Когда я заявилась к ней на порог, заплаканная, с опухшим красным носом и макияжем «аля панда», Рита лишь шире распахнула дверь. Забирая из моих трясущихся рук пальто и стряхивая налипшие на ткань снежинки, стремительно таявшие в помещении и превращающиеся в прозрачные капли воды.
Это позже меня усадили в большое мягкое кресло на кухне, укутав в теплый клетчатый плед по самые уши и сунув в руки кружку с дымящимся пряным напитком, который Марго в шутку называла осенним супом. А сейчас мне очень хотелось сползти на пол и свернуться калачиком прямо в коридоре, на дорогущем нежно-бежевом ковре.
– Антон, сваришь глинтвейн? – мурлыкнула Ритка, пристраивая ладони под майкой у Серова и улыбаясь так блаженно-мечтательно, что я моментально почувствовала себя пятым колесом автомобиля и поспешила спрятать нос между прижатых к груди коленей.
– Вика, вылазь из депрессии и рассказывай, – Марго отлипла от Антона, переключаясь на меня и напоминая неиссякаемый фонтан энергии. Способный взбодрить любого и поднять десяток-другой зомби лучше всякого некроманта.
Шмыгнув носом, я отклонила очередной звонок от Егора, едва не шмякнув телефоном о стену. Благо Бельская аккуратно удержала меня за запястье и, переждав бурю, обняла, примостившись рядом на подлокотнике кресла.
– Ну и черт с ним, – выпалила Рита, внимательно выслушав мой рассказ, и с присущей ей горячностью пожелала: – пусть ему достанется самая страшная скучная баба, которая не умеет варить борщ. А тебе мы нормального парня найдем!
Сказанные в сердцах слова почему-то резанули разлившейся в груди болью, ну а я разозлилась на саму себя. Потому что, несмотря на сильную обиду и разочарование, я все равно тянулась к Потапову. И была почти готова его простить, испытывая острую нехватку блондина в своей жизни.
– Как по мне, не стал бы твой Егор ставить отношения с отцом на кон ради простого спора, – рассудительно заметил Антон, неспешно потягивая вино и ободряюще глядя в мои глаза. – Если бы ты не была ему дорога.
– А ради собственной гордости и тщеславия? – Серов на секунду задумался, но мне хватило и этой заминки, чтобы принять окончательное решение. Которое я считала единственно правильным в сложившейся ситуации.
Теснее прижавшись к казавшейся мне оплотом спокойствия Бельской, я набрала номер деканата и зажмурилась, сжигая мосты.
Глава 37
Егор
Молчание не перекричать. Тем более твоё.
(с) «Состояние - Питер», Ринат Валиуллин.
– Она на заочку перевелась! – Потап с силой шарахнул кулаком по подоконнику, заставив Курочкину отпрыгнуть в сторону, а Веселовского укоризненно посмотреть на друга из-под черных пушистых ресниц, больше бы подошедших девчонке. Блондин со свистом выдохнул, прислоняясь боком к стене и неосознанным жестом лохматя и без того взъерошенные волосы, глубоко вдохнул и, так и не успокоившись, продолжил: – в универе появится не раньше зимней сессии. Телефон отключила, а ее вещи из квартиры забрал какой-то козел.
– Не козел, а Антон Серов. Жених Викиной подруги, – пискнула Миленка и, сжавшись под полыхнувшим злобой взглядом Егора, спряталась за спину Пашки дабы невзначай не попасть под горячую руку Потапова. Толком не спавшего эту неделю, походившего на разбуженного вурдалака и явно жаждавшего чужой крови. Перевернувшего деканат вверх дном, доставшего старост двух факультетов до печенок и пару раз пославшего отца, невзирая на принесенные извинения и восстановление в вузе Никитиной.
– Что дальше делать будешь? – обойдя Милку кругом и заключив пышечку в кольцо рук, спросил Веселовский с опаской. Он никогда не видел товарища в таком состоянии, даже когда мажор курсом младше случайно поцарапал бампер любимой ауди Потапа.
