Люди часто внушают себе, что новые достижения привлекут к ним благожелательное внимание. А если их уважают другие, то, конечно, они сами тоже будут уважать себя. Это возможно, но маловероятно. Беспощадное подстегивание себя лишь усиливает давление жизни. Успех не гарантирован, а публичное признание бывает ненадежным и изменчивым. В конечном счете ни одно достижение не бывает вечным. Как сказал один знаменитый полководец: «Не бывает безопасности, бывают только возможности».
У нас есть возможность лучше обращаться с собой, вести себя так, словно у нас прочная и основательная любовь к себе, — иными словами, постараться больше нравиться себе.
При нашем образе жизни мы не слишком хорошо к себе относимся. Мы хвастаем высокими стандартами жизни, но что мы имеем от всего этого изобилия, от многочисленных и прочных товаров, от сверкающих автомобилей, машин для мытья посуды, стиральных машин, музыкальных центров и телевизоров? Мы полируем свои машины, балуем их, но не балуем себя. Со времени предков мы смотрим на развлечения как на субботний вечер после недели напряженной работы; мы полагаем, что развлечения нужно еще заслужить, что они сами по себе не имеют ценности.
Можно развить привычку к радости, как многие невольно вырабатывают привычку к боли, к тревоге, к постоянным мыслям о счетах, налогах, несварении или боли в спине. Можно радоваться ежедневно, а не только по субботам, праздникам и во время двух-трех недель ежегодного отпуска.
Каждый обычный день обладает множеством возможностей для радости, если мы позаботимся эти возможности увидеть. Даже самая прозаическая повседневная деятельность может быть озарена маленькими удовольствиями. Несколько лишних центов за кусок мыла добавят к прозаической задаче умывания наслаждение приятным ароматом.
В нашей культуре мы редко обращаем внимание на то, что умывание способно принести физическое удовольствие.
В наших городах трудно культивировать простые чувственные удовольствия — зрения и слуха, осязания и обоняния, но это возможно. Среди гигантских зданий мегаполиса время от времени дует свежий западный ветер. Солнце по-прежнему заходит, а молодая луна все еще висит узким серпом в западной части неба. Возможно даже на городских улицах радоваться погоде, насладиться короткой прогулкой ранним прохладным утром или теплым весенним днем. Многие так поступают; всякий, кто ищет несложных недорогих развлечений, найдет общество. Неко- торым нравится даже дождь и снег.
Культивирование мелких ежедневных радостей и наслаждений может показаться слишком ненадежным способом улучшения самооценки. Каждое такое мгновенное наслаждение лишь ненамного улучшает наше представление о себе. Но это немногое возникает ежедневно и довольно скоро станет заметным. Нашему организму нужно незначительное количество витаминов и минералов, но без них мы теряем силу и даже можем заболеть. Мгновения небольших удовольствий, если они возникают через короткие интервалы, действуют точно так же: это психологические витамины для здоровой и нормальной самооценки.
Достижения приносят удовлетворение, но самостоятельно не могут подцерживать любовь к себе; преуспевающие мужчины и женщины часто живут в страхе, они боятся потерять свой успех; а многие буквально распадаются на части от страха падения со сверкающих высот. Ничто иное не обладает такой силой обновления и освежения самооценки, как радость и наслаждение самим собой. Пожелание, которое мы произносим при расставании «Наслаждайся!» — именно так провожают друзья уезжающего в отпуск — содержит в себе буквальную правду: только наслаждаясь собой, мы можем любить себя так, как хотели бы, чтобы нас любили другие.
По мере того как радость становится привычной, такой же становится и любовь. Так мы начинаем любить с большим наслаждением, глубиной и постоянством. Лучшие любящие не просто радуются друг другу. Они радуются себе, вместе наслаждаясь миром. Любовь для них — это роскошь. Им не нужна взаимная привязанность так, как необходим для жизни воздух. Они, конечно, находят утешение друг в друге, но не в этом главная функция их отношений.
