столкновения, прорываясь одинаково как с той, так и с другой стороны. В городах соседней с Палестиной сирийской провинции, Антиохии и Дамаске, в малоазийских городах, на острове Кипре, в Александрии, наконец, в отдаленной Кирене, в которой еще со времени Птолемеев также жило большое число евреев, словом, повсюду, где только существовали более или менее значительные еврейские общины, происходили такие вспышки взаимной вражды и ненависти. С одной из таких вспышек, именно с антиеврейским движением, имевшим место в Александрии в правление императора Гая Калигулы (38 г.), мы уже встречались. Поводом послужило прибытие в Александрию иудейского царя Ирода Агриппы. Начавшись с комической пародии на царя и его пышную свиту, движение сразу же приняло широкие размеры. Многие отдельно рассеянные по городу дома иудеев были разграблены и сожжены. Разграблены были также стоявшие в гавани суда еврейских торговцев; евреев, встречавшихся вне своих кварталов, избивали и предавали смерти. Нападение на собственно еврейские кварталы было отражено; но тут на помощь движению пришел сам наместник Флакк. Он воспретил празднование субботы и ограничил местопребывание евреев в Александрии одним кварталом вместо двух, которыми они до того пользовались. Многие евреи в результате этого распоряжения были выселены из своих жилищ, и дома их преданы разграблению. Восстание, вспыхнувшее в Иудее в конце царствования Нерона, вызвало новый взрыв страстей. В Александрии и Антиохии толпы народа в театрах, в цирках и вообще при всяких сборищах требовали изгнания евреев и, вооружившись камнями и палками, производили нападения на еврейские кварталы. В Дамаске дело приняло кровавый оборот, причем в течение нескольких часов, по данным Иосифа Флавия, было перебито до десяти тысяч евреев. В царствование Траяна произошла новая вспышка взаимной ненависти. Движение охватило на этот раз широкие еврейские массы в Кирене, Египте, на острове Кипре, и жертвами этого движения пали теперь, в свою очередь, многие тысячи греков и римлян [125]. Зато в Александрии, где движение потерпело неудачу, греческое население со своей стороны получило возможность отомстить за избиение своих соплеменников в Кирене и на Кипре, почти поголовно истребив александрийскую общину.
С усмирением последнего восстания Бар-Кохбы при Адриане, после чего политические события не давали более непосредственных поводов к проявлениям взаимной ненависти, открытые столкновения временно прекратились [126]. Под этим видимым спокойствием, однако, по-прежнему продолжала таиться глухая затаенная вражда. Со времени Константина столкновения возобновились уже на религиозной почве, причем и теперь нападающими одинаково оказывались как та, так и другая сторона. Наиболее значительные размеры такие столкновения и теперь принимали в главных центрах еврейской диаспоры на Востоке, в Александрии и Антиохии. Так, в 415 году имущество евреев было разграблено толпой, и сами евреи принуждены удалиться из города.
Что в данном случае политические, а впоследствии религиозные мотивы служили лишь поводами, но отнюдь не непосредственными причинами возникновения столкновений между еврейским и нееврейским населением греческих городов, в этом можно убедиться из факта существования взаимной вражды еще задолго до того времени, когда эти мотивы начали действовать. Вражда эта засвидетельствована была, как мы видели, александрийской сивиллой еще во втором столетии до нашей эры. С одним из частных проявлений ее мы встречались еще при Августе, то есть в то время, когда государственная власть, в лице первых своих единодержавных представителей, была расположена к евреям и покровительствовала им.
В противоположность восточной половине империи, на западе мы не встречаем в массах столь же резко враждебного отношения к евреям. До открытого возмущения и до насилия над еврейскими общинами здесь дело, во всяком случае, по-видимому, не доходило. Столкновение, имевшее место на острове Минорке в 418 году, представляет, кажется, единственное исключение в этом отношении, но и этот единственный случай вовсе не свидетельствует о силе враждебных чувств по отношению к евреям. Столкновение вызвано было исключительно фанатизмом еврейских женщин, не желавших допустить христиан в синагогу и встретивших их градом камней, и, несмотря на разрушение синагоги раздраженными христианами, завершилось мирным диспутом и обращением многих евреев в христианство. Попутно из сообщения об этом событии мы узнаем также о том уважении, каким пользовался отчасти и среди христиан глава еврейской общины Феодор. Точно так же и впоследствии, в шестом и седьмом столетиях, не только не было случаев открытых столкновений, но, по-видимому, и вообще отношения между евреями и массами населения не отличались особенно враждебным характером, как о том свидетельствуют переписка Григория I и ряд постановлений церковных соборов.
Однако если мы не находим на западе столь же резко выраженного враждебного чувства к евреям в массах, как на востоке, то в среде высших классов и образованных кругов общества неприязненное отношение к евреям и их религиозным взглядам выступает с полной определенностью. Неприязнь эта и взаимное непонимание проявляются одинаково как в политике правительства в отношении евреев, так и в произведениях римских писателей первых веков империи.
Благосклонная к иудеям политика Цезаря и затем Августа прервалась со смертью последнего. Уже преемник Августа Тиберий возбудил открытое гонение против евреев в Италии.
В 19 году, уже на пятый год правления Тиберия, иудейская религия была запрещена, 4000 вольноотпущенников евреев были сданы в солдаты и отправлены на остров Сардинию для усмирения разбойников со специальной оговоркой, что если они все погибнут, то потеря от этого для государства будет небольшая. Остальные лица иудейского вероисповедания должны были покинуть Италию. Если, как сообщает Иосиф, поводом к изгнанию евреев из Италии действительно послужили неблаговидные поступки нескольких иудеев, то уже один факт распространения наказания на всех живших в Италии евреев свидетельствует о резко отрицательном отношении власти к иудейству вообще. При преемнике Тиберия Гае Калигуле произошли уже известные нам события в Александрии. Справедливые жалобы евреев, несмотря на красноречивую защиту их дела Филоном, не встретили сочувствия со стороны императора. На обращение к нему еврейской депутации он отвечал насмешками, и дело было решено не в пользу пострадавших. При Клавдии последовало новое изгнание иудеев, ограничившееся на этот раз пределами Рима. В царствование Нерона христиане обвинены были в поджоге Рима и подверглись преследованию не столько в качестве сторонников нового учения, о котором в это время в Риме существовали лишь самые смутные представления, сколько прежде всего как секта, вышедшая из ненавистной Иудеи. Домициан начал новое гонение евреев, обложив их, между прочим, высокими поборами, в расчете за их счет поправить свои пошатнувшиеся финансы. Политика его в этом отношении, таким образом, близко напоминала политику относительно евреев позднейших средневековых правителей. При Адриане воспрещено было обрезание, приравненное к оскоплению, которое в свою очередь наказывалось как убийство. Это постановление Адриана не раз