– Мстить, – отрывисто брошенное слово, приправленное леденящей внутренности ухмылкой, искривившей губы Егора, прозвучало так обыденно, что Пашка поморщился. Про себя прочитав молебен за упокой души того несчастного, который попадется на пути у взбешенного блондина. Близкого к тому, чтобы слететь с катушек и отправить к чертям целый мир, если ему не дадут-таки поговорить со Смирновой.
Прокладывая дорогу между шарахавшимися в разные стороны первокурсниками, Потап восстанавливал в памяти встречу с самодовольным брюнетом. Случившуюся неделю назад и до сих пор сидевшую занозой у него в груди.
С Антоном Серовым Егор пересекся на лестничной клетке прямо перед дверью в квартиру, где жила Вика с девчонками. Несмотря на весьма не маленький рост, Потапову пришлось задрать голову, чтобы натолкнуться на холодный прищур казавшихся практически черными глаз. Просвечивавших парня словно рентген и выражавших неприкрытое неодобрение.
Только зайдя внутрь и перекинувшись парой слов с Курочкиной, блондин запоздало вспомнил про большую спортивную сумку и ноутбук с характерной царапиной на крышке в руках у незнакомца и был готов как следует ему накостылять, скатываясь вниз по узкой лестнице с неудобными ступеньками. Правда, единственное, что осталось Егору – это прожечь взглядом дыру в черной толстовке Серова, скользнувшего в салон спортивной мазды. Не ставшего тратить время на то, чтобы прогреть двигатель, и резко рванувшего с парковки на высоких оборотах.
С того понедельника, который не задался, Потап ходил смурной, все чаще срывался, хуже себя контролировал и вернулся к гонкам. Дававшим необходимый заряд адреналина и позволявшим, пусть и на короткий промежуток, отвлечься от набивших оскомину мыслей. Об одной вредной, но такой очаровательной девушке с ярко-зелеными глазами, неповторимой улыбкой и совершенно несносным характером.
Распахнув дверь в деканат с пинка, блондин нагло нарушил уединение читавшего глянцевый журнал секретаря и опустил перед испуганной девушкой небольшую горку листов интересного содержания.
– Альберту Владиленовичу покажешь, – распорядился Егор так, будто озвученное приказным тоном не подлежало обсуждению, и удалился. Помахав на прощание канцелярскому работнику, почувствовавшему запах новых горячих сплетен, посему подгребших заветные бумажки ближе к себе.
Посмотрев на округлый циферблат стареньких часов, доставшихся Потапову от деда – человека старой закалки и железного характера, парень решил подождать пришествия Семеновой в столовой. И даже успел вольготно расположиться за столиком в самом центре зала, пока никогда не наедающийся Веселовский нагребал котлеты и булки на поднос за троих. Милка сидела рядом, накручивая на палец непослушную кудряшку, норовившую залезть ей в нос, и кидала сочувственные взгляды на блондина. Который оказался на удивление преданным и не спешил отказываться от исчезнувшей со всех радаров отличницы.
– Она обязательно тебя простит, – с сожалением покосившись на рулет с изюмом и грецким орехом, произнесла Курочкина, начавшая новую компанию по похудению к новому году. И никакие комплименты и заверения от Пашки не помогли, когда известная блогерша в инстаграме пообещала раскрыть свои секреты и поделиться самыми эффективными диетами.
– Если я не успею больше накосячить к тому моменту, – хмыкнул Егор, отклоняя очередной звонок от отца и зная, о чем хочет поговорить наверняка взбешенный родитель. Проблемы Николая Леонтьевича в данный конкретный момент меньше всего волновали неспешно попивающего отвратительный столовский кофе парня.
– Смотри, кто идет, – насмешливо фыркнул недавно присоединившийся к друзьям Веселовский и даже вернул надкусанный хачапури обратно на блюдце, чтобы в полной мере насладиться готовящейся разразиться драмой. Подмигнув не посвященной в их планы Миленке, шатен начал отсчет: – три, два, один, пуск!
– Пота-а-апов, твою мать! – близкий к истерическому крик огласил не маленькое помещение, заставив любопытных студентов заткнуться и во все глаза уставиться на Леночку, которая своим видом могла дать фору любой ведьме. Вставшей не с той ноги, не на ту метлу севшей и не в ту сторону полетевшей. – Что ты себе позволяешь?!
