ФИЛАКТЕРИИ БОГА
Однажды посреди молитвы Бердичевский равви обратился к Богу с такими словами: «Владыка мира. Тебе следует простить Израилю его грехи. Если Ты сделаешь это – хорошо. Но если Ты этого не сделаешь, то я расскажу всему миру, что Твои филактерии сделались ущербными. Ибо какой стих написан на Твоих филактериях? Это стих Давида, избранного Твоего: «Кто подобен Твоему народу Израиля, единственному на земле!» Но если Ты не простишь Израилю его грехов, то он не будет больше «единственным на земле» и стих на Твоих филактериях станет неистинным, станет ущербным».
В другой раз он сказал: «Владыка мира! Израиль – Твои филактерии. Когда у простого еврея филактерии падают на землю, он аккуратно поднимает их, очищает от пыли и целует. Господи, сейчас филактерии Твои валяются на земле!»
Однажды Бердичевский равви увидел, как некий извозчик, облачившись для утренней молитвы в молитвенное одеяние и надев филактерии, смазывает колеса своей повозки. «Владыка мира! – воскликнул радостный цадик. – Посмотри на этого человека! Посмотри на праведность народа Твоего! Даже когда он смазывает колеса своей повозки, он думает о Тебе!»
Бердичевский равви рассказывал следующее: «Однажды, накануне Нового года, пришла ко мне бедная женщина и все плакала, плакала. Я спросила ее: «Почему ты плачешь? Почему ты плачешь?» Она отвечала: «Как же мне не плакать? Моя голова болит! Моя голова болит!» Я сказал ей: «Не плачь. Если будешь плакать, твоя голова заболит еще сильнее». А она в ответ: «Как же мне не плакать? Как же мне не плакать? У меня – единственный сын, и в этот наступающий святой и грозный день я даже не знаю, избегнет ли он Божьего суда?» И я сказал ей: «Не плачь! Не плачь! Он, несомненно, избежит Божьего суда, ибо сказано: «Не дорогой ли у Меня сын Ефрем? Не любимое ли он дитя? Ибо, как только заговорю о нем, всегда с любовью вспоминаю о нем; внутренность Моя возмущается за него; умилосержусь над ним, говорит Господь»*[212].
Об этом случае Бердичевский равви всегда рассказывал, напевая слова, и так же рассказывают эту историю все остальные хасидим.
Пришел к равви Леви Ицхаку некий человек и стал жаловаться: «Равви, что мне делать с ложью, сковавшей мое сердце?» Внезапно он остановился и заплакал: «О, даже сейчас мои слова не полны истиной! О, я никогда не обрету истину!» И в отчаянии упал на землю.
«С каким рвением этот человек стремится к истине!» – произнес равви. С большой нежностью поднял он этого человека с земли и сказал ему: «Сказано: «Истина возникнет из земли»*[213].
Однажды накануне Йом–Кипура Бердичевский равви, прежде чем взойти на кафедру читать молитвы, ходил туда–сюда по синагоге. Вдруг в углу он увидел человека, склонившегося на пол и рыдающего. Когда равви спросил, в чем дело, человек ответил: «Какое–то время тому назад у меня было все, а теперь я несчастен. Равви, я жил в селении, и ни один голодный не уходил из моего дома ненакормленным. Моя жена приглашала в дом бедных странников, которых встречала на дороге, и внимательно смотрела за тем, чтобы все их нужды были удовлетворены. Но затем Он – тут человек остановился и указал на Небеса – прибрал мою жену и мой дом. И остался я с шестью маленькими детьми без жены и без дома! Был у меня толстый молитвенник, в котором в строгом порядке были записаны все гимны, но и он сгорел вместе со всем остальным. А теперь скажи мне, равви, как я могу простить Его?»
Цадик попросил людей поискать молитвенник, подобный тому, что описал несчастный. Когда молитвенник принесли, этот человек стал листать его, проверяя, все ли в нем так, как надо. Бердичевский равви ждал, пока он все проверит. Потом он спросил: «Ну что, теперь ты простил Его?»
«Да», – произнес несчастный. После этого равви взошел на кафедру и стал читать молитву «Кол–Нидре» («Все обеты»).
Спросили равви Леви Ицхака из Бердичева: «Писание, говоря, что царь Соломон был мудрее всех людей, замечает: «мудрее глупцов». Какой смысл может заключаться в этих словах, кажущихся бессмысленными?»
Бердичевский равви объяснил: «Одна из черт глупца состоит в том, что он считает себя мудрее всех остальных людей, и никто не может убедить его в том, что он глупец и что все его поступки глупы. Но мудрость Соломона была столь великой, что он признавал многочисленные обвинения в свой адрес, в том числе и обвинение в глупости. Вот почему он мог беседовать с глупцами и воздействовать на их души так, что в конце концов они понимали, кем на самом деле являются, и открыто признавались в этом».
