Другими словами, бремя забот, тяготившее Англию со времен Средневековья, осталось неизменным. Правительство прилагало все усилия, чтобы управлять, народ отбивался, протестовал, жаловался и в конце концов подчинялся. Но главная роль отводилась тому институту, который в течение почти тысячелетия стоял на страже неписаной конституции, – парламенту. Ничто не предвещало конца наследственной монархии. Не звучали требования избирать главу исполнительной власти прямым голосованием или призывы ввести пропорциональное представительство в палате общин. Парламентская арифметика, которая создала коалицию 2010 г., найдет и формулу ее стабильности и установит дату возможного конца. Парламент Симона де Монфора бросил вызов Генриху III, Долгий парламент – Карлу I, парламент спас Великобританию от революции в 1832 г., парламент и по сей день остается тем органом, который определяет стратегию государственного управления Англией.
Англия как страна состоялась. Она довольно рано обрела государственность, обойдясь при этом без значительного кровопролития – за всю историю только две продолжительных гражданских войны, в XV и XVII вв. К концу Георгианской эпохи большинство граждан страны жили в безопасности, имели средства к существованию и гарантированные гражданские права, каких не было у граждан никакой другой страны в мире. И сегодня, когда другие народы догнали и даже превзошли в этом отношении Англию, она по праву считается мировой державой, обладает ядерным оружием и наравне с США претендует на статус мировой силы сдерживания. Страна может похвастаться высочайшим уровнем образования, медицины, науки и литературы. Ее столица Лондон, красота ее природы, историческое и культурное наследие, а также достижения в области искусств привлекают туристов со всего мира.
Успешное развитие страны зависело от целого ряда самых разнообразных факторов. Еще в давние времена плодородные земли и географические особенности восточных районов Британских островов пришлись по вкусу германским поселенцам-земледельцам. Границы страны, которые образуются Северным морем и Ла-Маншем, а также возвышенности Уэльса и Шотландии редко были спокойными, но они служили естественной защитой от нашествий. Викинги и норманны неоднократно вторгались на остров, но не смогли полностью сокрушить англосаксов. Пришельцы ассимилировались, а поселения англосаксов, их культура и язык в значительной степени уцелели. С тех пор, как отмечал Шекспир, Англию защищает ее островное положение, океан, «который, словно замковой стеной, / Иль рвом защитным ограждает остров / От зависти не столь счастливых стран»[54]. Островное положение послужило защитой и от испанской Армады Филиппа II, и от Великой армии Наполеона, и от гитлеровского блицкрига.
Ключевым для истории Англии в Средние века стал тот факт, что страна оказалась под властью Нормандской династии, которая непрерывно воевала. Война с Францией продолжалась с переменным успехом около четырех столетий, с 1066 по 1453 г., и завершилась только тогда, когда Плантагенеты стали сражаться друг с другом еще яростнее, чем дрались с французами. Однако эта семейная воинственность породила традицию «согласия на правление»: чтобы оплатить военные расходы, монархи были вынуждены собирать деньги, что требовало определенного сотрудничества с широкими массами. Ничто не могло обуздать нормандскую аристократию лучше, чем нужда короля в налогах и сборах. Именно из этого выросли и власть лондонского Сити при Ричарде I, и принцип верховенства права, закрепленный при Иоанне Безземельном Великой хартией вольностей, и палата общин в парламентах при Генрихе III и Эдуарде I. Эти сделки власти с плательщиками налогов были нерушимы. Даже жестокий Эдуард I беспокоился, что народ может восстать против него и «помощь и налоги, которые они прежде платили добровольно, по собственной воле… могут в будущем стать подневольной обязанностью». Он был прав.
История Англии XVI и XVII вв. богата на монархов, их советников и политиков, таланты которых позволили провести страну сквозь бури восстаний и революцию к новому конституционному государственному устройству. Брачные невзгоды Генриха VIII привели его к конфискации собственности церкви в пользу монарха, а потом и к передаче ее новому среднему классу негоциантов, юристов и чиновников. А с богатством, как водится, пришла и власть. Церковную реформу, проведенную Генрихом VIII, закрепила его вторая дочь, Елизавета, одна из немногих европейских правителей с природным даром к монархии, основанной на «согласии на правление». В XVII в. недавно приобретший права средний класс устроил вторую, уже политическую, революцию, восстав против династии Стюартов. В 1649 г. парламент развенчал идею божественной природы королевской власти, казнив Карла I, а несколькими годами позже и саму идею исключительного королевского права, призвав в 1688 г. на царствование Вильгельма Оранского. К началу XVIII в. Англия покончила со средневековой автократией и превратилась в современное государство. Законодательное собрание, включающее представителей Англии, Уэльса, Шотландии, а позднее и Ирландии, определило партийную политику, парламентскую процедуру и независимость судебной власти в том виде, который узнаваем и в наши дни.
