Однако куртизанки редко выражают свое неприятие этой смеси кротости и корысти, выдаваемой за дружбу. Их жизнь — вечное движение. Им нужны другие люди, им нужно быть в обществе, им нельзя быть одним, им нужно, чтобы их приглашали, им нужно самим приглашать к себе гостей. Поэтому-то так важен ужин, который завершает каждый прием. Часто он начинается поздно, после окончания театрального представления. Бланш д'Антиньи принимала гостей лишь после того, как завершалась оперетта Оффенбаха «Замок Тото», где у нее была роль. Главный вестибюль ее особняка в районе площади Звезды украшен гобеленами, вдоль стен стоят две шеренги лакеев и принимают гостей. Гигантская обеденная зала украшена флорентийскими мозаиками. На столе стоят серебряные чаши, хрустальные бокалы для шампанского, канделябры о двадцати свечах. Комедиантки, актриски, люди высшего света — принц Наполеон был без ума от Бланш и подарил ей ключи от Пале-Рояля — и просто проститутки пожирали фуа-гра, паштет из павлина и шо-фруа из ржанок, запивая все это Шато д'Икем. Затем подавали овсянку в шампанском на пюре из трюфелей, кур и салаты, затем конфеты и печенье. Рассказывают, что как-то раз мажордом поставил на обеденный стол золотой ночной горшок, полный пунша — подарок от одного из почитателей Бланш, — и что она в ответ отпила из сосуда и предложила сделать то же самое гостям, которые последовали ее примеру, сначала стесняясь, затем набросившись на содержимое горшка всей толпой. Жемчужная Кора, главная соперница Бланш, однажды покинула залу под предлогом того, что принесет гостям филе куропатки по-пантьеврски, а затем ее, абсолютно обнаженную, на серебряном блюде, усыпанном пармскими фиалками, внесли в залу четверо слуг. Нана, чтобы отметить свой новый роман, решает дать у себя прием. У нее нет еще ни слуг, ни средств. Поэтому она берет все взаймы у Бребана, чтобы с достоинством принять своих гостей — кокоток, людей света, театралов. Пюре из спаржи, консоме а-ля Делиньяк, сосиски из кроликов с трюфелями, ньоки из пармезана, рейнские карпы а-ля Шамбор, седло косули по-английски, куры по-маршальски, вина — Мерсо, Шамбертен, Леовиль. Несмотря на обилие и изысканность блюд, гости пьют, но совсем не едят. Они не для того собрались. Как рассудительно заметил один из гостей, «эти обеды! Если ты хочешь, чтобы на них было весело, в них должно быть что-то не так. Иначе, если все делать, как надо, получится, что мы едим так же, как и в свете, — как будто свет нам еще не надоел».
После окончания трапезы шампанское и усталость помогают мужчинам и женщинам поближе подойти друг к другу. Губы мужчин целуют корсажи женщин, соприкасаются тела, губы становятся влажными, глаза слезятся. В салоне кто-то садится за рояль, играют в карты. Ранним утром собравшиеся выпьют парного козьего молока, только что надоенного в Булонском лесу. Церемониал всегда один и тот же. Меняются лишь меню и скорость обслуживания мужчин — в зависимости от популярности куртизанки. Так, у Титины из романа Гюисманса «Марта» гости мужского пола начинают вести скабрезные беседы еще до того, как садятся за стол. Когда в салоне подают кофе, они начинают приставать к сотрапезницам, на которых положили глаз. Вечера порой длятся долго, на них царит скука, заинтересованные лица, вынужденные подчиняться ритуалу, теряют терпение. Марта, по прошествии нескольких дней, не может переносить присутствие в салоне друзей своего возлюбленного, их дурацкие разговоры, вульгарность их поведения. На рассвете ей горько, она устала, она почти ничего не чувствует, разве только отвращение: «Она не проронила ни слова в ожидании этой банальной любезности, этого дружеского жеста, который каждый приличный, но отупевший от всего произошедшего человек делает для женщины, которую он, как ему кажется, завоевал, по крайней мере после первой ночи. Ей пришлось ждать долго. Наконец, докурив сигару и затушив ее ногой о ковер, он пробормотал, довольный: „Готов спорить, ты не догадываешься, что в этом портфеле? Нет? Как это смешно, женщины никогда не могут угадать. Ну ладно, расскажу. Там — ночная рубашка“ И он с выражением безумной радости на лице в самом деле вынул на свет божий ночную рубашку из фуляра и сюры, украшенную огненно-красными лентами».
Клиент может быть слишком вульгарен, слишком стар, слишком изнежен, слишком страстен, слишком влюблен, наконец. Отношения любовников-клиентов с куртизанками весьма непросты. Любовник хочет обладать женщиной и хочет показывать всем, что он ею обладает. Он может с легкостью вложить все свое состояние в таинственный просвет между нежными, белыми как снег бедрами своей возлюбленной, но он точно так же хочет, чтобы об этом факте было известно всем; поэтому он требует, чтобы любовница превосходила всех в роскоши своих туалетов, в изощренности приемов, он требует, чтобы она посещала скачки и салоны, чтобы ее присутствие бросалось в глаза каждому. Молодые, красивые, элегантные любовники — редкость. Чаще они старые, уродливые, этакие фавны, привлеченные запахом юной плоти.
