однако, к фактам.
Не случайным является тот факт, что наиболее значительная и притом наиболее богатая и влиятельная еврейская община находилась в Александрии, главнейшем торговом центре империи. Евреи занимали здесь два квартала из пяти. Сверх того, помимо собственно еврейских кварталов, отдельные еврейские дома были рассеяны по всему городу. До четырехсот еврейских домов было разрушено во время антиеврейских беспорядков в царствование императора Гая (38 г.). Еврейское население Александрии составило, таким образом, до двух третей всего населения этого обширного города. Недаром Моммсен называет Александрию в такой же мере иудейским, как и греческим городом. Еврейская община пользовалась здесь всеми правами самоуправления. Во главе ее стоял специальный этнарх, впоследствии совет старшин. Этнарх и сменивший его совет старшин обладал самыми широкими юридическими полномочиями, наблюдал за исполнением договоров и обязательств и выступал в качестве представителя общины во всех случаях сношений ее с внешним миром, еловом, как говорит Страбон, являлся как бы начальником самостоятельной общины. Если вся община в целом пользовалась, таким образом, широким самоуправлением, доходившим почти до полной самостоятельности, то влияние отдельных ее членов выходило далеко за пределы общины, распространяясь даже на область провинциального управления. Так, мы встречаем в Александрии евреев в качестве откупщиков налогов, далее, в качестве надзирателей за речным и морским судоходством. Если появление отдельных евреев в качестве откупщиков указывает на наличность в их руках крупных капиталов, то поручение им надзора за судоходством точно так же свидетельствует о близком отношении их к торговле и торговым операциям. Из отдельных александрийских капиталистов нам известен, например, алабарх Александр, бывший откупщиком всего правого берега Нила (в царствование императора Тиберия). Тот же Александр считался другом императора Клавдия и был управляющим его матери Антонии. Богатства Александра представлялись настолько значительными, что он оказался в состоянии ссудить Агриппе, впоследствии царю иудейскому, до 200 000 драхм (свыше 50 000 рублей) из которых пять талантов (приблизительно 1/6 часть всей суммы) уплатил наличными, в остальной же сумме выдал вексель на Дикеархию [115]. Евреи, по-видимому, уже в то время приобрели в Египте славу прирожденных ростовщиков. До нас сохранилось письмо одного александрийского купца, предупреждающего своего товарища от займа у евреев.
Одновременно с кредитными операциями александрийские евреи-капиталисты, по-видимому, принимали непосредственное участие также и в обширной торговле города. Помимо поручения им должностей надзирателей над морским судоходством об этом свидетельствует точно так же и факт присутствия еврейских судов в гавани Александрии.
Итак, еврейские богачи в Александрии вкладывали свои капиталы в самые разнообразные предприятия: они брали на себя откупа государственных налогов, производили в широких размерах кредитные операции и, наконец, принимали ближайшее участие в морской торговле. Но если александрийская община и выделялась из числа остальных общин как богатством своих членов, так и разнообразием способов помещения их капиталов, то, с другой стороны, во всяком случае, она не составляла ни в том, ни в другом отношении какого-либо исключения, как полагает, например, Шиппер [116]. Сам Шиппер говорит об огромных богатствах, скоплявшихся в руках вавилонских евреев путем участия в различных крупнокапиталистических предприятиях, например, в откупе государственных налогов. О богатстве малоазийских еврейских общин свидетельствуют огромные капиталы, принадлежащие евреям и захваченные еще Митридатом во время его войн с Римом на острове Косе. Хотя Иосиф Флавий, передающий это известие со слов Страбона, и находит, что в данном случае речь идет только о храмовых сокровищах, укрытых от Митридата на острове Косе, однако мы имеем все основания предполагать здесь рядом с храмовыми наличность одинаково и частных капиталов [117].
Значительная и богатая еврейская община существовала, по-видимому, еще в первые века империи также в Дикеархии (Путеолах близ Неаполя), являвшейся рядом с Остией и Римом одним из важнейших торговых центров Италии, а вместе с тем и всей западной половины империи. Жившие там евреи, подобно александрийским точно так же, как можно думать, в широких размерах занимались кредитными операциями. В пользу этого говорит упомянутый уже выше факт покрытия займа Агриппы в большей его части (в сумме до 30 талантов) векселями, выданными на Дикеархию.
В Риме, среди пестрого населения которого можно было встретить народы всего мира [118], само собою разумеется, и число живших там евреев должно было быть значительным. Еще при Августе посольство иудейского царя Ирода при представлении его императору сопровождали 8000 единоверцев, постоянно живших в Риме. Во время изгнания евреев в первые годы правления Тиберия удалено было из Рима до четырех тысяч способных носить оружие. О количестве еврейского населения в Риме можно также судить по обширности еврейского некрополя. Нам в настоящее время известно до пяти еврейских кладбищ в Риме. Хотя еврейская община в Риме как по численности, так и по богатству значительно уступала александрийской, однако и в числе ее членов должно было не мало встречаться богатых людей. Еще во времена Цицерона римские евреи посылали весьма значительные денежные суммы в Иерусалим на украшение храма. О богатствах еврейской общины в Риме говорит также Тацит полтораста лет спустя. В эпиграммах современника Тацита, сатирика Марциала мы встречаем тип еврея-ростовщика, без конца требующего крупные суммы в качестве процентов на небольшие ссуды.
Позднее, в конце эпохи империи, когда в северной Италии выдвинулись новые крупные городские центры, Милан, сделавшийся как бы второй столицей после Рима, и Генуя, уже в то время начинавшая приобретать важное торговое значение, в обоих городах точно так же появляются значительные по численности и выдающиеся по своему богатству еврейские общины.
Что касается собственно участия евреев в торговле, то последнее, кроме Александрии, засвидетельствовано точно так же относительно римских евреев. Рядом с римскими евреями почти с несомненностью можно предполагать участие в торговле со стороны евреев, живших в Дикеархии и, как мы уже видели, обладавших значительными капиталами. Далее мы встречаемся с еврейскими купцами в Палестине, в мамврийской долине, перевозящими сухим путем на верблюдах благовония и другие произведения Востока.
Наконец, одно темное место у Клавдиана, поэта второй половины четвертого столетия, позволяет заключить об активном участии еврейских купцов в индийской торговле и, по-видимому, даже о посещении их судами непосредственно берегов самой Индии [119]. Возможно, что и те суда, которые разграблены были народом во время антиеврейского движения в Александрии в 38 году, были торговыми судами, грузившимися для отправки в Индию, либо, напротив, возвратившимися из индийского плавания.
Мы застаем, таким образом, еврейских купцов во всех крупнейших торговых центрах Римской империи и встречаемся с ними в различных пунктах главных путей международной торговли того времени, ведших из Индии и Аравии в Рим. Уже одно это
