останавливается в жалких сантиметрах от меня и наклоняется ближе к моему лицу. Я осознаю, что ничем не смогу защититься в случае нападения. Могу только закричать, но боюсь даже мой пронзительный крик о помощи не разбудит маму, которая крепко спит до десяти утра. А после приемов и до полудня. Эммы еще нет в доме. Папа…но после каждого приема он уходит с партнерами и появляется дома к вечеру следующего дня. Отчаяние захлестывает меня холодной волной, но я пытаюсь устоять на дрожащих ногах.
Я смотрю в черные глаза Джексона, когда он изучает каждую деталь моего лица и, словно зритель наслаждается зрелищем с первых рядов. В нем проснулся рехнувшийся-психопат-безумец, действия которого невозможно предугадать. Ну вот, истинный Джексон Коллинз, который подорвал мое доверие год назад, показав свою природную сущность. Он устал притворяться, когда жертва так и не поверила его иллюзорным представлениям, когда он пытался ослепить меня фальшивым чувством вины. Может Джексон и мастер манипулирования, но у меня иммунитет на его маневры.
— Ошибаешься, — хрипло отвечает он на мои возмущения на грани шепота, обдав мое лицо своим горячим дыханием. — Ты под моим полным контролем.
Я выгибаюсь в спине, стараясь хотя бы как-то найти способы держаться от него дальше.
— И что дальше? Будешь держать рядом насильно?
Джексон без труда толкает меня назад одной рукой, и я спиной ударяюсь в стену. Он блокирует мне два выхода, опираясь ладонями о стену по обе стороны от моей головы. Платье падает с моих рук, когда я непроизвольно разжимаю кулаки и чувствую, как по ним начинает циркулировать застывшая кровь. Мое учащенное дыхание говорит о моем беспокойстве и страхе перед этим безумцем. Страх снова доминирует над всеми моими эмоциями и подавляет злость. От этих скачков у меня кружится голова.
— Чем я для тебя плох, Алиса?
Я не сдерживаю нервного смешка.
— Ты серьезно меня об этом спрашиваешь? Год назад я готова была убить тебя, только бы спастись, а теперь ты задаешь мне такой вопрос? Ты всем отныне плох для меня, Джексон. Я… — я отсекаюсь, сомневаясь, признаваться ли мне в очевидном даже для него. Нет, если я произнесу вслух о том, что боюсь его, то утеряю часть силы, благодаря которой могу стойко держаться перед опасностью. — …Я ненавижу тебя.
Джексон поджимает губы в одну тонкую полоску. Я вздрагиваю, когда он неожиданно бьет ладонью по стене, выплескивая свой пробудившийся гнев. Ему до такой степени не по душе моя ненависть?
— Это была минутная слабость перед ревностью, Алиса. Что мне сделать, чтобы ты простила? — спрашивает он практически рыча.
— Просто оставь меня в покое. Если у тебя действительно ко мне настоящие чувства, то дай мне свободу. Я уже не смогу ни понять тебя, ни простить.
Когда озлобленный взгляд Джексона меняется на пораженный, в моей груди возрождается надежда несмотря на то, что я ей не доверяю свое потрепанное сердце. Увы, но она существует самостоятельно, и мы не властны над наполняющими нас чувствами и эмоциями. Я буквально задерживаю дыхание, улавливая на слух рванное биение своего сердца, когда ожидала вердикт Джексона на мои слова. Пусть он будет благоразумным. Пусть его чувства ко мне будут чистыми, и он укоротит свою одержимость. А с его неконтролируемой ревностью я смогу справиться — достаточно всего лишь не провоцировать.
— Нет, — выплевывает он и крепко сжимает мое предплечье.
Я подавляю писк, когда ощущаю силу его болезненной хватки. И снова надежда толкает меня, ставит на колени перед осколками моих ожиданий, которые она разбила вдребезги. Клетка закрылась на ключ, так и не успев открыться. Теперь я окончательно осознала — никогда мне не быть свободной. В будущем я могу существовать лишь в бегах. Я вечная пленница, даже если буду скитаться по миру в одиночестве. Теперь я понимаю, каково птицам, которые жаждут летать, в клетке.
— Даже если ты не примешь меня, — продолжает Джексон у самого моего лица, на котором уже нет никаких эмоций, как и внутри меня: все сметает на пути разочарование в собственных ожиданиях, — все равно будешь принадлежать мне.
Я ухмыляюсь, отчего Джексон слегка теряется, задевая этим самоуверенность. Смотрю на него пустыми глазами и, позабыв о его больной реакции на мои отказы и протесты, выдаю:
— Отец когда-нибудь захочет выдать меня замуж.
Пусть не любимый муж из богатой семьи, но только не этот псих, которому требуется немедленное лечение. Моя жизнь из-за Джексона превратилась настолько в дерьмовую, что я за одно мгновение смирилась с тем, что у меня нет будущего с Уилом. Я бы могла возлагать проклятые для меня надежды, рискуя своим ментальным здоровьем, но теперь и их нет. В этой жизни мне не быть счастливой — страшный вердикт, который засасывает душу в бездну смерти. Я буду существовать, как призрак.
Джексон задумался над моими словами и наверняка уже начал выстраивать план в своей голове. Теперь ухмыляется он.
— Я с этим легко разберусь. Как ты сама всегда подчеркиваешь — мы сводные брат и сестра, а значит, можем и поменять статусы на муж и жена.
— Тогда я лучше умру, — процедила я сквозь зубы.
Лицо Джексона мрачнеет.
— Гордячка неприступная! — с презрением выплюнул он. — Я уничтожу все, что ты знаешь, все, что ты любишь, пока у тебя не останется другого пристанища, кроме меня. Вот увидишь, ты будешь лишь во мне видеть свое спасение и держаться за меня, как за спасательный круг. — Он сильнее сжимает мою руку, что я приподнимаюсь на носки и сжимаю челюсть. — Сделаю так, что без меня не сможешь представлять своей жизни, потому что она будет зависеть от меня.
— Я избавлюсь от такой жизни, — шепчу я, придерживаясь на своей позиции. Не позволю, чтобы его безумные слова подорвали мою уверенность и внутреннюю силу.
— Это вряд ли.
Его мрачная улыбка заставляет мое сердце пропустить удар, а в голове уже рой подозрений. Что задумал этот больной ублюдок и успею ли я дожить в относительной свободе до совершеннолетия, чтобы успеть сбежать?
Джексон выпускает меня из своей хватки. Я прижимаюсь спиной к стене, чтобы не упасть.
— Чтобы отбить у тебя желание гулять по ночам, я, пожалуй, запру тебя на пару дней в спальне.
— Что? — шепчу я онемевшими губами, не веря в услышанное.
Поворачиваю голову и вижу, как Джексон вытаскивает ключ из замочной скважины, открывает дверь и исчезает за ней. Захлопывает, а после я слышу щелчок замка. Все произошло будто за секунду, потому что я не успела среагировать и помешать ему. Я отрываюсь