Как–то путешествуя, Бердичевский равви приехал во Львов и пошел в дом к одному богатому и уважаемому человеку. Когда его пригласили к хозяину дома, он стал умолять его предоставить ему ночлег, не называя при этом своего имени и титула. Богач сурово ответил: «Я не пускаю в свой дом бродяг. Почему бы тебе не остановиться в гостинице?»
«Не тот я человек, что могу поселиться в гостинице, – сказал равви. – Дай мне лишь уголок в одной из своих комнат, и я ничем не буду беспокоить тебя».
«Убирайся прочь! – не выдержал богач. – Если, как ты говоришь, ты не тот человек, что может поселиться в гостинице, ступай тогда к меламмеду, живущему здесь, за углом. Он любит принимать у себя бродяг вроде тебя, оказывая им почести и предоставляя еду и питье».
Равви Леви Ицхак отправился к меламмеду, был принят с почетом и получил пищу и питье. Но кто–то узнал его там, и вскоре весь город облетела новость, что в город приехал святой Бердичевский равви и что он остановился в доме меламмеда. Тут же у дверей этого дома собралась огромная толпа людей, желающих войти внутрь. Дверь открыли, и все это множество ринулось в дом, стремясь получить благословение цадика. Среди них был и негостеприимный богач. Он протолкнулся к равви и сказал: «Не сможет ли наставник простить меня и почтить мой дом своим визитом? Все цадиким, приезжавшие во Львов, были моими гостями».
Равви Леви Ицхак, обратившись к стоявшим вокруг людям, произнес: «Знаете ли вы разницу между отцом нашим Авраамом, да пребудет с ним мир, и Лотом? Не пронизана ли духом удовлетворения история о том, как Авраам предложил ангелам творог, молоко и нежного теленка? Но не приготовил ли также и Лот трапезу для ангелов и не дал ли ее им есть? И почему то, что Авраам принял ангелов в шатре своем, считается столь выдающимся деянием? Разве не принял ангелов и Лот и не предоставил им кров? Истина же такова: в случае с Лотом говорится, что ангелы пришли в Содом. Об Аврааме же Писание говорит: «Он возвел очи свои, и взглянул, и вот три мужа стоят против него»*[214]. Лот увидел ангелов, а Авраам – бедных, пропыленных странников, нуждавшихся в пище и отдыхе».
Равви Леви Ицхак узнал, что девушки, готовящие мацу, трудятся с раннего утра до поздней ночи. Тогда он воскликнул перед собравшейся в Доме Молитвы общиной: «Ненавидящие Израиль обвиняют нас в том, что мы замешиваем мацу на христианской крови. Нет, на еврейской крови мы замешиваем ее!»
Когда равви Леви Ицхак стал в Бердичеве равом, он договорился с главами общины, что они не будут приглашать его на свои собрания, кроме тех случаев, когда они захотят обсудить возможность введения нового правила или обычая. И вот однажды они пригласили равви на свое собрание. Поприветствовав их, равви сразу спросил: «Какое новое правило вы собираетесь ввести?»
Те ответили: «Мы не хотим, чтобы нищие стояли на порогах и выпрашивали милостыню. Мы собираемся поставить ящик, и все состоятельные люди будут класть в него деньги, каждый по средствам, и из этих денег мы будем обеспечивать нуждающихся».
Услышав это, равви сказал: «Братья мои, я же просил вас не отрывать меня от занятий и не звать на свои заседания, когда вы будете обсуждать старые правила и обычаи!»
Главы общины очень удивились и пытались возразить: «Но равви, правило, о котором мы сейчас говорим, совершенно новое!»
«Вы заблуждаетесь, – отвечал равви. – Оно очень древнее. Это древнее правило восходит ко временам Содома и Гоморры. Помните ли вы, что рассказывают о девушке–содомлянке, давшей нищему кусок хлеба? Они взяли ее, раздели, смазали ее тело медом и выставили, чтобы ее жалили пчелы, потому что, с их точки зрения, она совершила великое преступление! Кто знает, может быть, у содомлян тоже был такой ящик, куда богатые клали свои деньги, чтобы не встречаться глазами со своими бедными братьями».
Однажды равви Леви Ицхак увидел человека, быстро бегущего по улице и не оглядывающегося по сторонам. «Что ты так бежишь?» – спросил он его. «Ищу себе пропитание», – отвечал торопливый. «А откуда тебе известно, – снова спросил равви, – что твое пропитание бежит впереди, так что тебе надо за ним гнаться? Может, оно у тебя сзади и тебе необходимо лишь остановиться и подождать. А ты убегаешь от него!»
