В 1907 году Сталин с женой и маленьким Яковом перебрался на жительство в Баку. Он был в тюрьме, когда Екатерина умерла от пневмонии. Тюремные власти разрешили Сталину присутствовать на похоронах. После смерти жены Сталин приезжал в Грузию по партийным делам, но встречаться с матерью у него не было ни возможности, ни нужды. После еще двух арестов и ссылок Сталин покинул Закавказье и ничего не знал о жизни и судьбе матери. Ничего не знала о сыне более десяти лет и Екатерина Джугашвили. Она была слишком далека от политики и могла лишь молиться о благополучии своего Сосо, продолжая, как и прежде, работать прачкой, швеей и прислугой у богатых соседей.
После Гражданской войны в мае 1921 года Сталин отправился на лечение и отдых в г. Нальчик. Отсюда в конце июня он выехал в Тифлис, где за несколько месяцев до этого к власти пришли большевики. Как народный комиссар по делам национальностей и как член Политбюро ЦК РКП (б) Сталин участвовал в работе пленума ЦК КП(б) Грузии, встречался с партийными лидерами республики, большую часть которых знал и раньше. Он виделся с семьей Сванидзе и со своим сыном Яковом, которого взял в Москву, в свою новую семью.
Он не встречался с матерью, но просил новых руководителей Грузии позаботиться о ней. В книге Дмитрия Волкогонова о Сталине говорилось, что его мать была в Москве в гостях у сына в 1922 году[699]. Этот факт, однако, не подтвержден никакими документами. В апреле 1922 года вторая жена Сталина Надежда Аллилуева вместе с маленьким сыном Василием провела несколько недель в Грузии. Она встречалась с матерью Сталина и передала той первое письмо сына: «16 апреля 1922 г. Мама-моя! Здравствуй! Будь здорова, не допускай к сердцу печаль. Ведь сказано: „Пока жив — радовать буду свою фиалку, умру — порадуются черви могильные“. Эта женщина — моя жена. Постарайся не дать ее в обиду. Твой Сосо». Следующее письмо Сталин написал лишь 1 января 1923 года, и оно было еще короче: «Мама-моя! Здравствуй! Живи десять тысяч лет. Целую. Твой Сосо»[700].
Более подробные письма Екатерина Георгиевна получала с осени 1922 года от Надежды Аллилуевой. О жизни и судьбе сына Екатерина Джугашвили узнавала и от других людей, проявлявших теперь немалое внимание к матери Сталина, которая не говорила по-русски и не могла читать и писать по-грузински.
Но Сталин мало интересовался жизнью матери и, отдыхая в Грузии, не приглашал ее побыть рядом с ним. Не посещал Сталин и Гори, где еще при его жизни в небольшом доме семьи Джугашвили, который был обнесен большим, отделанным мрамором павильоном, был устроен музей И. В. Сталина. Этот музей несколько раз закрывался, но сегодня он снова открыт, обновлен и не страдает от недостатка посетителей. Здесь много фотографий и портретов молодого Сталина и его матери. Несколько лет назад в музее появился портрет отца Сталина — Виссариона Джугашвили, сапожника по профессии, умершего при невыясненных обстоятельствах в конце позапрошлого века. Позднее Сталин никогда не упоминал об отце, и даже дата его смерти не приводится ни в одной из официальных хронологий жизни и деятельности Сталина. Портрет Виссариона Джугашвили был «найден» только в 1989 году. Внешнее сходство со Сталиным очевидно, но некоторые из биографов считают этот портрет подделкой.
Лидеры Грузии не могли, конечно, проявлять равнодушие к матери Сталина, власть которого непрерывно усиливалась и чья жестокая воля ощущалась во всех уголках необъятного Советского Союза. Руководители республики настояли, чтобы Екатерина Джугашвили переехала в Тифлис, где в ее распоряжение предоставили флигель небольшого дворца в центре города, — в прошлом здесь была резиденция российского наместника на Кавказе. Мать Сталина перебралась в столицу Грузии со своим скарбом и заняла в отведенной для нее части дворца только одну комнату. Когда кто-либо из руководителей Грузии выезжал в Москву, Екатерина Георгиевна диктовала письмо сыну. Она отправляла ему и посылки — с кавказскими сладостями и вареньями. В ответ Сталин отправлял матери немного денег и короткие записки, которые Екатерина Георгиевна бережно хранила, их было всего восемнадцать за 16 лет (1922–1937 гг.). Позднее они хранились как «секретные» документы в одном из фондов Сталина при Институте Маркса — Энгельса — Ленина. По заданию ЦК КПСС историк Шота Чивадзе перевел письма Сталина на русский язык, но сохранил у себя черновики переводов. Незадолго до смерти Чивадзе передал эти черновики своему сослуживцу профессору Леониду Спирину, который первым поведал о них общественности[701]. Сегодня письма Сталина и Надежды Аллилуевой Екатерине Джугашвили хранятся в Архиве Президента Российской Федерации в бывшей кремлевской квартире самого Сталина. Здесь с ними смог ознакомиться и Эдвард Радзинский, который рассказывает о них едва ли не как о своем новейшем открытии[702].