Желание, которое они испытывают по отношению друг к другу, каким бы вначале романтически напряженным ни было, становится частью более общего желания жизни и любви к ней. Они совсем не обязательно считают этот мир лучшим из всех возможных и не проявляют самоуверенной убежденности в том, что мир выполнит любое их желание. Они понимают, что жизнь, в общем, хороша и становится еще лучше, когда они наслаждаются ею вместе.
Такие люди, провозглашая свою любовь, в сущности, приглашают нас в свой счастливый мир. Это реальный мир радости и печали. В нем бывают мрачные эпизоды, но в целом жизнь остается достойной. Когда люди чувствуют свободу от себя и возможность так вместе пользоваться жизнью, они медленно, но уверенно становятся самой важной частью жизни друг для друга. Их любовь обновляется и усиливается не только желаниями и обещаниями, но и самой жизнью. Она становится сильной и приносит все большее взаимное удовлетворение.
Способность любить не легко распознавалась и не считалась в нашей истории большим достижением. Она не получала общественного признания, нет никакой Нобелевской премии за такую выдающуюся способность; даже золотые часы не получишь в награду за пятьдесят лет преданности. Романтическая литература считала ее вымышленной, воображаемой, сладкой ложью. Кого же в истории, а не в литературе можно назвать великими любящими? Мы находим их только, если вдобавок к способности любить они демонстрировали еще какие-то выдающиеся достижения. Если они создали империю или написали замечательные стихи, мы можем признать и то, что они умели любить. Но на памятниках нет слов о любви.
Кто же великие любящие сегодня? Люди часто ошибочно считают такими звезд сцены и экрана. Конечно, все они хорошо выглядят, они привлекательны и часто играют любовные роли. Но их частная жизнь — обычно совсем другое дело. Или великими любовниками называют тех, кто постоянно фигурирует в светских хрониках. Их частые скандалы и разводы свидетельствуют о фундаментальной нестабильности жизни, а это пагубно для любви.
Мы не знаем великих любящих нашего времени, потому что не умеем узнавать и измерять способность к любви. Однако, сами того не сознавая, лучшие любящие могут оказаться поблизости. Способность любить — не какой-то особый талант, это часть более общей способности жить. Жить и любить — настолько части одного и того же, что то, как мы проявляем себя в одном, показывает и наши способности к другому.
Способность любить опирается не столько на лихорадочные обещания, сколько на повторяющиеся поступки. Может, лучше думать не о способности любить, а о способности сохранить любовь. Это подчеркивает значение истории любви в прошлом и сохранения ее в настоящем, подчеркивает реальность повседневной радости, которую дают человеческие взаимоотношения, усиливает нашу способность любить, все больше освобождая наше «я». Жизнь течет спокойней и не причиняет ущерба силе нашей любви, той любви, которую избрали мы сами.
Один из самых популярных мюзиклов Ф. Лоу, поставленный впервые в 1956 году. Любопытно, что А. Фромм ссылается на мюзикл, а не на его основу — пьесу Бернарда Шоу «Пигмалион». — Прим. перев.
Дэвид Герберт Лоуренс (1885-1930) — известный английский писатель. Роман «Сыновья и любовники», написанный в 1913 году, носит автобиографический характер. — Прим. перев.
Маргарет Мид (1901—1978) — антрополог и этнолог. Занималась исследованием поведения детей, взаимосвязей между культурой общества и психологией личности. Особенной известностью пользовались ее исследования первобытной культуры. Указанная Фроммом книга впервые была опубликована в 1928 году. — Прим. перев.
Фальстаф — герой ряда пьес Шекспира. Том Джонс — герой романа «История Тома Джонса, найденыша» английского писателя Генри Филдинга. — Прим. перев.
Американские родительские комитеты, часто упоминаемые в книге Фромма, это не совсем то, что известно под таким названием у нас. В США — это скорее попечительские советы, занятые главным образом сбором средств и их распределением. В эти комитеты входят наиболее уважаемые члены общины, причем совсем не обязательно, чтобы они были родителями учеников данной школы. — Прим. перев.
«Дэн энд Брэдстрит» — компания, собирающая информацию о корпорациях США, публикует рейтинги этих компаний. — Прим. перев.
