позу. Теперь Генри накрыл меня. Обе его руки обнимают меня за талию, одна его нога находится между моими, а его голова лежит у меня на груди, используя мою правую грудь как подушку. Ладно, теперь я краснею.
Однако, это совсем не неудобно. Скорее, неожиданно, слишком удобно. Быть обнаженной в объятиях Генри действительно приятно. Приятно — это мягко сказано. И я знаю, что только что сказала, что не должна увлекаться, но правда в том, что я могу представить каждое утро таким. И каждую ночь тоже.
С этой мыслью я ещё теснее прижимаюсь к нему в объятиях. Словно прочитав мои мысли, Генри притягивает меня ближе, к теплу своего тела.
Не знаю, сколько проходит времени, когда я просыпаюсь во второй раз. Генри смотрит на меня, его прекрасные черты безмятежны во сне.
— Генри, — шепчу я и жду.
Затем я легонько касаюсь пальцами его груди.
По-прежнему ничего.
Я запечатлеваю легкий поцелуй на его губах.
Он приоткрывает один глаз и одаривает меня ленивой улыбкой, от которой по мне пробегает волна тепла. Нежные движения его рук вверх и вниз по моему позвоночнику успокаивают беспокойство, растущее в глубине моего живота.
— Привет, — шепчет он, утыкаясь носом в изгиб моей шеи и покрывая его легкими поцелуями. — Который час?
— Не уверена, — отвечаю я. — Но мне нужно в туалет.
Отстраняясь, чтобы посмотреть на меня обоими глазами, он хихикает, затем целует уголок моего рта один раз, прежде чем перекатиться на спину. Я в спешке вылезаю из постели.
Когда я выхожу из ванной, приняв душ и одевшись, я оставляю свет включенным, а дверь приоткрытой. Достаточно светло, чтобы разглядеть, что Генри всё ещё спит, лежа на животе, наполовину зарывшись лицом в подушку. Одеяло приспущено, обнажая вмятины и бороздки мышц, покрывающих его спину и плечи.
Я хватаю телефон и отправляю сообщение сестре.
Луна: Я совершила ошибку…
Сол: cuéntame (с исп. Расскажи мне)
Я делаю снимок спящего Генри. Его лицо отвернуто от меня, скрыто. Я отправляю его.
Сол: Давно, блядь, пора!
Луна: Как мне вытащить его отсюда?
Сол: Систр, нет. Нет. Он был настолько плох?!?
Честно говоря, я не хочу выгонять его. Я хочу забраться под одеяло и снова почувствовать его горячее, твердое тело рядом со мной.
Луна: Нет. Совсем нет. Но есть проблема.
Сол: cuál es el problema?!? (с исп. В чем же проблема?)
Я не хочу говорить. Почему я вообще так себя веду?
Луна: Creo (с исп. Думаю/Мне кажется), может быть, просто, может быть, он мне, может быть, немного нравится. Может быть.
Моей сестре требуется некоторое время, чтобы ответить.
Сол: Эй, tranquila (с исп. Спокойно), тебе позволено любить кого-то. Всё, что тебе нужно сделать, это не торопиться. Не думай об этом слишком много. Todo con calma (с исп. Всё спокойно/Спокойствие)
Верно.
Луна: Хорошо, и что мне теперь делать?
Сол: Возьмите что-нибудь на ужин
Луна: Сейчас 3 часа утра.
Сол: Позавтракайте
Ладно, да, я могу заказать доставку еды и напитков в номер.
Сол: Если ты хочешь потусоваться сегодня, но не хочешь делать из этого ничего особенного, попроси его помочь тебе донести твои книги
Что? Донести мои книги? Мы не в школе. И даже в старших классах никто не носил ничего, кроме рюкзака.
Луна: ?
Сол: На автограф-сессию. Это сегодня, не так ли?
Чёрт возьми, автограф-сессия! Это не может быть сегодня!
Я лихорадочно просматриваю свою электронную почту, и оказывается, что она сегодня! Я совершенно забыла об этом. Как можно забыть о своей первой афтограф-сессии в Лондоне? Из всех мест только в Лондоне!
Я не знаю. Но это случилось.
Подождите, нет, я знаю. Причина этого ростом больше шести футов, сексуальный и в настоящее время обнаженный в моей постели.
Встряхнув головой, чтобы прояснить ее, я пишу сестре, что мне нужно идти. Затем мое внимание переключается на стопку экземпляров «De East LA», ожидающих меня на полу у окна. На приставном столике есть ещё одна небольшая стопка, которая уже подписана. Я беру несколько штук с пола.
В попытке перестать в сотый раз прокручивать в голове нашу ночь с Генри, я открываю на телефоне приложение "Заметки", чтобы просмотреть различные поздравления, которые я придумала. Но в моем мозгу есть другие идеи, и я не могу забыть тот факт, что я только что переспала с Генри. Генри. Который сыграет Бенджамина в экранизации моей книги, потому что, конечно же, это он.
Когда я поднимаю взгляд, теплые карие глаза наблюдают за мной.
— Доброе утро, — он улыбается, садясь в постели. Одеяло опускается ниже.
Я улыбаюсь в ответ.
— Доброе утро, — не думаю, что когда-либо в жизни я так много улыбалась.
— Что ты делаешь? — спрашивает он, расправляя плечи.
Я слежу за очертанием его живота. Он…нереальный. Я видела такое тело, как у него, только в журналах.
— Ничего.
— Совсем ничего? — его голос грубый и низкий со сна. Я хочу обернуть его вокруг себя.
— Вообще-то у меня сегодня автограф-сессия, — отвечаю я, пожимая плечами. Если я не придам этому большого значения, то это не будет казаться таким важным.
— Что, правда? — он выглядит более настороженным. — Во сколько?
— В два, — не знаю, зачем я ему это рассказываю.
Дотягиваясь до своего телефона, он нажимает и прокручивает экран, а затем его глаза находят мои.
— Может быть, мне пойти с тобой? — предлагает он с кривой усмешкой.
Что-то расслабляется в моей груди и трепещет, прежде чем я подавляю это.
— Всё в порядке, ты не обязан, — судя по тому, как дрогнула его улыбка, я сожалею, что так быстро отклонила его предложение. — Я имею в виду, я уверена, что ты занят.
Даже в слабом свете я вижу, как его глаза блуждают по моему телу. Я втайне рада, что на мне шорты и майка, потому что…ну, на самом деле, я не уверена, что быть одетой вообще хорошо.
— Я могу перенести встречу, — предлагает он.
Не обращая внимания на бабочек в моем животе или на то, насколько я очарована его ослепительной улыбкой, я не успеваю ответить, прежде чем он вскакивает с кровати.
— Придержи эту мысль! — практически бегом он исчезает в ванной и закрывает за собой дверь.
Я хихикаю, потому что всё, что я видела, это его задницу, со свистом несущуюся в ванную, и потому что я девочка, которая только что увидела задницу парня. Да, очевидно, мне снова пятнадцать. В свою защиту
