Михаил Горбаневский - Москва: кольца столетий

Фонтан этот, внешне непритязательный, скромное украшение скверика посреди Собачьей площадки, многие еще помнят. Но он тоже канул в Лету!

А ведь биография Собачки действительно была богатой, насыщенной интереснейшими фактами. Некоторые из них – как это нередко случается в жизни географических названий! – стали частью так называемых фоновых знаний о топониме.

Достаточно вспомнить, что Собачья площадка навсегда связана с именем Александра Сергеевича Пушкина. Увы, уничтожен, как и многие другие, дом № 12 по Собачьей площадке, в котором жил один из друзей великого поэта – С. А. Соболевский. В его квартире Пушкин останавливался по приезде в Первопрестольный град в 1826 году. Москвоведы любили рассказывать, как 20 декабря к Пушкину на Собачью площадку пришел редактор и издатель «Московского вестника» М. П. Погодин: он предполагал напечатать в своем журнале «Бориса Годунова». «Позже Погодин вспоминал „этот знаменитый уголок, где жил Пушкин“, его письменный стол между двумя окнами, над которыми висел портрет Жуковского с надписью: „Ученику-победителю от побежденного учителя“ – так напоминают об этом В. Дуглач и П. Португалов в путеводителе „Осмотр Москвы“. В этом же доме из-под пера Александра Сергеевича вышло знаменитое „Послание в Сибирь“.

Что же касается славянофилов Хомяковых, то их гостеприимный дом на Собачьей площадке посещали и Николай Гоголь, и Сергей Аксаков, и многие другие известные России люди. В этом особняке, как говорили позже, царила атмосфера «высокой московской интеллигентности». Думаю, далеко не случайно, – такие совпадения диктовал все тот же таинственный дух Арбата! – что по прошествии времени в залах и комнатах дома Хомяковых зазвучали многоголосая детская речь и музыка. Стены особняка приняли в себя музыкальное училище, основанное в 1895 году сестрами Еленой, Евгенией и Марией Гнесиными – выпускницами Московской консерватории, одаренными педагогами. Биография знаменитой московской «Гнесинки» началась на Собачьей площадке.

Наверное, пришла пора объяснить необычное для современной географической карты Москвы слово площадка.

Особой загадки в нем нет. Просто так – площадками – издревле называли на Москве городские площади, большие и малые. Между прочим, Собачья площадка в качестве примера уменьшительного к слову «площадь» попала и в знаменитый «Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля («...в городах, незастроенный простор, шире улиц, майдан»). Жаль только, что Даль выбрал поверхностное объяснение смысла этого интересного словосочетания: «Собачья площадка – в Москве, где торговали собаками». Впрочем, толкование в словаре географического названия является редкостью: для Даля слова-топонимы всегда имели второстепенное значение. Однако сам его словарь для специалистов, исследующих истоки названий, их основу и родство, просто бесценен.

Если у современного москвича, особенно молодого, слово площадка ассоциируется с такими привычными и устойчивыми словосочетаниями, как, например, спортивная площадка, волейбольная площадка, детская площадка и др., то для жителей старинной Москвы оно было синонимом слова площадь, а иногда – и торг, торговище, рынок. Об этом свидетельствуют архивные материалы, в том числе планы и схемы старой Москвы. О том, что площадей-площадок наши предки москвитяне знали не в пример больше нас, можно прочитать и в трудах москвоведов прошлого: «Говоря о полях и лугах, коснемся здесь площадей, или полых мест в Москве, к коим приурочивались церкви и другие здания. На этих ровных, полых, незастроенных местах бывали торг, сходбище народа, объявление через биричей Царских указов и торговые казни; посему их значение в городской жизни было торговое и юридическое. В Кремле известны Ивановская и Царская, Боярская площадка, в Китай-городе: Троицкая, Васильевская у храма Василия Блаженного, Большое торговище или Ильинская, Красная или Лобный рынок с Лобным местом, где до XVIII в. стояло 15 церквей с кладбищами, Карунинская против Биржи, у стены городской Старая и Новая; в Белом городе: Старая конская площадка у Спаса на Глинищах, Варварская за Варварскими воротами, Лубянская большая и малая, Житная площадка при церкви св. Анастасии, бывшей там до 1793 г., Охотная, Моховая, далее Моисеевская, на Тверской...» (я процитировал вам отрывок из изданной еще в 1865 году прекрасной книги И. М. Снегирева «Москва: Подробное историческое и археологическое описание города»).

