Крошечная хижина была вычищена. Простыни и одеяла были аккуратно сложены на кровати, все личные следы Роума исчезли. Она посмотрела на пустые вешалки у двери, провела рукой по его подушке, а потом заглянула в ванную и даже в мини-холодильник.
Вообще ничего. Как будто это место никогда не было заселено.
На сердце у нее было тяжело.
В промежутке между вчерашней встречей и сегодняшним утром ее Роум собрал вещи и уехал. Не потому, что хотел, а потому что чувствовал, что должен. Что происходит?
Решительным шагом Элиза направилась к главному домику ранчо Дотри.
Внутри царил хаос. Пейнтбольные ружья и патроны были разбросаны на каждой плоской поверхности, а складные стулья были разбросаны по всему домику наряду с подносом с остатками бутербродов и выбором напитков на складном столе. Похоже, она пропустила вечеринку. В углу комнаты за своим столом ее брат печатал на машинке, выглядя измотанным. Стол Бренны напротив него был пуст, но завален стопками грязных бумаг.
— Привет. — Грант поднял голову, когда она вошла. — Ты получила мое сообщение? Мы должны отменить съемки на этой неделе. Извини. — Он потер лоб и снова провел рукой по растрепанным волосам. — Весь запуск этого курса пейнтбола стал более беспорядочным, чем я надеялся.
Элиза села в одно из кресел напротив его стола, сохраняя спокойное выражение лица. На самом деле ее не волновали его проблемы. Только не сейчас.
— Грант, мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
— Это может подождать? Я серьезен, когда говорю, что эта неделя уже катится к черту, и это только понедельник. — Он издал жесткий, невеселый смешок.
— А где Роум?
— А разве мне не хотелось бы знать? — Ее брат фыркнул и поднял трубку, нажимая кнопки. — Он должен был взять на себя инициативу на пейнтбольном поле, но его нигде не нашли. Это одна из причин, почему все пошло к черту.
— Он ушел. — Элиза покачала головой. — Его домик вычищен. А сегодня утром он написал мне, что не может остаться в Блубоннете. Я пытаюсь понять, почему.
Грант положил трубку и посмотрел на нее. Он помолчал, размышляя, потом протянул руку и коснулся ее руки.
— Элиза, я скажу тебе это как твой брат, который присматривает за тобой, но, возможно, даже лучше, если Роум уехал. Он не очень хороший парень.
— Вот тут ты ошибаешься. Я думаю, что Роум — отличный парень. — Элиза вытащила свою руку из-под его руки.
— Нет, это не так. Я не собираюсь спорить об этом прямо сейчас, но все, что хочу сказать, это то, что тебе нужно держаться от него подальше. — Грант бросил на нее взгляд, который, как она поняла, был «взглядом старшего брата».
— Ты что, не слушаешь меня? Он ушел. Он уехал. Он не вернется.
— И как я уже сказал, может это и к лучшему.
Элиза дернулась на стуле. Обычно она любила своего брата, но сейчас он был упрям, даже чересчур упрям.
— Ты работодатель и говоришь, что это к лучшему? — Она прищурилась, глядя на него. Грант пожал плечами. — И что же ты сделал?
— Я ничего не сделал, — взревел он, качая головой и беря расписание с угла стола.
— Тогда почему ты говоришь, что он плохой парень? — Элиза скрестила руки на груди. — Грант, если ты его прогнал, я…
— Что иначе ты сделаешь? Злишься на меня за то, что я присматриваю за тобой? За то, что предостерег парня от моей младшей сестры? — Он бросил на нее раздраженный взгляд.
— Ты что? — Девушка напряглась в своем кресле.
— Я велел ему держаться от тебя подальше, иначе он останется без работы, — вздохнув, Грант снова потер лоб.
— С какой стати? — пробормотала Элиза, догадываясь о том, что произошло. — Почему ты сказал Роуму держаться от меня подальше? Он не сделал ничего плохого!
— О, пожалуйста, Элиза. Только не говори мне, что ты настолько наивна.
— Наивна в чем? — Элиза была близка к тому, чтобы выйти из себя, а она никогда не выходила из себя.
Но тот факт, что Роум оставил работу и свою жизнь позади, означал, что он знал, что ему не рады, и казалось, что ее благонамеренный брат был большой частью проблемы.
— Ясно, что Роум просто использовал тебя, чтобы добраться до твоих денег.
