бы он ударил меня по животу? Или швырнул в стену ещё сильнее?
Тогда бы я потеряла и этого ребёнка?..
От этой мысли начинаю рыдать сильнее.
Как же страшно!
А если бы он…
Чуть не вою, зарываюсь лицом в руки.
Как же я ненавижу это состояние.
Когда рыдаешь, думаешь о плохом.
И мысли все эти травят, убивают.
– Ева! – слышу через отдаляющийся звон в ушах свое имя.
Я узнаю его.
Из тысячи. Нет. Из миллиона.
Голос, который я любила. Ненавидела, когда мы разошлись. Снова любила, вспоминая те дни в Дубае на протяжении двух месяцев вдали от него, а потом… Считала мелодией смерти.
Но сейчас его голос как спасение. Маяк, на который я плыву, как корабль во тьме.
Поднимаю голову вверх и вижу перед собой его руки. Такие большие, сильные, надёжные, что вмиг обвивают меня, обнимая.
Саидов поднимает меня с пола, прижимает к себе.
Я держусь, чтобы не заплакать сильнее!
Но его слова убивают.
– Малышка, тише. Не плачь. Я тут, с тобой. Он больше тебя не тронет.
И почему-то от его слов меня прорывает. Высвобождает поток слёз, заставляя сердце сжаться. И я, вжимаясь в него, плачу прямо ему в грудь.
Уже второй раз за эту неделю.
Когда это закончится?..
Амир
Это не охрана, а сборище неумех и дебилов!
– И почему ты не сказал мне, что Аяз в стране?!! – я готов ломать. Крушить. Ломать не только мебель в доме, но и кому-нибудь хребты.
– Так он и не прилетал. В базе данных не найден.
– Хорошо-о-о, – терпеливо тяну, вышагивая из стороны в сторону. Боюсь Еву разбудить по ту сторону двери. Малышка так распереживалась, что уснула буквально через десять минут после того, как нашёл её плачущую у стены. – А какого хрена его пустили на территорию? Это какой-то проходной двор! Ты уволен, Аким. Ты не справляешься со своими обязанностями.
– Я вас понял, Шеф.
Хоть, чёрт, не отнекивается.
Я отключаюсь и со злостью сжимаю телефон. Думаю пойти в комнату к Еве, но звоню Мансуру. Долго жду от него ответа, и когда он наконец отвечает на звонок, уже едва не ору:
– Мансур! Тебя только за смертью посылать!
– Я ищу родителей малыша, – звучит в трубку. Чёрт. Единственный полезный человек. – Могу обрадовать. Нашёл. Сегодня заберут. Везу их в особняк.
– Отлично, – киваю, хотя понимаю, как расстроится Ева. Да и я немного. Прикипел к этому орущему комочку. Миленькому. Да и в детской комнате Аяза ему очень было удобно. И смотрелся он там…
Оф. У меня слов таких нет в лексиконе.
Ну, чёрт. Ничего. Скоро мы тоже станем родителями. Если, конечно, у Евы больше не будет стрессовых ситуаций.
Нет уж. Не позволю.
– Ещё что-то?
– Везу вам приглашение от Шейха.
Хмурюсь, не ожидая такого. После того, как он сам отправил меня в «тюрьму», мы особо не контактировали. Даже по бизнесу. Не встречались на ланчах. А тут внезапно решил пригласить к себе?
А. У него день рождения скоро.
– Я тебя понял, – киваю. – Давай. Сам разберёшься с остальным.
Отключаюсь, убираю телефон в карман и иду в свою спальню.
Сегодня кончатся плохие новости, или стоит ожидать ещё?
Нет, плохое явно не закончится.
Утро началось прекрасно. Я проснулся рядом с Евой, которая, свернувшись в клубочек, прижималась своей спиной к моей груди. Грелась об меня ночью и даже обнимала. Этого я точно не забуду. Всю ночь не спал – в жар бросало, несмотря на кондиционер. И вся помощь Добровольской до этого – ничем не помогла. Но надо быть сдержаннее, да.
Всё. Думал, с этого момента точно никакого стресса у неё не будет.
Нет же, блин…
Она как проснулась – первым делом пошла к найдёнышу. Даже проигнорировала тот факт, что мы спали в одной спальне. На одной кровати. Она ластилась ко мне, а я обнимал её. И это при том, что она пришла ко мне ночью! Сама! Без слов легла под мой бок!
Хоть бы истерику закатила. Не было такого. Встала, потянулась, пошла.
А потом расплакалась. Ребёнка она в комнате не нашла. Его ещё ночью забрали настоящие родители. Как передал Мансур – те извинились, сказали, что вышло это случайно. Как именно – ума не приложу.
Потерять ребёнка! Почти грудного. Его вон вчера весь день смесями кормили.
Но выглядели они с гнильцой. Не особо обрадовались тому, что он нашёлся. Мать даже сморщилась. Но ребёнка забрали.
И для меня это вроде плюс – всё внимание Евы теперь будет сосредоточено только на мне, но…
Ей стало грустно. Она заплакала.
Понимаю: гормоны, беременность.
Но как мне ей сказать, что от одних только её слёз я сдохнуть хочу?
Да и ведь, по сути, чего рыдать? Она знала, что так будет! И хотела, чтобы малыш быстрее нашёлся.
Благо к обеду успокоилась.
Вышла во двор, поигралась с уточками в чистом пруду. Его там не было несколько дней назад. Ради неё построили, чтобы красиво всё было. До её приезда тут вообще ничего, по сути, не было. Ни цветов, ни пруда.
Я весь день наблюдал за ней, в итоге даже не поработал. Не посмотрел приглашение от Шейха. Только и делаю, что наблюдаю как маньяк за ней в окно.
Но отрываюсь, слыша трель телефона.
Отхожу от окна, намереваясь пойти в гостиную, и достаю из кармана смартфон. И тут же хочу убрать его обратно.
Лана если не в дверь, то в окно лезет.
Но чисто ради разнообразия и скуки отвечаю. Продолжаю следить за Евой во дворе. Разговаривает с Мансуром. Конечно, с кем ей ещё разговаривать, если все остальные за воротами стоят? Выгнал их. Чтобы на неё не смотрели.
Повёрнутый?
Очень.
– По делу звонишь или поболтать?
– Мне сказали, что твоя шавка беременна, это правда?
С-сука!
– Шавок у меня нет, – ядовито цежу сквозь зубы. Держусь, чтобы случайно не отдать Мансуру приказ, чтобы он грохнул эту падаль. – С прошлой я развёлся четыре года назад. Поэтому не понимаю, о чём ты говоришь.
– Значит, беременна.
– С чего такие выводы?
– Потому что знаю! Ты серьёзно? После того, что ты сделал? Я потеряла из-за тебя ребёнка! Только потому, что ты на этой марамойке свихнулся! А теперь ты от неё ребёнка хочешь? А от меня…
Тихий всхлип прорезает тишину.
– Ты такой урод, Амир. Ты пожалеешь, что…
Я отключаю телефон. Зря брал. Иногда нужно смолчать, здесь не смог. Теперь придётся Лане вытирать сопли
