средства остававшихся в Вавилоне изгнанников.
В Египте на 8 миллионов египтян приходилось до миллиона евреев. Из пяти кварталов Александрии два были специально заселены евреями.
Значительную денежную сумму в 800 талантов, захваченную Митридатом во время войны с Римом на острове Косе также считает частными капиталами александрийских евреев, однако речь в данном случае, по-видимому, идет о капиталах не александрийских, но малоазийских евреев.
Шиппер. Возникновение капитализма у евреев Западной Европы. С. 8: «Только относительно александрийских евреев в древности можно доказать более активное участие в торговле и кредитных операциях».
Herzog (Koische Forschungen, 1899. S. 35) предполагает, что капиталы, захваченные Митридатом, принадлежали еврейским банкирам на Косе, однако, не говоря уже о том, что такое положение противоречит прямому свидетельству нашего источника, самая сумма оказывается для этого слишком значительной.
Мартиал (VII, 30) в качестве посетителей римских куртизанок называет парфян, киликийцев, каппадокийцев, иудеев, египтян, нубийцев, даков, аланов, германцев. Писатели времени империи неоднократно говорят о пестроте населения Рима, называя этот город «общим городом», «сборным пунктом всего мира», «всемирной гостиницей» и т.п.
Предложенное Birt’oм толкование этого места в том смысле, будто Клавдиан в данном случае имеет в виду изображения индийского сказочного мира на парусах еврейских судов, представляется крайне искусственным и потому малоправдоподобным. Гораздо естественнее понимать приведенный стих Клавдиана в буквальном смысле, что берега Индии украшаются (пестрят) еврейскими парусами.
Крупные размеры импорта в эпоху империи не должны нас вводить в заблуждение, так как значительная часть этого импорта состояла из хлеба, собиравшегося с провинции в виде податей (анноны) и доставлявшегося в Италию для прокормления ее населения. Само собою разумеется, что этот хлеб являлся не столько предметом собственно торгового ввоза, сколько предметом государственных поставок и привоз его в Италию составлял, как мы видели, повинность, возлагавшуюся на навикуляриев. В основе экономической жизни империи лежало рабское самодовлеющее хозяйство, и потому за вычетом анноны торговля ограничивалась почти исключительно предметами роскоши, доставлявшимися с Востока, экспорт почти совершенно отсутствовал. Снабжение Италии хлебом и римской аристократии произведениями Востока — таковы были, таким образом, две важнейшие отрасли торговли Римской империи, и, как мы видели, евреи принимали в той и другой близкое участие.
Jos. Flavius. Contra Apioncm 1, 12: «Мы не населяем страны прибрежной, — говорит Иосиф в цитированном месте, — и не питаем склонности пи к торговле, ни к вызываемому сообщению с другими народами. Наши города отстоят далеко от моря, и так как мы наделены хорошей землей, то се возделываем». Еще Гораций, напротив, подчеркивает специальную наклонность евреев к городской жизни (Epist, lib. I, 10), если только верно, что его друг Аристий Фуск, к которому он обращается в данном послании и которого он изображает сторонником городской жизни, действительно, был евреем, о чем можно заключить из строгого соблюдения им субботы.
Римские капиталисты, как известно, вкладывали свои капиталы преимущественно в земельные владения. К концу империи эта тенденция должна была сделаться еще более определенной в связи с общим экономическим упадком.
По представлении таких гарантий избранный магистрат должен был принести присягу, что со своей стороны «сделает все, что повелевает ему совершить закон гражданской общины, и никогда не преступит его предписаний».
Корпорации августалов, как известно, имели своей целью прежде всего культ Августа и позднейших императоров в благодарность за мир, обеспечивавший возможность труда. В большинстве случаев к этим корпорациям принадлежали лица, выделившиеся из среды низших классов городского населения, вольноотпущенников и пр.; ср. специальную монографию, относительно положения и роли августалов в Римской империи.
Dio Cass. LXVIII, 32; Euseb. Hist, eccl., 4, 2. Сообщаемые Дионом Кассием цифры погибших во время этого движения представляются до крайности преувеличенными.
Рейнах предполагает возникновение еще одного еврейского погрома в начале правления Коммода.
Крепкие стены, какими старались обезопасить такие союзы занимаемые ими в чужих городах кварталы, являются лучшим доказательством, насколько мало обеспеченными чувствовали себя в то время торговые люди в чужих краях.
См. «Очерки по экономической и социальной истории древней Греции». Предлагаемая там характеристика экономических условий, существовавших в Греции, еще с большим основанием может быть относима и к условиям экономического развития римского государства.
Развитию взаимно-враждебных отношений между еврейским и греко-римским миром посвящен ряд цитированных монографий Wilcken’а. Во всех этих монографиях первенствующее значение в развитии взаимной вражды придается религиозным мотивам и причинам. Следствие, таким образом, принимается за причину. Рядом c исключительностью по отношению к внешнему миру религия еврейской диаспоры не в меньшей степени, нежели писания пророков, проникнута была миссионерским рвением. «Всех людей, — писал еще в начале первого века нашей эры александрийский иудей Филон, — покоряет себе иудейство, всех призывает оно к добродетели, варваров, эллинов, жителей континента и островов, народы Востока и Запада, европейцев, азиатов, все народы земли»..
Девятитомная Geschichte der Israeliten seit der Zeit der Makkabäer Поста появилась еще в двадцатых годах прошедшего столетия (Berlin, 1820-1829). Второе исправленное издание в двух книгах вышло в 1850-х годах под заглавием Allgemeine Geschichte des israelitischen Volkes. Наконец, в 1857-1859 годах вышла его же Geschichte des Judenthums und seiner Secten (3 Band). Труды Поста имеют значение лишь как первый систематический свод обширного исторического материала, но отличаются малой критичностью. Вскоре после выхода в свет «Истории» Поста появилась специальная работа по истории еврейства в средние века — Depping. Les Juifs dans le moyen äge. Paris, 1834.
Мысль автора может быть резюмирована в немногих словах: «Точно солнце шествует израиль по Европе; куда он приходит, там пробуждается новая капиталистическая жизнь, откуда он уходит, там увядает все, что до тех пор цвело».
Именно в Италии и южной Франции враждебное отношение к евреям, за исключением только Испании, было слабее выражено, чем где-либо,
