сообщение о сасанидском царе Ануширване, который порицал своих визирей за то, что они торопятся и без сомнений и раздумий исполняют те благие вещи, которые содержатся в его повелениях; им же, считал он, подобает спрашивать царя о причинах, побудивших его сделать то или иное повеление, стараться понять суть того, что совершается во исполнение того или иного приказа; более того, они должны не исполнять повеление, могущее принести зло, выдержать три дня, в течение которых владыка, поразмыслив, может сам изменить своё решение или укрепиться в нём» [338].
* * *
Такого рода поведение высшего чиновника – оттяжка в исполнении приказа властелина – объясняется его призванием: быть своего рода противовесом по отношению к властелину, уравновешивать того в недостатках или избыточных добродетелях (например, в излишней милосердности по отношению к подданным).
Есть и иные рекомендации в этой связи. Автор «Подарка визирям» специально оговаривается, что необходимо максимально быстро исполнять приказы, касающиеся всякого рода даров и наград властелина, особенно если известно, что повелитель этим почему-то озабочен или настойчиво своё желание выразил. Правда, и здесь есть одна оговорка: если визирь догадался, что у властелина нет желания осуществлять обещанное, т. е. действительно одаривать кого-то, то повеление можно не исполнять, но так, чтобы никто не отнёс это на счёт владыки; ведь это, простодушно замечает наставник визирей, «низкая скаредность, которая властелину не должна людьми приписываться» [339].
Не задираться с родственниками начальника и его близкими
И Ибн-аль-Мукаффа, и ас-Саалиби, и ат-Тартуши, и аль-Муради, и Ибн-Арабшах призывают высшего чиновника ни в коем случае не задевать тех, кто ближе к властелину, чем сам этот чиновник, – родственников, наложниц, жён, детей и т. п. Ведь он к ним по самой природе вещей более расположен, чем, скажем, к визирю, и они на него имеют большее влияние.
Ат-Тартуши приводит, как он сам выражается, «древнюю поговорку»: «Опасайся не тех, кто метает копья, а тех, кто швыряет подушки», т. е. ближайшего окружения правителя, «своих» [340].
Пусть здесь тебя не подталкивает на то, чтобы «встать между правителем и его близкими», ни твоя правота, ни то, что ты пользуешься авторитетом у правителя, ни даже натянутые отношения между правителем и его близкими. Они после ссоры помирятся, и ты обязательно окажешься в роли неправого.
Конечно, может случиться такое, что среди родственников властелина есть кто-то, кто позорит или предаёт его и тем самым наносит и державе, и её главе большой вред. Если визирь опасается беды, то он, конечно же, обязан предупредить властелина. Но не сам, а, если это возможно, через кого-то другого или с использованием анонимного послания. Можно попробовать в подобных случаях прибегнуть к намёкам, иносказаниям, притчам. И не забывать, что очень многих погубило неумение изложить властелину неприятную правду [341].
В связи с самыми близкими к властелину людьми особое предупреждение касается его, властелина, женщин. «Так же трепетно относись к гарему правителя, как и к его деньгам» [342], т. е. и на медный грошик не позарься. Покушение на женщин властелина – государственное преступление, которое карается соответствующим образом.
Может так статься, что высший чиновник, например визирь, по долгу службы обязан заниматься нуждами живущих в гареме. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы женщины властелина вступали в прямой контакт с таким чиновником. Чтобы обезопасить себя – не то что от соблазнов, о чем и речи нет, а от подозрений – он должен пользоваться в этом случае услугами лица вне подозрений. Это может быть, например, мать правителя или тот, кого правитель сам назначит для ведения подобных переговоров [343].
Не враждовать, а объединяться для защиты своих интересов
Все авторы «зерцал» прекрасно видели ту взаимную враждебность, которая характеризовала отношения между приближёнными. «Всем известно, что придворные и приближённые царя ненавидят друг друга и между ними издавна существуют соперничество и зависть. Каждый из них домогается благосклонности правителя и высокого сана, и тот, кто заслужил их, становится мишенью клеветы и доносов, особенно если он умён и благороден» [344].
И не останавливаясь на констатации этого факта, средневековые жизненаучители пытались что-то сделать для смягчения напряжённости. Аль-Муради обратил внимание подчинённых султана на единство их корпоративных интересов и призвал их к объединению, как мы сказали бы сейчас – к защите собственных интересов.
«Да будет известно приближённым султана, – обращается к ним аль-Муради в специальной главке своего трактата „Книга указания, или Правила эмирской власти“, – что они – как цельное строение, в котором каждая часть укрепляет другую, как зубья гребешка, в котором один зубец без других не приносит никакой пользы и дело своё исполнить может только с помощью других. И когда несправедливо казним один из приближённых, через него казнимы они все. Ведь они, – предупреждает аль-Муради, – подвергаются небывалой опасности. Их уподобили мудрецы тому человеку, который воссел на льва: люди от него в ужасе, но он от своего страшного скакуна в ужасе ещё большем» [345]. Более чёткой делает он идею, которая нам уже встречалась, – о многочисленности врагов визиря. У визиря врагов больше, чем у султана. С одной стороны, все враги султана – его враги. С другой стороны, к этим добавляются и друзья султана, которые враждебны визирю из-за ревности и опасения потерять своё положение при султане. Визирь в этом случае, как и во многих других, когда речь идёт о приближённых, – выражение крайней степени всего того, что присуще высшим чиновникам. И соображение о многочисленности врагов визиря распространяется поэтому на любого работника аппарата управления. Во всяком случае, такова логика самого аль-Муради, который, рассуждая о «цельном строении», говорит скорее о должном, чем о сущем.
Поэтому он призывает: «Нужно, чтобы приближённые султана заботились друг о друге, чтобы один протягивал другому руку помощи. Пусть кто-то и возвеличен султаном. Но ведь сто́ит ему хоть ненадолго впасть в немилость или подвергнуться опале, как вернётся он к своим же сотоварищам. Так пусть каждый из приближённых султана поможет другому в исполнении его нужд, и пусть они для этого не обращаются к своему начальнику. Это лучше для них самих, – с уверенностью заключает аль-Муради, – и сделает их устойчивее пред лицом начальника».
Не рекомендовано делать в отношении коллег ничего такого, что могло бы внести раздор, разлад, враждебность в их отношения. Скажем, приближённые признают перед султаном твои заслуги, твой ум, правильность твоих мнений и т. п. Пусть это не сделает тебя настолько самоуверенным и безрассудным, чтобы всегда настаивать на своём и во всём расходиться с ними. Это вызовет их враждебность, и можно не сомневаться, что обнаружат