Историческая мотивировка топонима Собачья площадка связана с устойчивым преданием, согласно которому здесь находился «псарный двор», в котором содержались своры собак для царской охоты. Известный знаток истории и топонимии Москвы П. В. Сытин к такому толкованию названия приарбатской площади добавлял также в одной из своих книг, что сама Собачья площадка-площадь образовалась только в конце XVIII века, а кроме нее одно время существовал еще и Собачий переулок. Некоторые историки полагали, что двор, на котором держали собак, существовал здесь в XVI—XVII веках.

На первый взгляд может показаться: не слишком ли необычна подобная мотивировка для названия старомосковской площади? Собаки... Псарный двор... Царская охота...

Оказывается, ничего необычного или исключительного (и посему – неправдоподобного) в таких исторических причинах, обстоятельствах возникновения топонима вовсе нет. Более того, наименование Собачья площадка не только органично вписывается в многозвучие московской топонимии – уникального и богатого собрания реальных свидетельств о жизни, занятиях, промыслах, традициях, географии, речи старинной Москвы, но и имеет совершенно конкретных «собратьев» по мотивировке, по тематической подгруппе. Так, при царском дворе была и птичья, и зверовая охота: ее обеспечивала целая «армия» егерей, сокольников (и их помощников), псарей. Память об этом в топонимии Москвы сохранилась не в одном, а в нескольких названиях. Есть в современной столице Егерская улица – неподалеку от станции метро «Сокольники». Существует и Охотничья улица – там же, в Сокольниках. Разумеется, к этой тематической группе названий относится и сам топоним Сокольники во всех его вариантах.

Если без труда можно догадаться, что несколько улиц Соколиной горы в московском Измайлове тоже имеют прямое отношение к охоте (что верно: в XVII веке здесь, на потешном Соколином дворе, содержались охотничьи соколы и кречеты), то наименования улицы Ширяево Поле и двух Ширяевских улиц, Большой и Малой, без специального экскурса в историю тайну своего рождения не откроют. Ученые установили, что эти топонимы – тоже свидетели охотничьей страсти венценосных правителей России. Ширяевым полем в окрестностях старой Москвы была названа целая местность: здесь во время одного из выездов на охоту царя Алексея Михайловича насмерть разбился его любимый сокол по кличке Ширяй. Так повествует предание.

Можно также вспомнить и некоторые переименованные улицы и те имена, которые исторически связаны с понятием охота, но не напрямую, а косвенно. В число их входит, например, уникальный и чисто московский топоним Охотный Ряд. Как хорошо, что после дискуссий его удалось восстановить (это произошло в ноябре 1990 года). Теперь вместо срединной части медноголосого и явно чужого проспекта Маркса в центре нашей Москвы вновь существует улица Охотный Ряд.

Однако Собачьей площадке вернуться не суждено...

Так получилось, что наши раздумья о судьбе этого уголка Москвы и его имени неоправданно затянулись. Но только ли об их судьбе мы вместе с вами размышляли?

Этими пронзительными строками Вячеслава Иванова сказано очень многое. Московская Собачья площадка – теперь умолкло и твое имя!

Сретенка – одна из самых древних московских улиц. До середины прошлого столетия Сретенкой именовали обе улицы, плавно сменяющие друг друга, – Большую Лубянку и собственно Сретенку. Еще в XII веке, когда Москва была лишь маленькой окраинной крепостью, здесь проходила часть дороги из Киева в Ростов Великий, Суздаль, Кострому, Владимир-на-Клязьме. Многие ученые считают, что именно в районе Сретенки находилась в глубокой древности укрепленная усадьба, небольшой замок одного из первых «москвичей», боярина Стефана Кучки. Кучка был казнен князем Юрием Долгоруким, присоединившим земли боярина к своим владениям. По летописям хорошо известны его дети и «зять Кучков» Петр. Долгое время память о роде Кучковичей сохранялась в названии старинного московского урочища – Кучково поле. Сам топоним Кучково упоминается в Ипатьевской летописи под 1176 годом записи как своеобразный синоним Москвы: «...идоша с ним до Кучкова рекше (то есть. – М. Г.) до Москвы».