Куртизанки хорошо знают, как вести себя со стариками. Умело и сознательно используя свои хорошие манеры, они сами выбирают время, когда им отдаться. Игра тут неравная. Женщина знает, что ее любовник желает только одного — оказаться с ней в одной постели. «Нана улыбнулась своей роскошной улыбкой, сверкнули белые зубы. И снова Штайнер был весь ее, и несмотря на то, что он сидел к ней вплотную, он продолжил есть, хотя не испытывал голода, как завороженный, с его отвислой губой и лицом, покрытым оспинами. Ей нужно было только назвать сумму. Но она не торопилась, она играла с ним, шептала ему на ухо шуточки, веселилась, наблюдая, как его тело сотрясают судороги страсти».
Клиенты куртизанок — банкиры, деловые люди, аристократы, политики, промышленники. Самые интересные — старики, живущие со своими женами, потому что они возвращаются домой посреди ночи, и молодые люди младше тридцати, потому что они пылки и позволяют разорять себя с нескрываемым удовольствием. Все остальные — очень опасные личности. Иногда мужчина забывает о том, что между ним и женщиной лишь контрактные отношения, и влюбляется в нее по уши. В таком случае женщина продлевает пытку как можно дольше. Бальзаковская Эстер признается г-же де Вальнобль: «Я из него веревки вью, а он еще ничего и не получил от меня!» Она с удовольствием щелкнула своим изящным ногтем по своим блестящим зубам — известный жест, означающий «ничегошеньки»
— Держись за него.
— Дорогая, и ведь он пока всего-навсего заплатил за меня мои долги".
Нана вела себя точно так же по отношению к графу Мюсса. Она унизила его, доказав ему, что спит с другими мужчинами; она сообщила ему, что у его жены есть любовник; она заставила его переспать со своей подругой по прозвищу Атлас; она оскорбляла его, издевалась над ним, заставляла изображать собаку — становиться на четвереньки и лаять; наконец, она заставила его отдать ей все его состояние, но он все равно приходил к ней. "Что больше всего досаждало девушке, так это то, что граф ни на шаг от нее не отставал… Иногда она в гневе забывала, кто есть кто, и клялась, что как-нибудь заставит его совершить такую мерзость, что он больше не сможет войти в ее дом. Но даже когда она кричала на него, топая ногами, и плевала ему в лицо, он не отступал и благодарил ее… Поэтому Нане оставалось только одно — заканчивать ссору своим обычным: "Черт с тобой! Но ты мне отвратителен!"
Любовник Марты — краснолицый толстощекий финансист, носящий шелковые кальсоны, — тоже ей отвратителен. Он занимается с ней любовью без нежности, без доброго слова, все, что он умеет — это платить. Платить, платить, платить. Да, все куртизанки требуют у любовников денег, но деньги им совершенно не нужны. Им нужны чувства, внимание, проявления любви. Когда отношения с любовником доходят до стадии "секс в обмен на деньги", они бросают его и топят свое недовольство, заводя сразу много других. "К ней пришла целая толпа молодых людей, каждый предлагал себя на ту же роль; она предпочла получить их всех, нежели терпеть кого-то одного, и так она начала заново свою былую жизнь, не чувствуя привязанности ни к кому из них, не испытывая ни к кому из них нежности; они выстраивались в очередь к ее постели, а она чувствовала себя свечой любви, которая догорела до конца" (Ж.-К. Гюисманс "Марта").
Куртизанки обретают любовь, настоящую безумную любовь в лице своих возлюбленных женского или мужского пола, и эта любовь часто оказывается для них фатальной. Многие заканчивают свои дни в нищете, уничтоженные душевными ранами, разбитые болезнями — как будто бы их смерть должна быть для них искуплением. У куртизанок ничего нет, если не считать страсти тратить деньги. Да, в промежутке между блестящим началом "карьеры" и трагическим концом они — владелицы порой гигантских состояний, но состояния эти эфемерны. Буржуа накапливают и вкладывают состояния, куртизанки же — бездонный колодец, куда деньги утекают безвозвратно. Мир куртизанок — это игра, постоянный риск, где проигрыши случаются ежедневно и означают для проигравшего конец. "За этим красочным занавесом, на котором вышиты блестящая молодость, красота, миллионные состояния, кружева, смех, пиры, любовь — за этим занавесом происходят трагедии, там готовят гибель для участниц представления, там царят интриги, скандалы, за ним скрываются разоренные деловые люди, обесчещенные семьи, судебные процессы, дети, отнятые у матерей, которых к тому же заставляют забыть о детях, чтобы впоследствии не уничтожить их доброе имя" (А. Дюма-сын "Полусвет").
