Где-то в начале декабря, когда ко Дню чекиста мои сотрудники готовились реализовать ряд разработок по авторитетам «ЧО», в одну из них («Гундосы») вмешались форс-мажорные обстоятельства. В тот день, поздним вечером собираясь «закрыть контрразведку» и поехать домой, уже у двери услышал звонок телефона. Наши коллеги из ОБОГП сообщили о массовом расстреле неизвестными бандитами отдельных объектов дела «Гундосы», включая их главаря Мандагова. Нефёдов только убыл домой, и перехватить его было нельзя (мобильные телефоны у оперативного состава появятся позднее). Поэтому, чертыхаясь про себя и свою чекистскую долю, на дежурной машине выехал на Грузинскую улицу, где ближе к Белорусскому вокзалу находился главный офис «Гундосов». Предъявив своё удостоверение оцеплению, начал спускаться по коридору в полуподвальное помещение и чуть не упал, поскользнувшись на разлитой везде крови. Попробовал для опоры использовать стену и весь перепачкался не только от оказавшейся на ней «не водицы», но и остатков серого человеческого вещества. Переступая трупы мандаговских боевиков, наконец, попал в главный зал-комнату офиса, где начальник 2 (убойного) отдела МУР за что-то отчитывал своего подчинённого оформляющего протокол. Тот вяло огрызался, а затем вдруг психанул и заявил: «Да у меня ручка из рук выпадает, так как неделю толком поспать не могу. Не нравится моя работа? Тогда к чёртовой матери завтра же уволюсь!». Увидев меня, В. В. Голованов утвердительно спросил: «А Вы вероятно из органов безопасности?». Показав удостоверение, я представился: «Заместитель начальника отдела УБКК МБ России подполковник Платонов». Тогда начальник знаменитого отдела МУР обратился ко мне: «Ну, а что думает о намерениях моего подчинённого Лубянка?». Под вопросительные и испытующие взгляды его сотрудников чётко ответил: «У нас, как и у вас, также после 91-го года полный аврал в работе. Но если мы все уйдём, а весь этот беспредел оставим заменившим нас несмышленой молодёжи, разве смогут они справиться? Думаю, что надо держаться. Мы же мужики, а не тряпки. Уходить сейчас – это просто сбежать с поля боя!». Голованову, да и его сотрудникам мой ответ видно понравился, так как они живо отреагировали на представленную им информацию как по «Гундосам», так и вероятным исполнителям убийства.[265] Переговорив по служебным делам, чтобы не мешать неотложным следственным и розыскным делам, вышел в коридор. Тут же ко мне подошёл в кавказской папахе с суровым и скорбным видом пожилой ингуш, представившийся отцом и главой тейпа одного из убитых. Он, отведя меня в сторону от стоявших рядом других, оставшихся в живых сотрудников фирмы, протянул свою визитку. Я её машинально взял, а аксакал тут же достал сотенную пачку американской «зелени» и попытался всучить их мне со словами: «Начальник. Ты ведь с Лубянки, а не с милиции. Здесь только аванс. Когда найдёшь проклятых убийц, а ты уж постарайся, нам сообщи и получишь гораздо больше!».[266] Надо отметить, что такое, в нынешней России, ставшим обычным явление, на то время было редкостью. Сдержав себя от нахлынувшего прилива крови, впервые столкнувшись с «мздой», спокойно ответил: «Отец. Только из-за уважения к Вашим сединам и понимая глубину постигшего горя, я не буду Вас задерживать за взятку. Спрячьте деньги и никому из служивых их не предлагайте. Они больше нужны семьям погибших. В противном случае, если все, включая и чекистов, начнут продаваться, то государство развалится. Ведь тогда, разыскав бандитов, убивших Вашего сына и его друзей, я, наверное, должен был и с них взять ещё большие деньги, чтобы не передавать Вам их имена. Согласитесь, но так не должно быть!». Аксакал, спрятав проклятые баксы, пожал мне руку и сказал: «Сынок! Продержись как можно дольше в органах безопасности и позвони мне через месяц. К этому времени всю полученную нами информацию по этим негодяям сообщим без утайки, но только тебе». На следующий день с какой-то оказией докладывал начальнику Управления генералу Трофимову, в том числе рассказав об этом случае попытки дачи мне взятки. Видно наступил на больной мозоль Анатолия Васильевичу, которому на то время гораздо больше было известно о творившейся в стране коррупции. Он выругался и упомянул случай с назначением Панкратова начальником ГУВД. В ответ я ему заявил: «Товарищ генерал! По-видимому, Вы сделали ошибку, когда