— Я не понял, чего ты сказал. Ты бубнил, как бабушка, когда она притворяется старой.
— Кстати, о старости. Данила, сделай одолжение, принеси мои очки.
— Через окно?! — радостно вспыхнул Данька.
— Тогда заодно и розги прихвати! — нахмурился Илья.
— Ладно, ладно. Между прочим, никаких розгов у тебя нет. — Данька поскакал к террасе, на ходу делясь с остальными новостью. — А папа из окна выпрыгнул! Как в кино! А очки забыл! Я сейчас за ними сбегаю, а вы, чур, в мои карты не глядите!
Послышался сдавленный хохот.
Илья перевел дыхание, слегка опершись на стену.
— Эй, каскадер! Где ты, Илька?
— Мам, чего ты орешь, — поморщился он, появляясь из-за угла, — я и так прекрасно слышу.
— А мы думали, ты оглох от Данькиных воплей, — предположила Марина и подвинула ему стул, — садись, играем в осла.
Краем глаза он уловил смятение в углу стола. Вероятно, именно там пристроился давешний шулер с крыжовенными глазами.
— Женька, ты умеешь в осла?
Теперь он имел все основания на нее посмотреть. Марина задала вопрос и ждала ответа, и все остальные ждали. А он что, особенный? Тоже повернулся к ней и стал ждать.
Только почему-то казалось, что ждет он совсем не ответа. То есть ответа, но на другой вопрос.
А зеленоватые глаза упорно косили в сторону, словно она решила прикинуться зайцем.
Ладно. Перебьемся как-нибудь.
Отворачиваясь, он успел заметить, как она отрицательно покачала головой. Значит, нет. Подумаешь! Ах, это относится не к нему. Это к ослу, в которого она играть не умеет.
Уже легче.
Илья осторожно вытянул ноги и тут же покраснел. Пятка, конечно же, въехала ей в тапок, смахнув его на пол. Интересно, кто-нибудь еще заметил?
— Ну, смотри сюда, я тебе расскажу быстренько, — тем временем надрывалась Марина, — раздаем карты и начинаем собирать одинаковые. Ну, там все короли или все тузы. По одной передаем друг другу.
— Главное, не глядеть, какую тебе передали, — вклинился дед, важно попыхивая трубкой, — сначала свою отдать, а уж потом…
— Вы ее сейчас запутаете, — перебила мать, — пусть один кто-нибудь объясняет. Даня, сними сейчас же папины очки с Геры!
Запыхавшийся Данька послушно протянул очки Илье и теперь пытался Геру оседлать.
— Она развалится! — предупредила бабушка.
—..а когда соберешь, надо быстро выкрикнуть слово. Остальным нужно тоже успеть выкрикнуть. Кто быстрей, понимаешь? Игра на реакцию.
— Марина, все ты путаешь! — горячился дед. — Остальным надо не просто успеть, а еще придумать такое слово, чтобы начиналось с той буквы, на которую заканчивается слово победителя.
— Жень, ты хоть что-нибудь поняла? — сочувственно спросила Ольга Викторовна и повернулась к сыну, — Илюша, расскажи ты, у тебя лучше всех объяснять получается.
— А?
Он не мог ничего рассказывать. Он был страшно занят. Все его внимание поглотило раскрасневшееся лицо, с которого поглядывали на него изумрудные растерянные глазищи.
Она пыталась нащупать утерянный тапок. Видимо, ползать под столом не входило в ее планы, и поэтому Женька изо всех сил старалась справиться, не сдвигаясь с места. Чтобы лишнего внимания не привлекать, должно быть.
Илья давно так не веселился.
Она все разъяснения пропустила, проводя розыскные работы. А потом он увидел, как она смутилась, обнаружив свой драгоценный тапочек прижатым его пяткой.
И точно пора в ясли. Причем им обоим, он это вполне сознавал.
Но было плевать.
— Илья, ты будешь играть или про свои бамажки думать? — сердито окликнула его бабушка.
— Буду.
— А может, мы зря его, а? — встрепенулась мать. — Илюш, может, тебе работать надо?
— Надо, — радостно хрюкнул он, с ликованием глядя прямо в зеленоглазое лицо, залитое краской смущения, — поэтому давайте не будем о грустном, лучше я про осла еще раз расскажу. Женя, вы слушаете?
— Илья! Ты же не на банкете! — попеняла бабушка. — Чего выкаешь?
— Мам, он из уважения, — вступилась Ольга Викторовна.
— На фиг такое уважение! — фыркнула Марина и от возмущения дернула локтями, смахнув со стола дедушкин кисет.
Виктор Прокопьевич запричитал, что «такой махорки днем с огнем не сыщешь!» и бросился собирать. Марина его отодвигала, пытаясь помочь. Бабушка, забавляясь, постукивала согнутым пальцем по мужниной лысине. Любопытная Гера всунулась между дедом и внучкой, принюхалась, обиженно и звонко чихнула пару раз, и от махры следа не осталось.
— Вы там как? — осведомился Илья. — Готовы?
— А ты уже все рассказал?
— Все. Женя, я все рассказал?
— Наверное.
— Ну вы меня поняли?
— Илья! Говори ей ты, а то у меня в глазах двоится! Он небрежно кивнул.
— Так что, Женя, ты поняла, как играть? Правила уяснила?
Ей казалось, он говорит о какой-то другой игре. И правила той, другой игры ей были неизвестны.
Что, если он решит, будто она их приняла?
Что тогда будет?!
Возможно то, о чем несколько часов назад она запретила себе мечтать. Возможно с той же вероятностью, что сегодня ночью во двор посреди сосен и цветочных клумб приземлится летающая тарелка, и милые зеленые человечки кинутся к Женьке с распахнутыми объятиями.
Вот такая была вероятность.
Очень глупо ее учитывать. А стало быть, игра повернется против Женьки в любом случае.
Не зная броду, не лезьте в воду, напомнила бы мать народную мудрость.
Кто не рискует, тот не пьет шампанское, улыбнулся бы папа.
— Я запомнила правила, — четко выговорила Женя, слегка приободрившись.
Папа прав, как обычно. Риск — благородное дело.
Должно быть, поэтому она смело взглянула в темные глаза человека, минуту назад похитившего ее тапок, а еще раньше умыкнувшего сердце.
Ох, не болтай ерунды, сказала бы Ираида.
Женька развеселилась, приосанилась и даже осмелилась чуть пихнуть его ногу под столом, все еще надеясь обрести тапочек.
Илья усмехнулся ласково, но ногу не подвинул.
— Что-то Данька притих, — внезапно насупился дед, — уж не в гараже ли он снова?
— Не, он подоконник берет штурмом, — проницательно заявил Илья и страшным голосом заорал: — Данила, если ты немедленно не отлепишься от стены и не сядешь играть в карты, я отправлю тебя на вечное поселение в Сибирь.
Потирая ладошки о шорты, Данька появился из-за угла и смущенно шмыгнул носом.
— Па, а как ты догадался? Я же тихо.
— Я тебя знаю почти четыре года! — отрезал Илья.
— Правда? — Данька быстро вскарабкался на стул и прижался щекой к Ирине Федоровне. — Ба, а ты меня сколько знаешь?
Бабушка погладила его по волосам, отняла у Марины зуботычку, которой она чиркала о коробок, пытаясь дать деду прикурить, по новой раздала карты и, конечно, сразу же выиграла.
