Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

(27 ноября 1930 – 25 марта 1995)

Владимир Максимов в детстве и юности испытал все злоключения, которые обычно выпадают на долю тех, кто в двенадцать лет предпринимает попытку начать самостоятельную жизнь, уходит из московского дома в Сокольниках и скитается по всему Советскому Союзу в поисках своего места под солнцем. Во время работы над книгой «Шаги к горизонту» в издательстве «Советский писатель» («Мы обживаем землю», «Жив человек», «Дорога», «За чертой», «Шаги к горизонту». 1967) В. Максимов подробно рассказывал о своём лихом детстве и юности. К повестям В. Максимова, опубликованным в журнале «Октябрь», отнеслись холодно, как и к тому, что в книге «Россия – любовь моя» на нескольких страницах доказывается, что Владимир Максимов – «из тех художников, которые остаются верными заветам великой русской классики, всегда тревоживших своих читателей страстными призывами к совести, добру, свету, справедливости» (Петелин В. Россия – любовь моя. М., 1972. С. 292).

Лев Александрович Самсонов родился в рабоче-крестьянской семье в Москве. В 1933 году отец был арестован.

В двух книгах автобиографического романа «Прощание из ниоткуда» (Кн. 1: Памятное вино греха. Франкфурт-на-Майне, 1974; Кн. 2: Чаша ярости. Франкфурт-на-Майне, 1982) В. Максимов подробно описывает приключения своего героя Влада Самсонова, в котором легко узнаётся автор романа. При всей тяжести жизни маленького героя в его жизни больше добрых людей, чем злых, которые помогают ему «выдюжить» эту нелегкую судьбу. Он побывал и в детских домах, и в колониях, и в диспансерах с психическими расстройствами. Рано почувствовал свой писательский дар, начал писать стихи, иронически относился к официальной публикуемой продукции, потом случайно встретился с Юрием Осиповичем Домбровским, который забраковал то, что Максимов принёс ему, но почувствовал, что этот молодой человек может сделать что-то и более серьёзное, и дал свой московский адрес. И в Москве тоже давал советы. В Черкесске В. Максимов познакомился с журналистской и издательской работой, печатал свои стихи в местной газете, стал бывать в писательской и актёрской среде, местный театр поставил его пьесу. Но независимый характер чаще всего ломал его творческие планы. А главное – он напивался так, что даже близкие ему люди удивлялись количеству им выпитого. В Москве он с написанными им повестями побывал в журналах «Новый мир», «Юность», аванс дали в двух журналах, но печатать отказались. Нелестное воспоминание оставил после посещения «Нового мира» Александр Твардовский – по воспоминаниям Максимова, измельчал как поэт, приспособился к нынешней идеологической политике, почти полностью лишён самостоятельности.

Наконец Кочетов пригласил его в журнал «Октябрь», «по мнению господ либералов, цитадель политической реакции и консерватизма», и после короткого разговора с главным редактором журнал «Октябрь» напечатал повести В. Максимова «Шаги к горизонту» (1964) и «Стань за черту» (1967). В 1967 году в издательстве «Советский писатель» вышла книга В. Максимова «Шаги к горизонту», куда вошли «Мы обживаем землю» (1961), вначале опубликованная в альманахе «Тарусские страницы», подготовленном К. Паустовским и разруганном официальными советскими критиками и СП СССР, «Жив человек» (1962), «Дорога», «За чертой», «Шаги к горизонту».

В. Максимова интересуют прежде всего проблемы нравственного и гражданского становления личности. На что годится человек, если столкнется с несправедливостью, злом, предательством, – этот вопрос больше всего занимает художника.

Герои В. Максимова – люди нелёгких судеб. Много выпадает на их долю испытаний, много горя, страданий. Но и попадая в обстоятельства чрезвычайно для них неблагоприятные, каждый из них находит в себе силы подняться выше своих личных бед и обид.

Победа глубоко человеческого, гражданского начала над преходящими наслоениями времени и среды – такова философская основа художественных исканий талантливого прозаика.

В повести «Стань за черту» – все тот же, пожалуй, вопрос: что делает человека человеком и что должно случиться такого, чтобы человеческое ушло от него.

Здесь много тёмного, мрачного. Достаточно вспомнить образ Степана, который негодует на неугомонное море, неумолимо подтачивающее берег, на котором стоит его сарай, чтобы понять, насколько беспощаден В. Максимов к такого типа людям.