Сталину было трудно писать матери не только из-за занятости. Он хорошо говорил, иногда читал по-грузински, но у него не было нужды писать на этом языке. В семье Сталина долгое время жил сын профессионального революционера Артема (Федора Сергеева), погибшего в 1921 году в одной из аварий. Сталин называл Артема другом и взял его малолетнего сына, также Артема, в свой дом, в одну комнату с маленьким Василием. Через 70 лет в одном из интервью на вопрос: «Приезжала ли в Москву мать Сталина?» — Артем Федорович Сергеев ответил: «Она всегда жила в Тбилиси. Я помню, как он однажды сидел и синим карандашом писал ей письмо. Одна из родственниц Надежды Сергеевны говорит: „Иосиф, вы грузин, вы пишете письмо матери, конечно, по-грузински?“ Знаете, что он ответил? „Какой я теперь грузин, когда собственной матери два часа не могу написать письма. Каждое слово должен вспоминать, как пишется“»[703].
Самое большое письмо матери Сталин написал в марте 1934 года, через полтора года после самоубийства Надежды Аллилуевой. «Здравствуй, мама-моя! Письмо твое получил. Получил также варенье, чурчхели, инжир. Дети очень обрадовались и шлют тебе благодарность и привет. Приятно, что чувствуешь себя хорошо, бодро. Я здоров, не беспокойся обо мне. Я свою долю выдержу. Не знаю, нужны ли тебе деньги или нет. На всякий случаю посылаю тебе пятьсот рублей. Посылаю также фотокарточки — свою и детей. Будь здорова мама-моя. Не теряй бодрости духа! Целую. Твой сын Coco. 24/111-34 года. — Дети кланяются тебе. После кончины Нади, конечно, тяжела моя личная жизнь. Но ничего, мужественный человек должен всегда оставаться мужественным»[704]. О самоубийстве Надежды Аллилуевой знали очень немногие члены партийного руководства. В официальном сообщении и многочисленных некрологах говорилось о «кончине», «преждевременной смерти», «болезненном состоянии», здесь были слова «смерть вырвала», «смерть скосила». Никакого медицинского заключения о причинах смерти не публиковалось. Внимательный осмотр тела Надежды Аллилуевой производился главным врачом Кремлевской больницы А. Каннелем и врачами Л. Левиным и Д. Плетневым. Их убеждали подписать бюллетень о смерти Аллилуевой от аппендицита, но все трое отказались[705]. В 1932 году это не повлекло для них никаких последствий. Слухов появлялось немало, но они не могли дойти до матери Сталина, которой сообщили полуофициальную версию об остром приступе аппендицита.
О матери Сталина очень заботились. Она находилась под наблюдением лучших врачей, ее скромные потребности удовлетворялись за счет государства. У старой женщины, которая большую часть жизни прислуживала другим, более богатым людям, появилась теперь своя прислуга. Но мать Сталина не злоупотребляла новым положением, она сохранила почти все старые привычки и отказывалась от многих предлагаемых ей привилегий. Ей выдали постоянный пропуск в ложу Грузинского оперного театра, но она предпочитала церковь.
Сталин был не единственным и не первым сыном Екатерины Георгиевны. Ей было 16 лет, когда родился ее первенец — Михаил, но он умер через год. Вторым сыном был Георгий, но и он умер в малолетстве. Сталин был третьим. Только в 1990 году историки познакомились с рядом документов из церковных и иных архивов Тифлисской губернии. Они с удивлением обнаружили, что Сталин родился не 21 декабря 1879 года, как говорилось во всех его биографиях, а на год раньше. В первой части метрической книги Горийской Успенской церкви отмечено, что в 1878 году, 6 декабря, у жителей Гори, православных крестьян Виссариона Ивановича и его законной жены Екатерины Гавриловны Джугашвили родился сын Иосиф. 17 декабря того же года он был крещен в церкви протоиреем Хахановым и причетником Квиникадзе. Та же дата рождения имелась и в документах Горийского духовного училища, которое Иосиф окончил с отличием в июне 1894 года[706]. Мать Сталина вряд ли помнила точный день и год его рождения. Но она хорошо помнила всех своих сыновей. Когда руководители Грузии в конце каждого года приходили поздравить ее с днем рождения «великого Сталина», независимая и острая на язык Екатерина Джугашвили нередко говорила, что именно ее первенец Михаил был способнее, умнее и красивее двух других.
