еще шумит, а сознание, усмиренное хлороформом и потерей любимого человека, пробуждает ударная волна страха.
– Умница. Вижу, что скучала. Развлечемся? – Монстр достает карманный ножик и начинает играть лезвием на слабом свету. – Думаю, на тебе еще осталась пара свободных мест. Проверим?
Подмигнув мне и блеснув белоснежным оскалом, он поднимается на ноги, и меня поднимают следом.
– Кто посмел ее тронуть? – спрашивает он неожиданно тихим голосом, со скучающим видом ловя свет фонаря в отражении лезвия. Ответом ему становится тишина. – Я задал вопрос. – Подняв глаза на солдат, он как бы невзначай потирает большим пальцем уголок своего мерзкого рта.
– Вико, девушку никто не трогал, – начинает Марчелло. – Мы неудачно их подрезали …
– Он лжет, – вырывается у меня слабо и хрипло. А когда Пелагетти резко фокусирует внимание на мне, едва не проглатываю онемевший язык.
Серые глаза монстра, все это время преследовавшие меня в кошмарах, в ту же секунду загораются опасным огнем.
– Хочешь сказать, мне только что солгали?
Марчелло дергается вперед, явно стремясь возразить, но монстр лишь отмахивается, делая шаг ко мне навстречу.
– Ну и кто же посмел тронуть то, что мне принадлежит?
С минуту я задерживаю взгляд на Тони и пытаюсь где-то внутри себя отыскать чувство вины, прежде чем выдать этого ублюдка, но не испытываю и капли жалости.
– Он, – дергаю подбородком в сторону трусливого отпрыска Барбаросса.
В памяти невольно всплывает образ Матвея. В его глазах я видела такой же страх. Не желая сейчас думать об этом, я трясу головой. Ведь даже воспоминание о бывшем возлюбленном не помешает мне желать, чтобы мелкому отморозку причинили боль. Боюсь представить, что меня ожидало, если бы его не остановили. Нет, такие твари не заслуживают называться людьми! И уж тем более мне не стоит их жалеть. Все они так или иначе причастны к тому, что мне пришлось пережить. И я готова развеять прах каждого из них, пусть и чужими руками.
– Это правда, Марчелло? Ты сейчас покрываешь своего сына?
– Ты веришь этой шлюхе? – с сарказмом интересуется Марчелло, отлично справляясь с ролью лжеца.
– Отец! Прекрати унижаться! – внезапно выпаливает Тони, в ответ получая убийственный взгляд Марчелло с мольбой заткнуться, но тому, видимо, совсем крышу снесло. – Я сам могу за себя ответить! Хватит со мной нянчиться! Я ударил ее, Вико. И не один раз! Я защищал честь отца! Честь своей семьи! Из-за нее мой кузен лишился жизни…
– Подойди, – с тем же пугающим спокойствием прерывает Вико его тираду.
Парень нервно сглатывает и, немного помедлив, приближается к Пелагетти, а в следующую секунду уже лежит у ног монстра, скрюченный и стонущий от боли.
Марчелло едва удерживает маску безразличия, понимая, что ждет его сына. Я вижу, как ему больно от собственной беспомощности.
– Я отвечу за него, Вико. Отпусти мальчишку, – хрипло произносит Барбаросса, широко распахнутыми глазами умоляя не трогать его сына.
Сдался. Шакал обнажил свою слабость перед сильным, и теперь его в лучшем случае ждет участь изгоя. В этом мире законы такие же, как в джунглях, только люди здесь гораздо более жестоки, чем животные.
– Ты ответишь, Марчелло. Вы оба ответите за твою ложь.
Вико хватает парня за волосы и задирает его голову так, что Тони устремляет глаза, полные страха, на своего отца, а в следующее мгновение Пелагетти проводит лезвием по его горлу, выпуская на пол багровый залп крови.
Марчелло словно пропустил пулю в лоб. Секунду стоит, не моргая, не дыша и не веря в происходящее, а как только дар речи возвращается, прикусывает кулак и падает на колени рядом с окровавленным телом сына.
Я заставляю себя смотреть на эту картину и ни о чем не жалею. Желудок, кажется, вот-вот вывернет наизнанку, стоит представить на их месте мою бабушку, которой так же безжалостно перерезали горло. И никто, никто ей не помог, не проявил ни малейшего снисхождения. Рита, моя малышка Ри, и ее живые глаза, засыпанные землей, сейчас так же смотрят на меня, напоминая о том, насколько жестоко с ней обошлись. Женевра, добрейшей души человек, и ее безжизненное тело, рухнувшее на землю. Все они были безжалостно уничтожены грязными руками.
Око за око.
Вытерев руки и нож от крови, Пелагетти снова берет меня под прицел безжизненно-холодных глаз. Но не успевает и рта раскрыть, как с улицы внезапно раздается звук перестрелки. Вико незамедлительно подскакивает к окну, и его губы тут же уродует кривой оскал, в то время как в моем сердце прорастает росток надежды.
– У нас гости.
Глава 56
ДЖИА
– У нас гости. Устройте им теплый прием, – спокойно отдает он приказ своим людям, и те без лишних слов выполняют его, стремительно покидая помещение. – А мы с тобой прогуляемся до погребов. Лишний шум нам ни к чему. Я хочу сполна насладиться твоим голосом, куколка, – протягивает монстр, кивком указывая держащему меня человеку на выход.
Я успеваю бросить напоследок взгляд на Марчелло, содрогающегося над трупом Тони, прежде чем мое тело выносят прочь.
Грохочущие выстрелы вперемешку с мужскими криками доносятся до нас гулким эхом, пока сильные мужские руки утаскивают меня в самую глубь мрака. Но внезапно помещение озаряется ярким светом. Осматриваясь по сторонам, замечаю Пелагетти, который не спеша заходит с фонарем в руках и ставит его на стол. В комнате, больше напоминающей карцер, есть горизонтальное зарешеченное окно, покрытый пылью одинокий камин, а посередине – шаткий столик и пара стульев.
Мужчина лениво делает шаг ближе, ощупывая меня маслянистым взглядом. Кажется, что он буквально разъедает им мою кожу. Но я не успеваю даже рта открыть, как его накрывает грубая мужская рука, вжимая меня спиной в тело стоящего позади солдата.
– Мне нравится, что ты с достоинством носишь оставленные мной украшения на своей коже, Джиа, но эти лохмотья явно лишние, – произносит он дразнящим тоном и подцепляет острым концом лезвия декольте платья, с треском разрывая ткань до самого живота.
Предательские воспоминания подобно разгоряченным пулям врезаются в разум, позволяя мерзкой панике подобраться ко мне