Элиза втянула в себя воздух. Ее руки сомкнулись на коленях.
— Почему это так ясно, Грант? Потому что я уродина? — Ее голос был низким и убийственным.
— Нет, конечно, нет. Ты знаешь, что я имею в виду, — побледнел брат.
— Нет, не знаю.
— Это просто… Ах, черт возьми, Элиза. Не смотри на меня так.
— Смотреть на тебя как? — Бренна вошла в боковую дверь, держа на бедре пустой кувшин из-под пейнтбольных патронов. Она была забрызгана розовым и желтым, ее лицо раскраснелось, а на лице расплылась широкая улыбка. — Грант, детка, ты бы видел выражение лица Попа, когда я всадила ему пулю в лоб… — Она замолчала, озадаченно глядя на них обоих. — Кто умер?
— Никто не умер, — жестко сказал Грант. — Моя сестра только что разговаривала со мной.
— Да, — сказала Элиза, позволяя сарказму проскользнуть в ее голос. Либо так, либо перегнуться через стол и придушить брата. — Мой брат только что сказал мне, что Роум сбежал, потому что было ясно, что он использует меня, чтобы добраться до моих денег. — Она посмотрела на Бренну.
— Что? — Бренна недоверчиво посмотрела на Гранта. — Это из-за тебя он ушел? Серьезно, детка? Зачем?
— У Элизы есть трастовый фонд, — сказал Грант напряженным голосом. — Совершенно очевидно, что Роум узнал об этом и соблазнял ее, чтобы заполучить эти деньги. — Скрестив руки на груди, он перевел взгляд с невесты на сестру.
— Почему же? Потому что у него есть татуировки? — фыркнула Бренна.
— И потому, что я такая уродина? — Снова указала Элиза.
— Нет! Господи, — Грант поднялся на ноги, явно взволнованный. — Вы набрасываетесь на меня, и я не могу думать.
— Ты ведешь себя как придурок, детка, — сказала Бренна, положив руку на бедро. — Признай это. Тебе никогда не нравился Роум, потому что он страшно выглядит.
— Он совсем не страшный, — запротестовала Элиза. — Он прекрасен.
Теперь они оба повернулись и уставились на нее.
— И я соблазнила его, — заметила Элиза. — Роум не преследовал меня. Я подошла к нему и пригласила на свидание. Если там и был какой-то интерес, то я его спровоцировала.
— Но, Элиза, ты такая застенчивая и доверчивая…
— И ясно, что она должно быть глу-у-у-у-у-пая, — добавила Бренна, хлопая ресницами в сторону Гранта. — Очевидно, именно поэтому ты принимаешь все решения за нее.
— Ты мне не помогаешь. — Грант бросил на Бренну сердитый взгляд.
— Я люблю тебя, милый, но я называю вещи своими именами, а дурака — дураком. А если сбежал Роум, то ты просто дурак. Этому человеку нужна была эта работа. У него не было и двух пенни, чтобы потереть вместе, и он был в отчаянии. Я никогда не видела парня, который был бы так счастлив иметь крышу над головой.
Желудок Элизы сжался от слов Бренны. Роум был так доволен этой маленькой хижиной. Она просто предположила, что это потому что ему нравилось там работать, но, возможно, потому что это было первое место, которое он называл своим. Ей нужны были ответы, а их не было.
— Послушай, я не хотел говорить об этом, но у меня был разговор с Роумом. — Грант покачал головой и вытащил из ящика стола листок бумаги. — Он преступник. Вообще-то, он бывший заключенный. — Он протянул листок бумаги Элизе. — Я проверил его биографию после того, как мы его наняли и вытащил досье длиной в милю. Так что, если я кажусь немного чересчур заботливым, то именно поэтому.
Элиза взяла листок дрожащими пальцами.
«Джон Лозада III.
Образование — недоступно.
Преступная деятельность — хранение наркотических средств с целью их распространения. Сделка о признании вины. Отбывал срок — тюрьма штата Хантсвилл, шесть лет лишения свободы, четыре года отбыл. Обвинения в мошенничестве сняты. Закрытое досье на несовершеннолетних.
Кредитная история — крайне плохая. Этот человек имеет непогашенную плохую задолженность в нескольких государствах. Подал заявление о банкротстве в 1997 году. За последние десять лет было изъято три автомобиля».
