Я не могла в это поверить. Чтобы такое говорил Флейшман! Человек, который мог отправиться за пиццей, а вернуться с плазменным телевизором.
Должно быть, мое лицо побагровело, потому что он добавил:
— Смущаться тут нечего. Нужно просто следить за своими расходами.
Вот тут я не выдержала.
— Я не смущаюсь, а злюсь! Кто ты такой, чтобы учить меня, как тратить деньги? Ты-то, наверное, никогда в жизни не планировал свой бюджет.
На его лице отразилась обида.
— Разумеется, планировал. Все время планирую. Только делаю это незаметно. Не объявляю всем и вся, что я беден.
— Я тоже, — фыркнула я.
Его брови взлетели вверх. Ладно, может, я и объявляла.
— А кроме того, — уела я друга, — ты не бедный.
Он встретился со мной взглядом.
— Дело не во мне, правда?
— Ты это о чем?
— О нашем споре. Ты чувствуешь себя виноватой, вот и отыгрываешься на мне.
На мгновение он заставил меня замолчать. Потому что был прав. Я вырвала шарф из-под Максуэлла и начала его складывать. Потом бросила в ящик комода.
— Просто не люблю, когда мне читают нотации!
— Но в нашей дискуссии ты выложила не все аргументы, так?
Я с треском задвинула ящик.
— В каком смысле?
— Скажем, забыла упомянуть, что на конференцию с тобой едет какой-то очень симпатичный мужчина из «Кэндллайт».
Я рассмеялась:
— В «Кэндллайт» нет симпатичных мужчин. Во всяком случае, интересующихся женщинами. За исключением парня, который занимается почтовыми отправлениями, но не думаю, что он полетит в Орегон.
Однако Флейшман попал если не в десятку, то в девятку. Меня это встревожило. Неужто объяснить мое поведение не составляло труда? Или он слишком хорошо меня знал?
— Значит, какой-то другой парень. — Он обвел рукой разложенные на кровати пакеты. — Все это куплено не ради мастеров любовной прозы, которые соберутся в Портленде, штат Орегон. Я могу поверить, что ты не будешь спать ночами, сочиняя речь, с которой должна выступить перед ними, но не думаю, что ради них станешь пополнять запасы трусиков и колготок.
А я ведь могла засунуть пакет из «Секрета Виктории» в один из больших пакетов. Не сообразила. Черт!
Я решила сознаться. Почему нет?
— Ладно, симпатичный парень там будет, но я ни разу с ним не встречалась. Только говорила по телефону. Его зовут Дэн Уитерби. Он любит пофлиртовать, хотя, судя по всему, флиртует со всеми.
— Он писатель?
— Агент.
Флейшман уселся на кровать, забарабанил пальцами по колену.
— Не думай, что я решила кого-то соблазнить на этой конференции, — попыталась оправдаться я. — Просто после колледжа я два года работала у старухи девочкой на побегушках. А теперь собираюсь появиться в отеле, битком набитом писателями, и хочу выглядеть презентабельно.
Он пожевал губу.
— Ты права. Возможно, мы как-то упустили это из вида.
— Мы… что?
— Не прикинули, как ты должна выглядеть на конференции. — Флейшман повернулся ко мне. — В чем ты полетишь?
— Не знаю. Надену что-нибудь удобное.
Он издал звук, который обычно звучит на телешоу-викторине при неправильном ответе.
— Ни в коем разе. Из аэропорта ты сразу поедешь на конференцию. Ты же не собираешься переодеваться в туалете аэропорта! Ты должна хорошо выглядеть и в самолете.
Снова он был прав. Это раздражало.
— А если Дэн Уитерби полетит тем же рейсом? — спросил он. — Ты об этом подумала?
— Нет. — Значит, он ничего не имел против Дэна Уитерби. Несколько минут назад, когда он донимал меня вопросами о покупках, я уж решила, что Флейшман приревновал.
— Знаешь, в Портленд, штат Орегон, вряд ли стремятся миллионы. А если мы говорим о прямых рейсах, которые выберет любой здравомыслящий человек, путешествующий не за свои кровные, то выбор будет очень ограничен.
«Откуда он так много знает о рейсах на Западное побережье?» — удивилась я. Но подумала, что все это досужие рассуждения. Флейшман, если хотел, умел напустить на себя умный вид.
Не скрою, меня порадовала его адекватная реакция. Он даже пытался помочь. Не требовал, чтобы я взяла его с собой. Я хотела вечером покидать все в чемодан, но Флейшман настоял, чтобы я подошла к сборам более методично, прикинула, что и когда мне может понадобиться, вплоть до сережек.
Я знаю, знаю. Мне двадцать пять, а мой сосед по квартире учил меня, как собирать вещи. С другой стороны, эти уроки шли мне только на пользу.
Его волновало платье, в котором мне предстояло пойти на обед с Дэном Уитерби.
— Слишком глубокий вырез. Ты уверена, что будешь выглядеть в нем деловой женщиной?
— Мне нужно что-то красивое.
— Всегда есть Наташино платье от Мейнбокера. — Его задело мое прохладное отношение к этому темно-бордовому шедевру.
— Вещь красивая, я знаю, но мне хотелось бы что-нибудь поновее. Не могу я одеваться, как Джеки О.[51].
— Понимаю… но, знаешь, там может быть холодно. Понадобится пиджак или жакет. Ночью температура опускается до пяти градусов.
Откуда он мог это знать?
— Хорошо, мамочка. Я захвачу свитер.
— Ты отрепетировала свою речь?
— Я еще над ней работаю.
Флейш покачал головой:
— Лучше бы тебе поставить в ней последнюю точку. Тогда в самолете ты сможешь ее выучить.
— Выучить? — пискнула я.
— Естественно. — Он моргнул. — Не можешь же ты стоять перед всеми и читать по бумажке? Это будет радиообращение, знаешь ли. Ты должна написать основные тезисы на карточках из плотной бумаги и отталкиваться от них.
— Хорошо.
Господи, у меня и в мыслях не было заучивать текст. Я собиралась прочесть его по бумажке.
Ко всем заботам и тревогам добавилась еще одна, вот я и уселась с блокнотом в руках и начала набрасывать тезисы выступления. Флейш, удовлетворенный полученными результатами, включил телевизор.
— Когда ты встречаешься с этим парнем? — небрежно спросил он.
— В субботу вечером.
— Это хорошо. Уже после выступления.
— Точно. — И с каким же нетерпением я ждала субботнего вечера!
— Куда он тебя поведет?
— В какой-то ресторан в центре города. Вроде бы рыбный.
— «У Джейка».
Я оторвалась от блокнота.
— Откуда ты знаешь?
— Это самый знаменитый рыбный ресторан Портленда. Он там с незапамятных времен.
Флейш сообщил это таким тоном, будто Дэн пригласил меня в какую-то забегаловку. Теперь-то я знала, что мой друг несет чушь. Вернулась к тексту выступления.
Флейшман смотрел телевизор.
Все вроде бы было в порядке.
Какое-то время мне удалось обманывать себя: никаких, мол, проблем. Перелет? Велика беда.