Степан ненавидит море, как можно ненавидеть живое существо, причинившее много недоброго. Море подтачивает берег, каждой волной унося крупицу его земли. Уменьшается кусочек его собственности, и он ничего не может поделать. Это бесит его. Пытаясь удержать падающий сарай, Степан погибает. Туда ему и дорога – словно говорит о нём В. Максимов.

В. Максимов любит острые ситуации, необычные столкновения людей. Жизнь настолько сложна, настолько необычна, люди, порой сами не желая, создают настолько запутанные положения, что много утечёт воды, прежде чем всё войдет в свои нормальные жизненные берега. Люди в таких положениях раскрываются точнее, глубже, полнее. Человек в обычной обстановке, где всё привычно – привычные вещи, люди, привычная работа, дети, любовницы, – мало занимает В. Максимова. Его человек почти всегда не устроен, чем-то не удовлетворён: то ли самим собой, то окружающими его людьми, то ли обстоятельствами, сложившимися неблагоприятно для него, но он всегда в брожении, его чувства обострены, его сердце обнажено – каждое прикосновение к нему отражается острой душевной болью. Человек В. Максимова может жить обычной жизнью, работать как большинство, любить обычной любовью, и это время в жизни героя мало привлекает художническое внимание, но только что-нибудь стрясётся с ним, так сразу характер его открывается с другой стороны, открывается какая-то новая грань, новые черты и чёрточки, интересные для художника.

В. Максимов не любит тех, кто много философствует, много размышляет. Человек Максимова – это человек действия, человек решительных и страстных поступков. Если любить, то со всей полнотой и отдачей, если работать, то не жалея сил, если действовать, то до конца. Ни в чём он не признаёт половинчатости, осторожности, его герои живут в полную силу.

«Стань за черту» – это интересная оригинальная разработка сложнейших проблем современности. В. Максимов подошёл к воплощению эстетических задач, которые ставит жизнь перед художниками, совсем с иной стороны. Казалось бы, в традиционно развивающемся сюжете появляется такая тональность, что придаёт всей вещи новое звучание.

Автор больше внимания обращает здесь на бытовое, он описывает обстановку, не гнушается броскими деталями, подробностями. Художественная ткань этой его вещи прочнее, плотнее, может, поэтому мысль его не кажется такой обнажённой, как в прежних вещах. Он лаконичен, строг в отборе художественных средств. В его палитре по-прежнему преобладают суровые краски и тона. Но при чтении повести не покидает ощущение (или что-то вроде предчувствия), что во В. Максимове происходит ломка прежнего и поиски нового художественного стиля, соответствующего его более зрелым оригинальным творческим замыслам.

Вот сюжет этой вещи. К некогда любимой женщине, к бывшей жене, матери троих детей, после долгих блужданий возвращается Михей Савельич, возвращается «с грехом», возвращается, чтобы спокойно доживать свою незадавшуюся жизнь.

Клавдия его любила когда-то. В нём было что-то такое хорошее, что она пронесла через всю свою жизнь привязанность к нему. Она готова простить Михея за то хорошее, что он дал ей, хотя дурного сделал он гораздо больше. Всеми возможными средствами женщина даёт ему понять, что лучший для него выход, выход, достойный того хорошего, прежнего Михея, которого она любила за силу, бесшабашную удаль, бескорыстие, – это самостоятельно уйти из жизни, стать за черту либо понять новую правду жизни. Клавдия с математической точностью доводит задуманное до логического конца – он кончает жизнь самоубийством, не в силах побороть прежнего в самом себе!

Он пришёл за спокойствием, а спокойной жизни ему не будет, потому что вся его предыдущая жизнь – сплошной обман, предательство, совершаемое из рабского страха перед новизной жизни. Всю жизнь он боится нового, неизведанного и неизвестного. Неизвестность его всегда манит и в то же время страшно отпугивает. В сложном, противоречивом характере Михея эти две взаимоисключающие черты органически уживаются, создавая совершенно неповторимый эмоциональный мир. Но как бы ни сторонился Михей сложных противоречий жизни, они всякий раз настигали его, переводя его душевное спокойствие в состояние смятения. В детстве, начитавшись, он пытается бежать из привычного мира, где всё даёт уверенное спокойствие: отец, мать, быт. И только в последний миг, когда нужно было решительно прыгнуть на борт уже отплывающего парохода, Михей испугался, испугался неизвестности, совершив первое предательство.