А я кто?
Ну даже если сейчас она скажет - да... Это будет из страха.
В отражении вижу, как она снимает мою тельняшку, переодевается в спортивный костюмчик, в котором приехала.
Кладет в сумочку расчёску.
Разворачиваюсь.
- Что ты делаешь? - хриплю я.
- Отдай мои документы, пожалуйста.
- Зачем?
- Ты больше не хочешь меня здесь, - срывающимся голосом шепчет она.
Из глаз фонтаном слезы...
У меня волосы становятся дыбом от этих эмоций и немеет лицо.
Растерянно смотрю, как она плачет, прижимая сумочку.
- Что за бред?
- Эля сказала, можно жить у них. До отъезда, - всхлипывает она. - Мне нужно такси.
- Такси тебе нужно?.. А я не нужен, да?! Верона - это же лучше, чем Бьянко!
Вылетаю из комнаты, хлопая дверью.
Умываюсь ледяной водой.
Чего я ору??
Обидно, просто... Мне ведь нахрен не нужны ее деньги. А теперь из-за них между нами стена. Как будет выглядеть моё предложение?
Выхожу из ванной. Сидит несчастной зайкой у двери на пуфике, глотает слезы.
А несчастная зайка в этой ситуации - я, блять!
- Не отдам, - упрямо набычиваюсь я.
От взрывоопасного напряжения в груди, хочется все разнести вокруг.
Медленно поднимается, ложится спиной на дверь. Смотрит на меня с обидой. Губы подрагивают. Мои любимые губы...
Подхожу в упор. Закрывая глаза упираюсь лбом в дверь, касаясь щекой ее виска. В груди так свело, что больно даже дышать.
- Ты совсем меня не любишь? - шепчу я. - Как можно уехать, когда любишь? Я бы ни за что не уехал... Даже в самый лучший город на свете.
- Ты! - обиженно отталкивает в грудь. - Холодный, чужой! Молчишь, злишься! Не прикасаешься!
Да, Боже! Я ж на себя злюсь...
Подхватывая за шею, впиваюсь в губы на этих болючих эмоциях.
Сумочка падает на пол. Хныкая, Аня бьёт мне по плечу, пытаясь вырваться.
- Что? - рычу я. - Больше не заходит?
- Не так целовал... - закрывает лицо руками, рыдая.
Сгребаю ее в объятия. Мы замираем, как камертоны пытаемся почувствовать друг друга без слов.
- Верона не лучше Бьянко! Но Бьянко устал от моих проблем! Остыл!
- Кто остыл? Я?!
Срывая с себя футболку, прикладываю ее ладонь к надсадно колотящемуся сердцу.
Получаю шлепок.
- "Всё не просто"! - передразнивает меня. - Когда мужчина любит - это всё просто!
- Да?! - с возмущением дёргаю бровями. - Ну выходи за меня!
С вызовом развожу руками.
Рассерженно с раздражением дёргает кулаками вниз.
- Так у вас мужчины замуж приглашают?!
- Нет. Так - только кретины, - осаживаюсь я.
Поднимаю ее под бедра, несу обратно в комнату. Падая в кресло, усаживаю на себя верхом.
Я глажу ее лицо своим, пытаясь обратно переплавить обиду в нежность.
- Не отпущу тебя никуда, - шепчу ей в губы.
И плевать вообще на каких парах она скажет мне "да". Пусть скажет... Все проблемы будем решать по ходу. Но отпустить - не отпущу.
Прижимаюсь губами к ее мушке.
- Для тебя будет сейчас безопаснее выйти за меня.
- Perché sei un tale idiota, Russo? - ругаясь, закрывает она глаза.
- А?
Что там про русских идиотов?
- No, Non Ti sposerò! - с досадой пытается сорваться с моих коленей.
- Тихо! У меня третья попытка. Сейчас нормально сделаю!
Собираюсь, вдыхая поглубже.
- У меня нихрена нет. Даже кольца... Но я очень люблю тебя и хочу, чтобы ты вышла за меня. Ты будешь моей женой?
Целую ее ладони и каждый пальчик.
- D'accordo... - милостиво.
А-а-а-а! Боги… Это согласие, да?!
Вытирает слезы с лица. Совсем как малышка…
Меня отпускает, эмоционально я подлетаю на седьмое небо. И камень в груди становится чуть легче.
Да хер с ним, пусть думаю что хотят обо мне. Главное я сам знаю, и она знает, что это не из-за бабок.
Целую венку на запястье, прикусываю подушечку большого пальца, млея от того, что эта дурацкая стена рухнула.
- Кто там остыл, м? - кусая губами за грудь через ткань, ныряю руками под футболку. - Хочу тебя... Фаберже уже взрываются!
Стягиваю с нее верх...
- Как?.. - наивно распахивает глаза.
- Очень-очень сильно! - сглатываю, пряча нервную улыбку. - Но только ты сама, ладно, детка? А то у меня с тормозами хреново.
- Сама?.. - облизывает губы. - Мм... Так?
Втягивает мой указательный палец в рот, с вопросом хлопая ресницами.
- Оо... - начинает шуметь у меня в ушах от того, как резко отливает кровь вниз.
Мы делали так, да...
Палец машинально скользит глубже между пухлых губ.
С шипением стискиваю зубы, заставляя себя отрицательно качать головой. Но какого-то хрена качаю положительно.
- Так! Погоди... Я не соображаю ничего. Кому ты там писала, м?! - ревниво стреляю взглядом на ноутбук.
- Марко. Сын моей учительницы...
- Зачем ты ему писала??
- Найти ее аккаунт, - кусает губы. - Хотела попросить помощи.
Ладно, пусть живёт этот Марко...
Гладится носиком об мой.
- Знаешь, русские мужья какие ревнивцы?.. - оскаливаюсь я, щёлкая игриво зубами. - Нельзя с мальчиками переписываться.
- Итальянки - тоже, - щелкает она зубками в ответ, перекидывая футболку и придушивает меня ей. - Всю посуду разобью!
Возбужденно смеюсь.
- Вот, обижаешься, бей посуду лучше, я буду знать, что где-то накосячил.
- Из чего мы будем есть?
- Новую купим...
Сплетаясь пальцами, мы целуемся.
И мне всё лучше и лучше внутри...
Потому что я чувствую себя снова в праве распотрошить мою сладкую зайку. Не я причина ее ПА. Но я могу быть причиной того, что они прекратятся. Просто чуть меньше напряжения. А оргазмы его снимают, в конце концов.
- Телефон... - шепчет мне в губы Аня.
- Мой?
- Нет. Мой.
Ссаживаю ее. Достаю из сумочки телефон. Она не отвечает больше на вызовы сама.
- Да?
- Добрый день. Могу я услышать Чайкину Анну Аркадьевну.
- Кто спрашивает?
- Лечащий врач ее отца, Аркадия Чайкина.
- Мм... - немного смягчаю тон. - Я доверенное лицо, можно говорить со мной. Анна плохо понимает по-русски. Но слышит Вас сейчас.
Ставлю на громкую.
- Сегодня прошел консилиум кардиологов, и для дальнейших действий нам необходимо принципиальное решение семьи. Анна сможет подъехать в больницу?
- Отключить отца от... аппарата! - шепчет она, распахивая в ужасе глаза. -
