— В лице Уолтера Ирвинга?
— Нет. Кажется, нет, господин адвокат.
— Вы читали в газетах о предполагаемом самоубийстве Бакстера?
— Читал.
— Вы поделились с властями вашими соображениями на этот счет?
— Разумеется, нет.
— Вам было известно, что Бакстер имел при себе брильянты на кругленькую сумму?
— Я полагал, что парижский филиал завершил торговую операцию и доставил Бакстеру брильянты. Откуда мне было знать, что он с ними сделал?
— И вы ничего не сообщили властям?
— Конечно, нет. Мы храним в тайне наши торговые операции.
— Однако вы беседовали с вашим компаньоном Ирвингом о смерти Бакстера?
— Не компаньоном, господин адвокат. Ирвинг — уполномоченный Компании, мой близкий друг, но…
— Хорошо, с вашим коллегой, — согласился Мейсон.
— Да, мы говорили об этом.
— Он о чем-нибудь догадывался?
— Нет. Но история показалась ему подозрительной.
— Вам не пришло в голову, что это часть хитроумного плана, разработанного контрабандистами?
— Не стоит распространяться на эту тему, господин адвокат. Могу лишь сказать, что некоторые обстоятельства вызывали подозрения.
— И вы обсуждали это с Ирвингом?
— Как коллега с коллегой… Однако мне не хотелось бы вдаваться в подробности. Не забывайте, господин адвокат, что я выступаю не как частное лицо, а как представитель Компании.
— Вы можете пребывать в нашей стране в качестве представителя той или иной фирмы, — насмешливо прищурился Мейсон. — Но sa решетку вы угодили как частное лицо, если не ошибаюсь…
— Разумеется, — равнодушно ответил Джефферсон.
— Насколько мне известно, полиция обнаружила у вас в офисе брильянты, — продолжал Мейсон.
Джефферсон молча кивнул.
— Как они туда попали?
— Понятия не имею, господин адвокат. В конторе я провожу шесть часов в сутки. Кажется, администрация дает запасные ключи уборщицам. У портье тоже есть ключ. Кто только там не крутится! Полиция даже говорила, что к нам хотел забраться взломщик… Или уже забрался…
— Взломщица, — поправил Мейсон, не сводя глаз с собеседника.
— Да, кажется, это была молодая женщина.
— Вы не догадываетесь, кто она такая?
— Конечно, нет.
— Вы дружите с какой-нибудь молодой женщиной?
Джефферсон заколебался.
— Итак? — настаивал Мейсон.
Джефферсон посмотрел ему прямо в глаза.
— Нет, — спокойно ответил он.
— Вы не дружите ни с какой молодой женщиной?
— Нет.
— Может быть, вы хотите кого-то выгородить?
— Зачем?
— Я не спрашиваю зачем. Я спрашиваю, пытаетесь ли вы кого-нибудь выгородить?
— Нет.
— Вы отдаете себе отчет, что, если вы начнете искажать факты, дело может принять весьма серьезный оборот?
— Закон гласит, — парировал Джефферсон, — что прокурор обязан привести неоспоримые доказательства виновности подсудимого.
Мейсон утвердительно кивнул.
— Он не сможет этого сделать! — с триумфом заявил Джефферсон.
— Возможно, больше вам не представится случая рассказать мне всю правду, — предостерег его Мейсон.
— Я рассказал все, что мне было известно.
— Стало быть, в вашей жизни нет никакой женщины?
— Нет.
— И вы не посылали ни одной девушке писем из Южной Африки?
Джефферсон снова на секунду заколебался, а потом взглянул Мейсону прямо в глаза:
— Нет.
— Полицейские сообщили вам, что какая-то девушка забралась в вашу контору?
— Да. Она открыла дверь своим ключом.
— Вы давали ключ какой-нибудь женщине?
— Нет. Разумеется, нет.
Мейсон немного помолчал. Когда он снова заговорил, его голос звучал сухо и решительно:
— Если существует особа, которую вы стремитесь выгородить, прошу ничего от меня не скрывать. Даю слово, я буду стараться щадить ее. Не советую вам обманывать своего собственного защитника. Поймите, это может плохо кончиться.
— Я понимаю.
— Вы никого не выгораживаете?
— Никого.
— Однако у окружного прокурора есть какие-то улики против вас. Иначе бы он не взялся за это дело.
— Полагаю, окружной прокурор, как и всякий простой смертный, иногда допускает ошибки.
— Порой еще более крупные, — насмешливо улыбнулся Мейсон. — Вы не слишком-то рветесь мне помогать, мистер Джефферсон, — добавил он.