перечислили все «подвиги» этого скомпрометировавшего себя генерала. Для Юрия Михайловича – это была как «похвальная» грамота ему, так как продажная власть ищет себе подобных. Тех, кого можно потом держать на «коротком поводке» и готовых выполнить любой, даже преступный приказ своего хозяина. На мой взгляд, надо было сделать всё наоборот. В справке указать, что сняли его в своё время за исключительную порядочность и принципиальность в борьбе с взятками, с которыми он боролся не щадя живота и иногда перегибая палку. Пал жертвой изощрённой провокации. Будучи примерным коммунистом, отстаивал идеалы социализма до самого конца. В настоящее время, бережно храня партийный билет, тайно борется за восстановление Советского Союза…». Генерал Трофимов, дослушав меня до конца, озорно засмеялся и сказал: «Так-то оно так, но ведь и Юрий Михайлович не такой простак, чтобы поверить нам. Он, конечно, навёл предварительные справки о Панкратове из всех ведомств. Но ты прав, что надо было либо охарактеризовать его нейтрально, либо вообще положительно. Ведь Панкратову, по-видимому, Лужков и нашу записку показал. Теперь к начальнику ГУВД и не подступишься – будет ставить палки нам в колёса». В конце беседы Трофимов спросил: «Как там идут дела по «чеченской общине»?». Доложил ему о подготовке ряда задержаний и арестов, но тут, же заявил, что работаем по верхушке айсберга. Для более глубокой разработки этого мафиозного спрута не хватает ни людей, ни техники. Генерал посочувствовал и сказал, что конечно я прав, но и другие отделы в таком же, нищенском положении.
Соотношение сил и средств органов безопасности и субъектов организованной преступности не в нашу пользу, но громить-то их надо
Вернувшись от начальника Управления, никак не мог сосредоточиться, так как в голове занозой засели две мысли-вопросы. Во-первых, почему я должен что-то просить, а не требовать? Во-вторых, насколько реально члены только одного преступного сообщества «чеченской общины» в количественном и техническом отношении превосходят нас? Тут же сел и начертил сравнительную таблицу сил и средств противника, а также наши возможности. Собрал все имеющиеся данные об основных объектах и их ближайших пособниках, наличии у них оружия, личных автомобилей, средств техники и связи. Впервые воочию увидев такую жуткую общую «картину», решил тут же подготовить рапорт на имя министра безопасности Баранникова. Ведь получалось, что на 30-50 авторитетов и главарей нескольких ОПГ, входящих в «ЧО» с общей численностью 1000-1500 боевиков и 3000-5000 их связей, противостояло всего 7 сотрудников курируемого мною направления. При том практически не имеющих служебных автомашин и средств связи. С этим рапортом вновь пробился на приём к генералу Трофимову. Когда Анатолий Васильевич с ним ознакомился, то сначала обругал меня за попытку лезть через его голову «наверх», заявив: «Я сам за вас бьюсь с министром нещадно». В ответ я ему сказал: «Товарищ генерал. Так это Вы сверху, как и все начальники управлений тянете одеяло каждый на себя! А я, хочу помочь Вам «снизу». Ведь мой рапорт – это глас оперативника на всё возрастающую угрозу безопасности страны со стороны «чеченской общины», превращающейся в стоглавую гидру». Начальник УБКК на миг задумался, а потом сказал: «Хорошо. Попробую переговорить с министром». На следующий день раздался звонок прямого телефона генерала Трофимова и тот вызвал меня к себе. В кабинете он, вновь ознакомившись с рапортом на имя Баранникова с прилагаемой таблицей, чуть подумал и распорядился: «Давай-ка, Александр Михайлович запакуй всё это в отдельный конверт и передай его помощнику в приёмной Министра безопасности. Тот в курсе. Посмотрим. Может, что и получится из нашей затеи?». Уже через 5 дней рапорт вернулся с резолюцией В. М. Баранникова: «Начальникам ведущих оперативных, технических и материально-технических управлений. В десятидневный срок доложите свои предложения по оказанию конкретной помощи в более эффективной разработке членов «чеченской общины». Ну, а дальше вместе с Трофимовым и с этим рапортам мы обошли кабинеты начальников основных управлений. Полковник же Н. Н. Налобин ходил со мной в остальные, обеспечивающие их деятельность управления. Как, оказалось, бродили мы по кабинетам не зря. К началу 1993 года отдел получит автомобили, средства связи и «точки» ОТМ.
