Арабелла легко поднялась с придвинутого к окну кресла и улыбнулась:
– С удовольствием, миссис Хэшебай. Пока домашние заботы не поглотили меня целиком… – Шутя, она состроила скучную гримасу.
– Арабелла, я прошу вас звать меня просто Дороти. Когда меня называют по имени, мне кажется, что я становлюсь моложе…
И вдруг она быстро подошла к Арабелле и прижала ее голову к своей груди.
– Я знаю, что вы сделали для меня… – Ее голос задрожал, а глаза увлажнились.
– Пожалуйста, миссис Хэшебай… Дороти, я прошу вас, выслушайте меня. Не знаю, что Дэн наговорил вам, но… – Арабелла отстранилась. – Ведь это я настояла на том, чтобы мы поехали в Африку. Моя страсть к экспериментам… Впрочем, теперь я от нее избавилась.
– Пойдемте… – Миссис Хэшебай улыбнулась сквозь непролившиеся слезы. – Пойдемте – и я раскрою вам секрет коктейля, который помог мне покорить сердце отца Дэна. – Она взяла Арабеллу под руку и повела в сторону гостиной.
Утопив золотистую кнопку в стене, миссис Хэшебай открыла бар, и Арабелла восхищенно замерла.
– Это коллекция Эдварда. Я не заглядывала сюда много лет… Но в тот день нас сблизил обычный кобблер. Обычно это первое, что мамы позволяют отведать девочкам – чаще всего на шестнадцатилетие.
– У нас на столе был домашний сидр. Это слабость моего отца.
– Тогда запоминайте. Теперь уже мало кто знает рецепт – а в нем нет ничего сложного. Главное, правильно выбрать вино. Для кобблера лучше всего подходит имбирное. Возьмем «Краббиз». Ложечку меда, лед, лимон, щепотку корицы… И несколько капель «Куантро».
– А что это?
– Ах, как быстро летит время… Когда мне было шестнадцать, это был самый популярный в Англии французский ликер – апельсиновый. Хозяйки любили добавлять его в крем для пирожных. – Миссис Хэшебай сняла с полки круглую бутылку из оранжевого стекла с носиком в форме листочка, приоткрыла пробку и дала Арабелле понюхать.
Словно волшебный дух, выскользнул из бутылки яркий апельсиновый аромат, сразу напомнив Арабелле Африку.
Не закрывая подсвеченное изнутри великолепие бара, мать Дэна присела в кресло:
– Я боялась открывать эту дверцу в стене. Боялась, что она уведет меня далеко отсюда, туда, где люди верят в то, что после смерти превращаются в звезды… Эдвард всю жизнь рассказывал мне сказки о дальних странах… Дэн был тогда маленьким, и мы не могли путешествовать вместе.
– Он рассказал мне историю отца – еще перед нашим отъездом.
Миссис Хэшебай непонимающе подняла на нее глаза.
– Какую историю?
– О том, как он погиб.
– Не может быть! – Дороти Хэшебай приподнялась в кресле, но, словно обессилев от того, что узнала, опустилась в него опять. – Я столько сделала, чтобы скрыть это от него! Ведь Дэн – вылитый Эдвард, и я очень боялась… Я боялась этого постоянно – с тех пор, как Эдварда не стало. Я сожгла все географические карты, которые были в доме, и запрещала Дэну смотреть телепрограммы о путешествиях. Я понимала, что лишать мальчика всего этого – преступление. Но я знала, что не переживу, если он так же, как его отец, будет оставлять меня одну в этом доме. Я так боюсь ждать, ждать… Эдвард написал мне в последнем письме: «Начинай уже ждать меня»… – Она посмотрела на Арабеллу, и та отвела глаза. – Я не представляю, как и когда Дэн мог узнать об этом… Впрочем… У меня была шкатулка, в которой я хранила письма Эдварда и рукопись его книги о путешествиях. Письмо человека, который был рядом с ним, когда он погиб, тоже лежало в ней. И однажды кто-то взломал шкатулку – все письма пропали. Мы недоумевали – у Эдварда никогда не было недоброжелателей. Дэну тогда было десять, он рос мальчиком скрытным и никогда напрямую не расспрашивал меня о том, что случилось с отцом. Никто тогда и не подумал, что это мог сделать он… А через месяц все нашлось – Дэн прибежал ко мне ночью, дрожа от страха, и сказал, что кто-то разбил стекло в его спальне. Мы разбудили прислугу и нашли в саду под окном сверток с письмами и рукописью. Боже мой, неужели все это устроил тогда мой мальчик?! Хотя… Ведь я узнала о том, где учится Дэн, только из передачи по телевизору. Он целый год успешно водил меня за нос!
Внезапно она замолчала. Арабелла оглянулась: на пороге гостиной стоял Дэн и подозрительно смотрел на двух женщин, пригревшихся у камина.
– Дэн, как хорошо, что ты уже вернулся! – глазом не моргнув, сказала миссис Хэшебай. – Я собираюсь угостить Арабеллу и тебя кобблером.
Достав бокалы из цветного стекла – дымчато-синие с нефритом, похожие на экзотические цветы, – она подошла к столу и, ловко перевернув бокалы вверх дном, смочила их края в заранее приготовленной вазочке с водой, а потом макнула их в открытую коробку с сахарной пудрой. Потом она вылила в серебряный шейкер содержимое темной бутылки с имбирным вином, добавила несколько капель из оранжевого шара, три ложечки цветочного меда, попросила Арабеллу выдавить немного лимонного сока… Потом принесла из кухни корицу и лед…
Втроем они провели по-настоящему беззаботный семейный вечер – с сахарной пудрой на губах…
Последнюю ночь перед свадьбой Арабелла решила провести в родительском доме, и Дэн пошел провожать ее.
Двадцать серебряных яблок с прорезями для именных карточек. Правильно. Отец просил, чтобы расставили хрустальные полоскательницы для пальцев. Отлично. Бокалы: узкие на высокой ножке – для шампанского. Рубиновые с золотом – для вина. Для крепких напитков – колбы со вставленными в них бокальчиками из тяжелого стекла.
Столовое серебро: ножи и вилки – серебряные, перламутровые, черепаховые, позолоченные. Перламутровые ложечки для икры – одной не хватает. Так-так.
Кольца для салфеток. Хрустальные вазы в серебре – для фруктов. Ведерки для льда и забавные пробки, украшенные фигурками собачек, лягушек и птичек… Ах, папа, ты как ребенок!
Сервиз с ярким рисунком – зеленые листья салата, желтые цветы подсолнуха, пучки оранжевой моркови и красной редиски. Мама все-таки настояла.
Арабелла отошла от стола и, поправив перчатку, вздохнула. Через час – в церковь. Родители уже так изнервничались… Мубакар не приехал. И Фил куда-то пропал. Вот так свадьба.
Она села на край стула, стараясь не помять длинный подол платья, и прикрыла глаза рукой.
Но тут снизу донеслись голоса: кто-то пришел. Наверное, Дэн вернулся из церкви. Посижу здесь тихо. Он не знает, что я уже готова. Пусть поищет.
Арабелла вздохнула. Неужели сегодня колокола пропоют для нее? Она так мечтала об этом когда-то… А подросла – и забыла. Голоса… Неужели гости уже собираются? Да, Дэн тихо с кем-то переговаривается. Что за таинственность? Это сюрприз? Может быть, Клэр? Ладно, ищите меня.
