и положение их там было наиболее благоприятным, — в Италии до самого конца средневековья, в южной Франции до времени альбигойских войн.
Приведенное описание относится собственно к городам Галлии. Меровингский период в первой части второго тома «Истории Франции» Лависса. Если в собственной Италии города и не доходили, быть может, до такого состояния, ставившего их на один уровень с большой деревней, то и здесь одинаково городская жизнь замерла почти совершенно. Лучшим показателем этого является почти полное прекращение функционирования городских курий, о которых в описываемую эпоху мы почти не встречаем упоминаний, и та роль, какую начинает играть в жизни городов местный епископ. В Испании города находились в упадке еще в четвертом столетии, ср., например, отзыв Авиенна о некогда цветущем торговом городе Кадиксе, покинутом жителями и обратившемся в развалины.
В житии Илария из Пуатье, умершего в 360 году, сообщается о неприязни к евреям со стороны этого святого, избегавшего всякого общения с ними, составленных d. Pol. de la Rividre и относящихся к XVII веку, сообщается об участии авиньонских евреев в восстании населения против епископа, однако ввиду того, что об этом восстании из других источников нам ничего неизвестно, достоверность этого сообщения представляется сомнительной (ср. Aronius. № 6). Что касается известий о проникновении евреев в Галлию будто бы еще в первом веке нашей эры и даже еще ранее, то все такие известия, по-видимому, относятся к области позднейших вымыслов (Aronius. № 1).
Такие постановления приняты были на соборах в Агде в 508 году, на втором, третьем и четвертом соборах в Орлеане в 533, 538 и 541 годах, на соборах в Клермоне в 535 году (VIII, 861) и в Маконе в 581 году.
Сообщение о преследовании евреев в правление Дагоберта в очень неопределенных выражениях содержится в хронике Псевдофредегара, причем инициатива преследования приписывается византийскому императору Ираклию, обратившемуся будто бы к Дагоберту с предложением крестить живших в его королевстве евреев.
Здесь Малага ошибочно названа вместо Архидоны.
К этой же эпохе относится расцвет хазарского царства на далеком востоке, по берегам Волги, в котором евреи, как известно, занимали влиятельное положение. Однако рассмотрение судеб хазарских евреев не входит в нашу задачу.
Согласно данным новеллы Юстиниана De Samaritis (Nov. CXLIV, с. 2), число крестьян-земледельцев в области Самарии было столь значительно, что сборы с них составляли заметную величину в общей сумме государственных доходов.
Факт этот имел место в первой половине седьмого столетия.
Упоминаемый в одном из респонзов гаонов случай занятия пчеловодством (Respons. Gaonim, № 230) сюда не относится. Интересно, что и в городских куриях в Византийской империи евреи появлялись лишь в относительно редких случаях (forte).
Gregorii Magni. Epistolae IV, 21; чрезмерно переоценивает значение этого сообщения письма Григория о евреях-землевладельцах, когда на основании его данных заключает, что почти все земледелие северной Италии находилось в их руках.
Предположение самого Шиппера (стр. 15), видящего причину исчезновения еврейского землевладения в исключении их из марки, в которой они до этого состояли будто бы равноправными членами, результатом чего в свою очередь явилась усиленная продажа ими земель и приобретение ими в связи с этой продажей впервые значительных денежных богатств, совершенно произвольно и ничем пе обосновано и потому нс выдерживает критики.
Что касается риторических оборотов относящейся к тому же времени, но изданной с именем пророка Илии книге «Тапа debe Elijahu» (вроде, например, следующего: «кто имеет сто домов, сто виноградников, сто полей, да оставит все это и обратится к дому божьему»), то последние уже в силу самого своего риторического характера вряд ли могут быть признаны отражением действительно существовавших отношений, по всей вероятности, представляют собою простую перефразировку библейских текстов, вполне естественную в произведении, приписывавшемся ветхозаветному пророку.
Придавать, подобно Гюдеманну, особенно большое значение факту привлечения императором Фридрихом II евреев с отнятого им от сарацин острова Джерби в Сицилию в целях разведения там некоторых специальных культур и утверждать, исходя из одного этого факта, будто «сельскохозяйственная деятельность евреев имела большое значение», не приходится, ввиду, с одной стороны, того, что евреи, о которых в данном случае идет речь, не были даже собственно итальянскими евреями и жили под владычеством арабов, следовательно, в совершенно иных условиях, с другой же стороны, точно так же и ввиду того, что принесенные ими с собою на остров Сицилию культуры финиковой пальмы и индигового дерева не являлись, в сущности, земледельческими культурами, но либо садовыми насаждениями, либо культурами, разведение которых преследовало специальные промышленные цели.
Шиппер, стр. 63-64: «у испанских евреев, по всей вероятности, не торговля создавала основу их хозяйственного положения, но преимущественно землевладение».
В том же письме, где идет речь о продаже евреями христианских рабов из Галлии, отмечается и любопытный способ обхода предъявляемого папою требования со стороны евреев-работорговцев. Некто Василий, еврей из неаполитанской области, крестил своих двух сыновей, после чего перевел приобретенных им рабов на их имя. Против такого обхода своего требования и высказывается самым решительным образом папа.
Такое проникновение иноземных торговцев далеко вглубь страны в начале средневековой эпохи зависело прежде всего, конечно, от изменившихся условий культурной жизни по сравнению с древностью, когда вся охваченная культурным развитием область, за исключением стран Востока, ограничивалась почти исключительно узкой береговой полосой вдоль побережья Средиземного моря.
Предположение относительно существования значительных и богатых еврейских общин уже в описываемое время в городах Вормсе и Майнце не может быть подтверждено на основании современных источников. Предположение это, однако, представляется и маловероятным в виду того, что указанные города не имели еще в меровингскую эпоху большого торгового значения.
Шиппер (стр. 18-19) предполагает, что евреи-торговцы вытесняют сирийцев еще с седьмого столетия; однако такое предположение не может быть обосновано хотя бы потому, что именно