— Чем я могу вам помочь, господин адвокат? Вообразите: приходите вы завтра утром к себе в контору и застаете там полицию. Допустим, они скажут, что нашли у вас краденые вещи. Затем они попросят рассказать им всю правду. Что вы станете делать?
— Расскажу им всю правду.
— Вот и я вам рассказал.
— Вы по-прежнему отрицаете, что дружите с некой молодой особой, проживающей в нашем городе?
— Да. Я это отрицаю.
Мейсон поднялся на ноги.
— Что ж, все будет зависеть от вас.
— Совсем напротив, господин адвокат. Все зависит от вас!
— Да. Пожалуй, вы правы, — мрачно сказал Мейсон и махнул рукой охраннику, давая понять, что разговор окончен.
Мейсон вошел в кабинет через боковую дверь. Делла Стрит прервала работу, внимательно посмотрела на адвоката и спросила:
— Как дела, шеф?
Адвокат раздраженно махнул рукой, словно отгонял муху.
— Он не хочет с тобой разговаривать?
— Да нет, мы поговорили… Но толку мало. Он выгораживает какую-то женщину.
— Почему?
— Это мы и должны срочно узнать! Ты все раздобыла:
— Фотоаппарат, вспышку, штатив и прочее.
— Откроем фотоателье, — усмехнулся Мейсон. — Скажи Герти, чтобы нас никто не беспокоил.
Делла сняла трубку телефона, соединявшего кабинет и приемную. Поколебавшись, она заметила:
— Гм… Герти устроит из этого настоящую сенсацию.
Мейсон нахмурился:
— Боюсь, ты права. Эта романтичная особа начнет фантазировать, а потом сама свято поверит в свои бредовые выдумки. Не говори ей, что я уже в конторе. Пойдем в библиотеку и… Ты поможешь мне перевернуть стол?
— Попытаюсь.
— Ладно. Пошли в библиотеку. Двери запрем на ключ.
— А если Герти начнет меня искать? Лучше сказать ей, чем мы заняты, чтобы она могла…
Мейсон отрицательно покачал головой.
— Я не хочу, чтобы кто-то об этом знал.
— Может пострадать моя репутация! — шутливо заметила Делла.
— Ты поможешь мне перевернуть стол и расставить подсветки. Мы закроем дверь, которая ведет в библиотеку из приемной. Дверь в кабинет останется открытой.
— А вдруг Герти что-нибудь понадобится и…
— Ну, в худшем случае она увидит, как мы что-то фотографируем! — Мейсон развел руками.
— Ее любопытство не менее опасно, чем ее романтические наклонности.
— Она болтушка? Любит сплетничать?
— Наверняка все рассказывает своему парню. Она ведь даже под дулом револьвера не сумела бы помолчать хоть минуту. Но я сомневаюсь, что Герти может проболтаться кому-нибудь еще.
Что ж, рискнем. Вперед!
— Я принесла таблицу, где приводятся данные относительно экспозиции. Если снимки делают с небольшого расстояния, экспозицию надо соответственно изменить…
— Понимаю, — прервал Мейсон. — Я хочу сфотографировать этот комок жевательной резинки, не отделяя его от крышки стола. Затем я уменьшу расстояние и крупным планом сниму отпечатки пальцев. Если аппарат для снятия отпечатков не "сработает, можно будет попросить увеличить обычные фотографии…
— Хозяин магазина сказал, что аппарат для снятия отпечатков еще никого не подводил!
— Ладно. Сделаем побольше фотографий с различной экспозицией. Ты купила достаточно пленки? Нам хватит?
— Еще и останется.
— Молодчина! — похвалил Мейсон.
Они вошли в библиотеку, взялись за письменный стол с разных сторон и отодвинули его от стены.
— Тебе не тяжело? — забеспокоился Мейсон.
— Глупости, шеф.
— Ящики набиты бумагой…
— Ничего, я справлюсь.
Мейсон и Делла осторожно перевернули стол и опустили его на пол.
— Порядок, — пробормотал Мейсон. — Помоги мне установить подсветки и штатив. Я заряжу аппарат и наведу резкость.
— Я принесла приставку для макросъемки.
— Умница!
Сперва Мейсон сделал серию фотографий при помощи аппарата для снятия отпечатков пальцев. Затем он включил подсветки, укрепил фотоаппарат на штативе и навел объектив.
— Получится просто замечательно! — восхитилась Делла. — Шеф, откуда ты знаешь, как правильно расположить подсветки, чтобы добиться нужной четкости изображения?
— Мне приходилось допрашивать в суде опытных фотографов. Я прочитал много книг, посвященных фотографии. Юрист должен ориентироваться в подобных вещах…
Мейсон защелкал фотоаппаратом.