Заключительный месяц года декабрь завершался в отделе вихрем проводимых операций по нанесению мощных ударов по «ЧО» не только в Москве, но и других регионах России. Активизировавший разработку «Стаи» майор Родин готовил неприятный сюрприз ряду главарей и авторитетов «ЧО», которые, обложившись коррупционными связями не только в милиции, но и как оказалось в органах безопасности, почивали на лаврах своей вседозволенности. Одного из «оборотней» в нашей системе мы помогли УСБ обезвредить. В начале декабря руководитель среднего звена центрального аппарата МБ РФ полковник Рвачёв посетил конспиративную квартиру авторитета «чеченской общины» по кличке «Махмуд-старый».[267] Наружное наблюдение сразу обратило внимание на «гражданина» в штатском, который перед заходом в подъезд авторитета, профессионально проверился, пытаясь обнаружить слежку. Разговор в квартире шёл не только о совместных, в том числе зарубежных коммерческих сделках, которые они вели. В ходе беседы Рвачёв сообщил о проведённых им спецпроверках ряда связей «Махмуда», позволяющих узнать находятся ли они в разработке органов МБ или нет. За это он получил от уголовника свои «тридцать сребреников» и убыл на Лубянку. Установить «оборотня» не составило труда и мы, проинформировав УСБ, предложили свою помощь в части касающихся его контактов с «Махмудом». На следующий день ко мне в кабинет неожиданно вошёл уже получивший звание майора Калугин, который, как, оказалось, перевёлся из ОМСДОН в УСБ. Обрадовавшись встрече, вслух пожалел, что такой сильный оперативник не попал ко мне в отдел, в котором он смог бы реализовать все свои лучшие качества. После пару фраз о делах в дивизии Дзержинского, предметно договорились о помощи по разработке полковника Рвачёва. Надо сказать, что и без нашего вмешательства Калугин успешно реализовал это сложное дело, по ходу изредка информируя меня (конечно в пределах допустимого) о нюансах разработки. В кратчайшие сроки «оборотень», который не только сливал за деньги информацию «Махмуду», но и готовил целый блокнот совершенно секретных сведений к инициативной передаче за вознаграждение представителям одной из иностранных разведок, был изобличён и арестован. Не знаю, как поощрили Калугина, но уже месяца через два в лифте встретил его начальника направления подполковника Андрея Гургеновича, который также в своё время работал в ВКР ОМСДОН. В своей высокомерно-бесцеремонной манере увидев у меня на груди значок Мастера спорта СССР, он спросил: «А оно тебе нужно? Спортом заниматься за просто так. Да и такой аббревиатуры (СССР) уже как год не существует. Вот я кроссы не бегаю, больше времени делу уделяю. Поэтому результат налицо – разоблачил крупного «оборотня». Наверное, слышал?». В это время лифт дошёл до нужного этажа и Андрей Гургенович вместе с каким-то сотрудником вышел. Внутри у меня остался горький осадок от общения с таким бывшим сослуживцем, который даже словом не упомянул о непосредственном разработчике Калугине, не говоря уже о нас, приписав все лавры только себе.[268] Да и слова «о якобы несуществующем Союзе» резанули душу, так как для себя решил, что СССР никуда не делся. Стоят на месте Москва, Киев, Минск и другие столицы нашей любимой Родины. Необъятная земля, реки, леса и поля на месте. На наших просторах несмотря, ни на что трудно, но продолжают жить и держаться советские люди разных национальностей. Они никуда не делись, как и заводы, фабрики и предприятия.[269] Что оттого, что три забулдыги, руководимые хозяевами из Вашингтона, поставили свои незаконные (кстати, до сих пор) пьяные подписи под какой-то филькиной грамотой, разорвав Великую Державу на части вопреки мнению большинства нашего народа? Тем самым, позволив США скрытно оккупировать Россию, да и Украину. Конечно, горько и досадно, но локти кусать не будем, работая даже в этих условиях для восстановления Союза славянских и иных народов нашей любимой Родины.
