее на водяную пыль. Небо – тяжёлая свинцовая хмарь, наводит меланхолию. Дрожат в лужах огни фонарей и фар.
Швед гонит быстро, будто спешит. Спешит избавиться от меня.
Он привозит меня в другой дом. Это место менее пафосное, но кажется, более, защищённое. Шлагбаум за шлагбаумом. Камеры. Охрана с собаками. Высокий забор.
Мне кажется или это колючая проволока?
Ничего не понимаю. Зачем он привёз меня в это неуютное место? Почему? Я всё испортила сегодня, да?
В голове и мыслях херов раздрай.
Я злюсь на себя. Злюсь на Шведа, что ничего не объясняет. Но больше всё же на себя, потому что дура.
– Где мы? – осмеливаюсь спросить и смотрю на хмурого мужчину, от которого так и шибает злостью, гневом и чем-то ещё тёмным, жёстким и страшным.
Невольно ёжусь и не могу избавиться от желания обнять себя и вжать голову в плечи. Хотя понимаю, что причина его холодности и злости уж точно не я. Мала я для такого серьёзного гнева.
Но вообще, его резкая смена настроения и переход от страсти к гневу – пугают.
– Здесь ещё одна моя квартира, – говорит Швед, паркуя автомобиль на почти свободной стоянке. Вижу, что здесь есть подземный паркинг. Но он туда не поехал. Значит, со мной не останется.
Вздыхаю и произношу с сомнением в голосе:
– Выглядит не так уютно, как тот дом. Здесь будто не дом, а тюрьма.
– Это место создано для тех, кого защищает государство, кого следует охранять, кого можно здесь оставить и не беспокоиться, а заниматься решением своих вопросов, – довольно резко комментирует Швед. – В этом доме сложно было приобрести квартиру. Но зато тут ты точно в безопасности.
Теперь пришла моя очередь хмуриться.
– В безопасности? – повторяю недоумённо. – А мне что, грозит опасность?
