и поцеловал нежно, аж у самого сердце затрепетало и разлилось по груди. Будто растаяло. Но я отстранился.
Глаза Кнопки, еще влажные от слёз сияли. Полуоткрытые губы звали продолжить, снести запреты ко всем чертям, но я сдержался. Позволил себе лишь ободряющую улыбку.
– Всё будет хорошо, – шепнул я. – Я рядом. Ничего не нужно бояться.
– Правда? – наивно и по-детски, но так доверчиво.
– Правда, – кивнул я. – Α теперь надо спать. Нам понадобятся силы. Завтра мы вернемся домой и всё будет еще лучше.
Я хотел было подняться, но она попросила:
– Не уходи. Холодно…
Мне и самому не хотелось. И я опустился рядом, укрыл её одеялом. Лёг так, чтобы она не почувствовала то, что происходило в моих штанах помимо разума и собственной воли. Ничего, самоконтроль у меня на месте, крышу не снесёт… Наверное.
Но тут её мягкие пальцы нашли мою руку,и я понял, что заснуть мне не удастся. Какой к чертям самоконтроль против нежности тёплых пушистых сырков?! Вновь электрическая волна по телу. Я стиснул зубы: чёрт, нет, стой! Попытался сосредоточиться на дыхании, сбился. Она вздохнула, а я вслух пробормотал, лишь бы она ничего не заметила:
– Спи, Любаша. Всё хорошо. Солдат ребёнка не обидит.
Она хихикнула, ткнулась в моё плечо лбом, так и не выпустив руку,и буквально через минуту счастливо засопела. В сердце снова стало тепло,и я начал успокаиваться.
Ути, и где таких делают? И тут я вспомнил о Таше…
В окно брезжил серый свет. Я проснулась, не сразу поняв, где нахожусь и с кем. А потом сообразила, что лежу головой на плече у Рафа, бесцеремонно закинув на него руку. А он обнимал меня! Горячий. И мирно сопел. Вау!
Я затаилась, не веря, что проспала лучший момент в своей жизни. Гном внутри пробурчал, что, может, еще и не лучший…
«А может!» – бодро согласилась я, вспомнила ночной поцелуй, и настроение сразу подпрыгнуло. И сил с утра было много. Вот что значит выспаться на красивом мужчине! Правда, он был твердоват, аж ухо затекло, и в пояснице так себе… Но зато это был он! Раф! Рассказала бы себе, двенадцатилетней,та бы ни за что не поверила! Я сама себе до сих пор верю не очень. Но коли со вчерашнего дня происходит всё из ряда вон, надо привыкать, иначе лимит «Вау» и «Офигеть» скоро выйдет, придётся удивляться прилично.
Я вскинула глаза: Раф, вот он! Лежит, во всей красе! Ооо!
Я осторожно потрогала пальцем бицепс под рубашкой – каменный. У Влада даже при всех его качалках помягче было. Интересно, а кубики на животе есть? Прищурившись, попыталась заглянуть в просвет между двумя пуговицами. Раф пошевелился и повернулся на бок, а потом на живот, выставив лишь обтянутые джинсами узкие бёдра.
У, скрытник! Я потянула носом – как же мне нравится его запах!
Тут бы полежать ещё рядышком, растянуть удовольствие, но моему беспокойному уму не терпелось увидеть,что же там – за окном. Если вчера во мне преобладал страх, то сегодня к нему примешалось любопытство: когда еще доведётся рассмотреть настоящий иранский лес? Приключениями надо пользоваться, пока голова на месте…
Я аккуратно выбралась из-под руки Рафаэля и на цыпочках направилась к окну. Чуть не споткнулась о выпавший из его кармана смартфон. Ρешила положить к Рафу поближе и случайно скользнула пальцем по экрану. Блокировки не было. Я увидела, что значок GPS активен. У Рафа вчера были проблемы с ним. Жаль, я не суперспец, чтобы помочь.
Хотя вспомнилось, что наш компьютерщик Αндрюша, когда я просила настроить мне GPS, чтобы не теряться в подмосковных деревнях и весях, рассказывал, что иногда бывают помехи в определении местоположения спутником. К примеру, при густой облачности.
“Для точного определения, где ты находишься, – говорил он, поправляя очки, – лучше всего подключить сразу три или четыре спутника. Китайский Байду, наш Глонасс и европейский Γалилео. Вместе со Штатовским GPS получишь точность до сантиметров».
А вчера звёзды резко исчезли, и луну затянуло тучами. Α что, если?..
Я,конечно, знаю, что нехорошо трогать чужие телефоны, но тот самый Гном внутри толкнул проверить, а вдруг здесь были Байду или Глонасс,и Раф о них забыл. Говорят, Байду можно разыскать почти во всех китайских телефонах , если в настройках покопаться. И я покопалась. И нашла.
Ρаф сладко спал, а мои шаловливые ручки уже активировали Байду, потом раскопали Галилео. Для верности я перезагрузила телефон,и, о чудо! Карты ожили!
– Уррааа! – еле слышным шёпотом возликовала я.
А затем обнаружила, что находимся мы всего в четырёх километрах от города Мераге, в ста сорока от Тебриза и в шестьсот двенадцати от Тегерана. Α еще почти в трёх тысячах километрах от Москвы!
Ну и занесло нас. А ведь только в Лапушкино собирались… Гады на Рафа не рассчитывали,и обломались по полной. Я невольно почувствовала за него гордость. Мой же Джеки Чан дорогой, вон как спит уютно, умаялся гадов мочить! Милый…
Я подошла к окну. Сквозь туманную дымку меж ветвей и кустарников пробивались солнечные лучи.
Тихо. Слишком тихо, – подумалось мне. – И это нехорошо.
Я оглянулась на сложенную посуду у дверей и вспомнила, что хозяин не отужинал с нами. В сердце кольнуло дурным предчувствием. Кажется, граф Монте-Кристо рассказывал в романе про восточную традицию не предавать того, с кем разделил пищу. А в нашем случае…
– Раф! – громко шепнула я в ухо моему защитнику и тронула его за плечо. – Ра-аф! – ещё громче.
– Что случилось? – подскочил он, сонно моргая.
– Нам пора уходить.
– Куда? – ничего не понял он.
Я ткнула ему под нос навигатор в телефоне.
– Пешком, в Мераге. Тут всего четыре километра. А дед Хасан – подозрительный! – и выложила ему теорию про Монте-Кристо.
Он протёр глаза руками, встряхнул головой, смешной и совершенно не таинственный после сна. Надо придумать, как его постоянно удивлять и оглоушивать, чтобы растерял свою горделивую загадочность и был почеловечнее и поближе. Хотя после того, как мы провели ночь, вообще грех жаловаться. Я сделала большие глаза:
– Смотри: обувь есть, карта есть, солнце и то проклюнулось! Пора делать ноги. Через окно!
– Неловко перед людьми, проявившими гостеприимство, – пробормотал мой дипломат.
– Зато очень ловко перед гадами, если они заявятся, а нас бац, и нету, – хитро улыбнулась я.
–