Это обеспечило стабильность, которая придала сил и доблести британским военно-морским силам и позволила Уильяму Питту-старшему и его сыну, Уильяму Питту-младшему, создать самую обширную колониальную империю в мире. Империя пережила и утрату американских колоний в 1780-х гг., и потрясение от Французской революции – события, которые привели не к восстанию, как многие предсказывали, а к общенациональной дискуссии, кульминацией которой стала революционная реформа избирательной системы 1832 г. В результате этой реформы Викторианская эпоха характеризовалась как период процветания и более широкого «согласия на правление», поскольку все больше граждан Великобритании обретали избирательное право. Именно это обусловило положение Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии как ведущей мировой державы, одаренной природными богатствами, свободной торговлей, либеральными традициями, духом научного поиска и предприимчивости, – и всему этому как будто нет предела.
На протяжении всего этого времени центральный законодательный орган государства Великобритания, двухпалатный парламент, не выпускал бразды правления из рук. Он бывал непредставительным, нерешительным по отношению к каким-либо переменам, но здесь всегда чтили открытые дебаты и всегда следили за тем, чтобы правительство неукоснительно исполняло волю британского народа, направляя Великобританию к торжеству демократии и всеобщего благоденствия в XX в. Среди преобразователей, которые «меняли правила игры» английской политики, можно назвать Кромвеля, Уолпола, Питта-старшего, Пиля, Дизраэли, Гладстона и Ллойд Джорджа, но именно парламент как коллективный орган направлял таланты этих людей на службу государству. Ни в один момент английской истории внепарламентские действия не набирали политической силы. Когда же такое произошло в Ирландии, это привело к катастрофе. Если и можно назвать главного героя этой книги, по крайней мере до начала XX в., то это парламент.
Но к 1901 г., когда умерла королева Виктория, все эти достижения оказались под угрозой. Свободная торговля подрывала экономическую мощь империи. Некоторые другие европейские государства Европы и США опережали Великобританию и по темпам капиталистического производства, и по уровню развития природных и людских ресурсов. А стремительный подъем конкурирующих империй, в частности Германии, дорого обошелся Великобритании в двух мировых войнах, настолько дорого, что после Второй мировой войны Британская империя, вернее ее остатки, всего за два десятилетия распалась. И дело не только в заморских колониях: былая империя подверглась испытанию на самих Британских островах. Бо́льшая часть Ирландии откололась от королевства в 1921 г., только Ольстер остался в его составе, причиняя Англии постоянную головную боль. Возрождение сепаратистских выступлений в Шотландии и в Уэльсе привело к предоставлению им частичной автономии, и, хотя монархия в стране оставалась незыблемой, впервые в истории парламент был вынужден отказаться от части полномочий как в пользу кельтских окраин Британских островов, так и нового объединения государств Западной Европы. Плантагенеты перевернулись бы в гробах, узнав о таких уступках.
Эти изменения привели к росту напряженности. Постимпериалистическая Британия, по словам американского политика Дина Ачесона, которые он произнес в 1962 г., «еще не определила, какую роль она будет играть в современном мире». Отношение островных государств к близлежащим континентам обычно двойственное, но отношение Великобритании к Европе скорее можно назвать нервозно-двойственным. По отношению к Европе мнения британцев разделились, и определенности до сих пор нет. И если империю сбросили со счетов относительно легко, то склад ума, создавший ее, переделать трудно. В XXI в. Великобритания последовательно принимала участие в различных военных «гуманитарных интервенциях», заявляя, что защищает демократию, или государственное строительство, или региональную стабильность, или не допускает гуманитарную катастрофу. Временами казалось, что нормандские крестоносцы возродились в своих далеких потомках. Как только электорат избирал исполнительную власть, она вдруг начинала относиться к парламенту не как к органу, контролирующему ее деятельность, а как к сборищу марионеток, которые механически утверждают все, что предлагает правительство.
